– Дэн, а мне что делать? – спросила Пэтси.

– Хм, – растерялся Дэн, – а что ты обычно делаешь?

– Хм, – теперь растерялась Пэтси, – хм…

– Помогай всем, кому понадобится твоя помощь, – сказал Дэн. – Будешь на подхвате.

– Это как?

– Ну, будешь делать то, что тебе скажут.

Надо сказать, что Пэтси прекрасно поняла это объяснение.


Кэти и Дэн до трех часов дня названивали в ремонтную мастерскую и производителю холодильников, пока наконец не вызвали их для починки. А в четыре часа дня кафе-бар-ресторан «Кричтон-Браун» уже функционировал как положено.

В конце дня, когда «Кричтон-Браун» закрылся и все ушли домой, Кэти и Дэн сидели вместе и подсчитывали дневную выручку. Потом пересчитали и заулыбались.

Не говоря ни слова, Дэн пошел к бару и взял бутылку хорошего шардоне.

– Дэн! – смеясь, запротестовала Кэти.

– Черт побери, мы это заслужили, – сказал он, беря штопор. – И мы можем себе это позволить.

Он открыл вино, и оба они засмеялись. Дэн подошел, сел напротив Кэти, налил два бокала вина и протянул один ей. Они снова улыбнулись и чокнулись.

– За нас! – провозгласил Дэн.

– За нас, – секунду поколебавшись, присоединилась Кэти.

– За нашу команду.

– За нашу команду.

Они выпили и снова наполнили бокалы.

– За Кэти Симмондс, – снова поднял бокал Дэн, и Кэти засмеялась.

Он поднял руку, прося тишины.

– Я не знаю, что бы делал без тебя, – нежно сказал он. – И я прошу прошения, что веду себя иногда как идиот.

– Все нормально, – сказала Кэти, усиленно делая вид, что не тронута этим заявлением, и улыбаясь. – Ты справился бы.

– Нет, – возразил он. – Кроме того, у меня бы точно случился инфаркт.

– Ну, я просто делаю свою работу. Он кивнул и снова поднял бокал.

– Тост! – провозгласил он. – Я благодарен Господу за работу Кэти.

– Я выпью за это.

Они замолчали. И пока тянулась тишина, Кэти думала над тем, насколько удобно будет сейчас внести кое-какие предложения.

– Всегда на работе, – пробормотал Дэн, улыбаясь, – всегда на работе.

Кэти начала с уникального рецепта матери – вкуснейшей фриттаты, особого испанского омлета, который она научилась делать еще в детстве. Кэти не знала, где подавали это блюдо и подавали ли вообще, но ей казалось, что оно может подойти как тем, кто любит здоровую пищу, так и тем, кто предпочитает пироги. Кроме того, ей казалось, что нужно что-то решать с кухней: теперь, когда клиентуры в кафе-баре-ресторане становилось все больше, Нику было тяжело справляться в одиночку, готовя еду на такое количество людей, и нужно было придумать что-то, чтобы облегчить ему работу.

– Ник очень занят, а у нас достаточно денег, чтобы найти какого-нибудь местного повара – возможно, безработную мамашу – и попросить, чтобы она делала для нас три-четыре десертных блюда. Каждый кусок принесет нам прибыль и покроет затраты на ингредиенты.

– Хорошая идея, – задумчиво кивнул Дэн. – Я дам рекламу в местную прессу, посмотрим, может, кто-то откликнется.

– Местный муниципалитет выпускает бесплатные журналы для мам. Могу дать рекламу и туда.

– Отлично.

– И…

– Что?

– Возможно, было бы неплохо поставить несколько столиков снаружи. Тем более скоро лето. Но, с другой стороны, ты и сам знаешь, что англичане ненормальные, они и зимой могут сидеть на улице. Можно проверить, нужна ли нам на это лицензия.

– Но у нас не хватит места, разве нет? – удивился Дэн.

– Для двух столиков хватит, – пожала плечами Кэти, – в принципе этого достаточно. Ты заработаешь больше денег, а тем, кто будет проходить мимо, это лишний раз напомнит, что тут есть кафе. Что тоже неплохо.

– Хм, – кивнул Дэн, – хорошо, я поговорю с Полом. Кэти заставила себя не давить на него больше. Вместо этого она сменила тактику и спросила, как поживает Пол.

Дэн ответил что-то неопределенное, и она неопределенно кивнула ему в ответ.

– Ладно, теперь моя очередь, – сказал Дэн. – Можно кое-что спросить?

– Мне можно отказаться? – улыбнулась Кэти.

– Конечно, – ответил Дэн и скрестил руки на груди.

– Тогда продолжай, – сказала Кэти.

– Я спрашиваю не как босс, а как… ну, скажем, друг.

– Далеко не всем друзьям я позволяю указывать, что мне делать на протяжении целого дня, – сказала Кэти. – Или напоминать мне о том, что они платят мне зарплату.

Дэн робко улыбнулся, а она сделала глоток вина и, взглянув на него, увидела на его лице извиняющееся выражение. Она выпила еще глоток вина, чтобы не соскочить с места и не кинуться его обнимать.

– Ладно, – вздохнул он, – ты права, я это заслужил. Я не смогу быть и тем, и тем.

– Нет, – сказала Кэти. – Но спрашивай. Как дружелюбный босс.

– Я знаю, что ты ждешь… – начал он.

– Жду? – переспросила она.

– Да. «Той самой» работы.

– Ну.

– И просто подумал – почему? – сказал Дэн и замолчал.

– И? – спросила она.

– В том-то и дело.

– В чем? – поинтересовалась Кэти.

– Ну, я имел в виду, что ты тратишь время и таланты, навыки и ум на работу официантки.

– Я менеджер, – безжизненным голосом сказала Кэти.

– Конечно, – быстро сказал он, – менеджер.

– Не будь снисходительным. Мне это не нужно.

– А я и не снисхожу!

– Я не могу быть и менеджером, и официанткой. Ты босс, вот и скажи мне, кто я на самом деле.

– Конечно, большую часть времени ты менеджер, – сказал Дэн. – Я имел в виду – и я не знаю, чего это я вдруг так вспотел, – что ты можешь быть менеджером в гораздо более престижном заведении. Или… – Он осекся и замолчал.

– Ты хочешь, чтобы я уволилась?

– Нет!

– Ты имеешь в виду, что я хреново работаю?

– Да нет же, – вздохнул Дэн, – я хотел сказать, что ты заслуживаешь большего, чем эта работа. Но это не значит, что ты хреново работаешь.

– Хм, – сказала Кэти, – а ты не знаком с моей матерью?

– Нет, – ответил Дэн.

– Жаль. Думаю, вы бы сразу же нашли общий язык.

– Это удар ниже пояса, – скривился Дэн.

– Мне нравится эта работа, – сказала Кэти, – я хорошо ее выполняю.

– Я знаю.

– И я останусь на этой работе, пока сама не решу уйти. Разве что, если ты не хочешь оставлять меня на работе.

– Господи, нет, – затряс головой Дэн, – я без тебя пропаду.

– Я понимаю, о чем ты говоришь, – улыбнулась Кэти. Дэн серьезно посмотрел на нее, а потом опустил глаза.

А Кэти вдруг почувствовала глубокую депрессию. О господи, что это за игры? Когда они, казалось, подружились, она хотела большего. Когда они разругались, она вела себя так, будто повздорила с любовником. Это неправильные рабочие отношения. Пора ей искать другую работу. Но от этой мысли она впала в еще большую депрессию. Нет, она останется. Не надо принимать все слишком близко к сердцу. Они были хорошей командой. Они праздновали. Она почувствовала себя лучше. Не так хорошо, как раньше, но уже без депрессии.

Дэн неожиданно допил остатки вина и вздохнул.

– Ну, – сказал он, – все отлично. Значит, все хорошо. Я очень рад, что мы поговорили.


– Хочешь еще что-нибудь спросить?

Дэн покачал головой.

– А, да, кстати, – сказала она, вставая, – я пойду на свадьбу Сэнди вместе с Хью, так что не поеду с вами. Спасибо.

– О, – огорчился Дэн, – жаль. Джеральдина ждала этого.

– О да, я не сомневаюсь, – улыбнулась Кэти и, развернувшись, пошла прочь.


В среду утром, в тот день, когда у Мэтта должно было состояться свидание, в день, который должен был стать первым днем его будущей жизни, Мэтт неверящим взглядом смотрел на свое отражение в зеркале. Сомнений у него не было: Бог – если он действительно существовал – ненавидел его. Возможно, в предыдущей жизни Мэтт убил Его любимую зверушку. Или съел Его любимое дитя. Или, по теории хаоса, из-за неосторожности Мэтта случилась катастрофа, и погибли тысячи невинных людей. Что бы это ни было, это было непростительным. Глядя на себя в зеркало, Мэтт понимал это абсолютно точно. На носу у него выскочил прыщ огромных размеров.

Он закрыл глаза (которые болели) и снова медленно открыл их. То же лицо, тот же нос, тот же ужасный прыщ. И что, черт побери, теперь делать?

Ему придется отменить свидание с Дженнифер. Она не должна его видеть. Эта проблема не должна коснуться ее жизни. Она была создана для красоты и любви. Но не для созерцания гнойных прыщей.

Да, сказал Мэтт себе, свидание он отменит – и нажал на болезненный прыщ. Он был похож на огромное кольцо Сатурна, алое и пульсирующее. Он сидел на носу, как флаг. Его можно было бы использовать для плаката о вреде тестостерона.

Он попытался выдавить прыщ, игнорируя боль. Ничего не получалось. Он слышал, что нос – это самое плохое место и трогать прыщи на носу очень не рекомендуют.

Мэтт присел на краешек кровати и задумался, что же делать. Но вместо этого впал в депрессию. Почему, черт побери, у взрослых не выскакивают эти чертовы прыщи? Это несправедливо, ведь им уже не надо искать свою любовь. Почему это случается с подростками, единственной частью человечества, для которой прыщи действительно могут стать концом надежды и мечты? Иногда у него было столько прыщей, что он не удивился бы, если бы у него на лбу появилась надпись «девственник».

Да, он отменит свидание. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Жизнь – дерьмо, и он умрет девственником. Спасибо тебе, Господи.

А потом он понял, что даже не знает номер телефона Дженнифер. Не знает, где она живет. Не знает ее фамилии. Он запаниковал, надеясь, что в скором времени что-нибудь придумает.

Неожиданно он понял, что выход может быть только один. Это было просто, эффективно и позволяло ему сохранить хоть какое-то достоинство. Он придет в «Гнат и Пэррот» вовремя, в шлеме, скажет Дженнифер, что простудился, и вернется домой, чтобы никогда больше оттуда не выходить и умереть одинокой смертью. Но для начала ему придется придумать что-то, чтобы не столкнуться с ней на работе. Он попросит Кэти о помощи. У Кэти всегда есть масса полезных идей.