Мелисса Натан - Официантка

– Смотреть фотографию вовсе не обязательно, – сказала Кэти, закрывая собой холодильник.

– Ты права, – сказала Сьюки, глядя на мужчину, появившегося в дверях, – потому что он тут собственной персоной.

Они все посмотрели на своего нового босса, стоящего в дверях и уставившегося на них: щеки с ямочками, синие глаза, лицо, знакомое им всем по фотографии на дверях холодильника. Он смотрел на Пола и еще не заметил Кэти.

И вошел на кухню.

Он посмотрел на Сьюки и слегка нахмурился, прежде чем подойти и пожать ей руку. Он все еще не видел Кэти. Она стояла, не двигаясь и чувствуя себя так, будто ее только что застали голой в чьей-то гостиной. Дэн что-то говорил Сьюки и все еще стоял к ней спиной. Теперь он здоровался с Мэттом и что-то ему говорил. Он был всего в нескольких десятках сантиметров от нее. Она пыталась придумать, что делать, но мозг был слишком занят тем, что громко вопил внутри ее головы. Дэн повернулся к ней, и она, как в замедленной съемке, смотрела, как поворачивается к ней его лицо. Профиль. Полупрофиль. Анфас. Он начал было улыбаться и вдруг перестал. Потом посмотрел. Попытался что-то сказать. Остановился. И кашлянул.

– Привет. – Кэти показалось, что она закричала.

– Привет, – сказал он. Лицо его ничего не выражало. Она протянула ему руку. Он посмотрел на нее так, будто она протягивала ему блюдо с осьминогами.

– О, – сказал он наконец, пожимая ей руку, – да.

– Кэти, – гордо представил ее Пол, – новый менеджер «Кричтон-Браун».

– О, – повторил Дэн, – я не думал… Как ты говорил ее фамилия?

– Я не помню, – сказал Пол. – Как твоя фамилия? – обратился он к Кэти.

– Симмондс, – повернувшись к Полу, ответила Кэти.

– Симмондс, – повторил Пол Дэну.

– О, – сказал Дэн, – замечательно.

– Я что-то пропустил? – снова нервно рассмеялся Пол. Кэти решила, что пришло время объяснить свое поведение в тот вечер, когда они встречались в последний раз.

– П-п-понимаешь, я… – объяснила она. Дэн повернулся к Полу.

– Мы можем поговорить снаружи? – спросил он, и они вышли из кухни.

– Отлично, – сказала Сьюки, глядя на Кэти. – Содержательно, но патетично.

Низкие потолки ночного клуба, неровные стены и грохочущая музыка вызывали у Кэти чувство, будто она попала в ад, а не пришла повеселиться с друзьями. Она сидела между Мэттом и Сьюки, что было бы неплохо, если бы Сьюки не разговаривала с Ником, а Мэтт не трепался бы с новой официанткой Пэтси. Дэн и Пол с ними не пошли. Она и не хотела бы, чтобы они приходили, ей хотелось пойти домой и записать свои идеи насчет меню, а потом прыгнуть с крыши небоскреба, но когда она предложила Сьюки уйти пораньше, та наградила ее таким взглядом, что Кэти замолкла.

Она решила пойти наверх в бар, где можно было поговорить с Джоном, поесть орешков и снова почувствовать биение сердца. Она крикнула Сьюки, что пойдет наверх, показывая жестами то же самое, чтобы та поняла, о чем речь. Когда она вышла, то увидела, как Сьюки и Мэтт устраиваются поудобнее, занимая ее место. Проложив себе путь сквозь толпу обкуренных подростков с пирсингом и татуировками, Кэти почувствовала себя так, будто смотрит на мир не с той стороны бинокля. Поднимаясь по ступенькам, она пыталась понять, когда же успела состариться. Откуда у нее стали появляться родительские чувства? А потом она подумала о Дэне, и ей снова стало плохо. Она что, участвует в каком-то отвратительном реалити-шоу? Неужели Бог переключает каналы с какой-то передачи про живую природу в Африке, чтобы похихикать над комедией, которая называется ее жизнью?

Да, дело было в том, что Кэти пребывала в шоке. И это было понятно. Она успела пережить и хорошие новости и получить удар в течение всего лишь одного часа. Все, что происходило в кафе, походило на сон, ставший реальностью. Это напоминало ей все, к чему она стремилась в ресторанном бизнесе несколько лет назад. Весь энтузиазм, который, как ей казалось, успел умереть, возродился заново, как вулкан, готовый к извержению, и сегодня, когда ее сделали менеджером, он взорвался, разбрасывая во все стороны горячую лаву. А потом ей сказали, что менеджером ее сделали только потому, что только у нее не было других интересов в жизни. А еще позже, после того как она с трудом сумела смириться с потерей Дэна, он вдруг весьма ощутимо вернулся в ее жизнь, вновь заставив ее душу перевернуться. Ну, и последним тухлым яйцом в сегодняшнем торте оказалось совершенно неожиданное и абсолютно ужасное поведение Сьюки. Лишь сейчас Кэти поняла, насколько прекрасной была их дружба, когда обе они работали официантками. Интересно, будет ли так и дальше? Или же Сьюки слишком зла на нее? Кэти была обижена реакцией Сьюки. Да, конечно, вчера у нее не было перспектив, не было парня и была паршивая работа. Сегодня у нее была еще более паршивая работа, злющий экс в роли нового босса, и вдобавок она потеряла лучшую подругу. Можно делать ставки на то, что завтра утром она подхватит грипп.

К счастью, она приближалась к бару, пытаясь определить, отчего чуть не лопаются ее барабанные перепонки – то ли музыка грохотала как ненормальная, то ли это так звенело у нее в ушах. Наверху было гораздо меньше народу. Тут было слишком шикарно для тинейджеров, а те, кто забежал пропустить стаканчик после работы, постепенно расходились, хоть и пытаясь оттянуть возвращение домой. Кэти уже была тут однажды в выходные и с восхищением наблюдала за Джоном, который умело разливал напитки огромной очереди людей. Очередь напоминала Кэти какое-то мифическое чудище, которое росло и росло до тех пор, пока дневной свет не лишал его сил. Сегодня, однако, было немноголюдно, и Джон сидел, болтая о чем-то с коллегами. Из всех работников бара только у Джона не было акне, и то потому, что ему перевалило за двадцать. По этому поводу Кэти даже загордилась. Она прошла и села в углу барной стойки, по пути прихватив орешки. Джон приветливо поднял бровь и, прервав разговоры, подошел к ней.

– Развлекаешься? – громко спросил он.

– Я в дерьме, – ответила Кэти. Он улыбнулся и закивал:

– А я рассказал тебе чудесные новости?

– Ты покупаешь кафе?

– Что?

– Это со мной что-то не так, или тут танцует какой-то жутко шумный монстр? – спросила Кэти.

– Ты привыкнешь, не волнуйся.

– У меня такое ощущение, что на мне надет сердечный стимулятор.

Он виновато опустил голову и показал на уши.

– Принеси мне «Кровавую Мэри» и расскажи свои новости! – прокричала она.

– Два агента хотят со мной встретиться! – прокричал в ответ Джон.

– Это же замечательно! – завопила она. – Где моя выпивка?

Он кивнул и снова улыбнулся. Кэти жестами показала, что хочет пить, а потом достала ручку из кармана Джона и написала свой заказ на салфетке. Он прочитал и дописал что-то ниже. «Сейчас принесу, мадам», – прочитала она и подняла глаза к небу.

Следующие полчаса она пыталась разобрать слова Джона о том, что на этот раз он хочет встретиться с агентами и что единственное, что ему помогает удержать свое ликование, это его проблемы с разговором. Он никогда не знал, что эмоции могут так сильно бороться между собой и проблема заключалась в том, что он считал обе достойными победить.

– А где Сьюки? – спросил Джон. – Мне нужно сказать ей об этом. Мне нужен совет.

– Она внизу, пытается раздеть нашего нового повара.

– Джейми Оливера? – нахмурился он.

– Я пойду домой, – крикнула Кэти, – изучать язык жестов!

Лицо Джона прояснилось, и только она хотела поздравить его с пониманием шутки, как почувствовала, что кто-то ткнул ее в спину. Она обернулась и увидела за собой улыбающуюся Сьюки. Сьюки помахала рукой. Кэти махнула тоже.

– Что ты думаешь о Дике? – спросила Сьюки.

– Каком Дике?

– Нике!

– Прелестно!

– Премерзко?

– Прелестно!

Сьюки кивнула.

Они так и не смогли поговорить нормально, пока все трое не добрались до дома час спустя.

– У тебя в ушах звенит? – спросила Кэти.

– Шипит?

– ЗВЕНИТ!

– Нет, – огрызнулась Сьюки, – извини.

– Я ничего не говорил, – сказал Джон.

Когда они высадили Сьюки рядом с ее домом, она предложила им зайти на чай, но они отказались. Кэти нужно было рано вставать на следующее утро.

– Ах да, – сказала Сьюки, – первый день на должности менеджера.

– Отвали, – сказала Кэти, стуча по уху ладонью.

– О, – сказала Сьюки, – только посмотрите на нее.

– Дай мне передышку, – попросила Кэти, чувствуя, как ее уши постепенно приходят в норму. – Ты не хочешь быть менеджером и сама об этом знаешь. Так что не порть мне ничего.

Они застыли на мгновение, привыкая к благословенной тишине, которая постепенно к ним возвращалась.

– Да, – тихо сказала Сьюки, – ты права. Прости. Я буду наслаждаться завтра, когда ты будешь обговаривать с Дэном меню.

– Моя жизнь – дерьмо, – простонала Кэти, услышав имя Дэна.

– Ты должна помочь мне подготовиться к интервью, – сказал Джон Сьюки.

– Хорошо, – ответила та, – с тебя обед, – и помахала рукой, когда Кэти с Джоном пошли домой.

Они спустились по дороге и подошли к дверям. Кэти что-то пробурчала, и Джон достал ключи. Они подошли к дверям своей квартиры, и она подождала, пока Джон откроет дверь. Он сбросил с плеч пиджак, а она подняла его и повесила на вешалку. Джон зевнул. Кэти зевнула. Они разошлись по комнатам и спали один хуже другого.

На следующее утро Кэти мучилась сильным похмельем. Когда она шла вниз по Ашерман-Хиллс, ей казалось, что внутри у нее все пульсирует и горит. Как может быть невидимой такая боль? Ее тело могло бы бороться за Премию Великой Боли. Она бы наняла себе киллера, но не знала, куда обратиться.

Возможно, это было не похмелье, а грипп. Возможно, это не похмелье, а какой-то редкий вид малярийно-смертельного гриппа, который она подхватила вчера у кого-то в клубе, и этот кто-то уже умер. Когда об этом снимут документальный фильм, то есть после ее трагической смерти, Сьюки сыграет роль Кэти, ее заметят в Голливуде и она уедет и выйдет замуж за Тома Круза. Возможно, тогда Сьюки снова полюбит ее.