Теперь Кэти обзавелась парочкой новеньких неврозов, о которых стоило поразмышлять. Она не удивилась, когда, добравшись на работу, обнаружила, что не помнит, как туда попала, и ее трясло от переполняющего негатива.

Вдобавок ко всему, еще и Алек пришел на работу раньше. Он только мельком глянул на вошедшую Кэти, занятый какими-то подсчетами. А потом, вместо того чтобы сделать себе одно из многочисленных эспрессо и пойти в свой угол, он принялся приглядывать за Кэти. Та вытаскивала свежие овощи для салатов, извлекала из холодильника молоко, протирала столики, открывала ставни, включала духовки и вытирала все горизонтальные поверхности, напевая что-то себе под нос. Отказываясь отвечать на вопросы о том, с чего это вдруг у нее появилась мания чистоты, Кэти все больше злилась, и так продолжалось полчаса, пока Алек не заявил, что ему нужно отойти на три минуты и что, когда он вернется, все должно оставаться таким же чистым.

Когда кафе открылось, у Кэти не было никакого настроения работать. В животе у нее полыхал пожар.

– Два черных кофе, пожалуйста, – сказала первая клиентка, – без сахара. Совсем без сахара.

– Хорошо, – буркнула Кэти, – без сахара.

– Хотя, – заколебалась клиентка, – сделайте с сахаром. О черт, я не знаю.

– Знаете что, – резко сказала Кэти, – не берите сахар, но возьмите тост.

– Конечно, – просияла женщина.

– Это взаимовыгодное решение, – сказала Кэти, – у вас не будет чувства вины, а мы заработаем больше денег.

Женщина рассмеялась.

– И конечно же, – наклонила голову Кэти, – мы не обязаны вас слушать.

Они посмотрели друг на друга. Губы Кэти были сжаты. Женщина растерянно улыбнулась.

– Капуччино! – крикнул следующий на очереди мужчина. – Тост не надо!

– Большой или гигантский? – спросила Кэти, прежде чем вмешалась Сьюки.

– А какая разница? – раздраженно спросил он.

– Приблизительно фунт, – сказала Кэти, уперев руки в бока, – быстренько решайте, здесь очередь.

– О черт побери, – занервничал мужчина, – давайте тот, что больше.

– Так, – сказал следующий на очереди мужчина, – большую чашку латте. И тост, если у вас есть.

– Это вопрос? – поинтересовалась Кэти. Повисла пауза.

– Я спрашиваю, – произнес мужчина, изображая подобие улыбки.

– Тогда я сделаю, приятно с вами поговорить.

– Кому еще сделать тост? – крикнула Кэти, идя к тостеру. – Я больше сюда не вернусь, у меня есть занятия поважнее, чем торчать у тостера в такое утро.

Она начинала чувствовать себя лучше.

Четыре человека решили взять тосты. Когда очередь спала, Кэти и Сьюки посмотрели друг на друга. Никто из них не проронил ни слова – не хотелось портить атмосферу. Когда начался второй наплыв клиентов, Кэти поняла, что больше не может заниматься кофе. Сьюки сделала первые три порции, пока Кэти, скрестив на груди руки, стояла и смотрела на посетителей.

– Извините, – обратился к ней какой-то мужчина, – если вы не слишком заняты, не могли бы вы принести мне чашечку кофе?

– Я не занята, – улыбнулась она.

– Хорошо.

– Мне просто лень.

Кто-то покраснел, кто-то отвел глаза, кто-то сделал вид, что ничего не слышал. Кэти было все равно.

– Ладно, – сказала она, – пришло время вам научиться делать себе кофе. Это – кофеварка, – театральным жестом показала она, и Сьюки отошла в сторону, – вы все меня слышите?

Женщина в дальнем конце зала издала какой-то гортанный звук, который Кэти восприняла как согласие.

– Итак, в случае необходимости, – объяснила она, – когда, например, я или Сьюки устанем от работы и свалим отсюда к чертям собачьим…

– Или если начнется пожар, – добавила Сьюки, – а вы хотите кофе, чтобы добавить своему бегу энергичности.

– Спасибо, Сьюки, – сказала Кэти, и Сьюки поклонилась, – Сьюки Вудроу, леди и джентльмены.

Все зааплодировали.

– Вы все, – продолжила Кэти, обводя рукой присутствующих, – должны сами уметь сделать себе кофе. Правило номер один – не паниковать. Это не страшно. Это может пугающе выглядеть, но на самом деле сделать кофе может любой дурак. Да, даже вы, сэр.

Все рассмеялись, держа в руках чашки.

– Вот вы двое, вы пришли вместе? – спросила Кэти двух пригородников, одетых в одинаковые пальто. – Вы специально договорились одеться так, чтобы дети над вами не смеялись? Так вот, у вас не вышло. Вот, возьмите кофе.

Когда в конце смены пришел Мэтт, девушки пошли с ним на кухню помочь разобраться с кучей посуды.

– Так, – сказала Сьюки, споласкивая чашки и блюдца и передавая их Кэти вытирать, – как прошло свидание?

– Ад на земле, – отозвалась Кэти, выхватывая посуду из рук Сьюки и наполняя посудомоечную машину как можно быстрее. – Я не хочу говорить об этом.

– О черт, – Мэтт постарался совместить сочувствие к Кэти и радость по тому поводу, что он не единственный в мире неудачник.

– Что случилось? – спросила Сьюки.

– Я оставила его и ушла домой, – сказала Кэти, включая посудомоечную машину. – Я не хочу это обсуждать.

– Что ты сделала?

Кэти вытерла руки и хмуро посмотрела на Сьюки:

– Только не говори, что ты сама этого сотни раз не делала. Я бросила его в ресторане.

– Ты шутишь, да? – спросила Сьюки. – Ты имеешь в виду, что не спала с ним?

– Я имею в виду то, что оставила его одного в ресторане.

– Ты ушла, пока он ел?

– Нет, – сказала Кэти, – я не такая бесчувственная сука.

– Я так и знала, что ты издеваешься.

– Я подождала, пока он пойдет в туалет, – сказала Кэти, – и ушла.

Воцарилась тишина.

– Господи, – вырвалось у Мэтта, – а я-то думал, что это я идиот.

– Подожди, – нахмурилась Сьюки, – ты хочешь сказать, что дождалась, пока мужчина твоей мечты пойдет в туалет, а потом ушла из ресторана?

– Ты говоришь так, будто я ненормальная.

– До или после десерта? – спросила Сьюки.

– До.

– Я никогда тебя не пойму, – покачала головой Сьюки.

– Я знаю, – вздохнула Кэти. – Я не хочу это обсуждать.

– Он был ужасным?

– Нет.

– От него воняло?

– Нет.

– Он к тебе лез?

– Нет. Я не хочу это обсуждать.

– Ты позвонила ему, чтобы извиниться? – спросил Мэтт.

– Нет.

Сьюки и Мэтт вздохнули и покачали головами.

– Ты собираешься ему звонить? – спросила Сьюки.

– Нет. И я не хочу это обсуждать. Снова тишина.

– Ну, и что ты собираешься… – начала было Сьюки.

– Ничего, – дрожащим голосом сказала Кэти. – Моя жизнь – дерьмо. Хуже быть уже не может. И позвольте сказать вам: я очень благодарна, что вы с таким уважением отнеслись к тому, что я не хочу ничего обсуждать.

И Кэти выскочила из кухни.

Быстро, тихо и без колебаний Сьюки переместила фото Дэна на мясной холодильник к Тем-Кто-Ушел-Навсегда. А потом пошла за Кэти.

Она нашла ее неподвижно глядящей на дверь кафе.

Сьюки проследила за взглядом Кэти и увидела улыбающегося Хью, бывшего парня номер три.

– Оказывается, бывает и хуже, – сказала Кэти. Хью был одет в полосатый костюм и голубую рубашку.

Брови его поползли вверх, когда он увидел Кэти.

– Я даже не понял, что это то самое кафе! – крикнул он.

– А я не знала, что ты носишь костюм, – ответила Кэти.

– Спасибо, – покраснел он.

– Это был комплимент, – сказала Кэти. – Кофе? Хью слишком громко рассмеялся, пытаясь скрыть, что смутился, и согласился на кофе.

Пока Кэти делала напиток, Хью рассказывал, что они закончили оформлять покупку дома и вчера переехали.

Завтра строители должны были начать перепланировку – собирались снести пару стен и увеличить пару окон в их милом викторианском домике.

– Максин взяла отгул на работе, чтобы распаковать кухонную утварь, – объяснил он. – Я смог уделить этому только пару часов. Слушай, ты должна как-нибудь зайти, у нас очень хорошо. У нас такое чувство, что мы наконец дома.

– Я счастлива за вас, – провозгласила Кэти громко, чуть ли не закричала.

Хью улыбнулся и отсалютовал ей бумажным стаканчиком:

– Думаю, мы будем часто видеться.

– Отлично.

– Отлично.

Кэти подождала, пока он выйдет из кафе, а потом повернулась к Сьюки.

– Я преступница? – спросила она.

– Нет.

– Тогда за что меня так наказывают?

Они смотрели друг на друга, когда кот с прищемленным хвостом возвестил о приходе посетителей. Девушки не сдвинулись с места.

– Ты ела? – спросила Кэти.

– Нет, – ответила Сьюки. – Еда – для клиентов.

– Я не вижу, – сказала Кэти, – не могу разглядеть. Это что, мой старый учитель математики?

– Нет, хуже, – ответила Сьюки, – это Алек.

Они смотрели, как Алек с непривычным оживлением беседует с двумя мужчинами в дешевых лоснящихся костюмах; у одного из них был дорогой фотоаппарат. Заметив девушек, Алек приподнял одну бровь и показал три пальца, что означало «три эспрессо». Сьюки и Кэти продемонстрировали ему по пальцу, показывая, как он может поступить со своими тремя эспрессо.

Бормоча что-то себе под нос, Кэти сделала три чашки напитка и понесла их к столику. Подойдя ближе, она услышала, как Алек хвастается популярностью кафе. Один мужчина стал рассказывать о большом будущем Портерс Грин, второй – о ресторанном бизнесе, который так бурно развивается. Кэти пыталась унять дрожь в руках, в то время как ставила эспрессо на стол.

Алек взглянул на нее.

– В чем дело? – спросил он.

Кэти повернулась и пошла прочь, ее жизнь рушилась. Она подошла к Сьюки и Мэтту, хмуро взирающим на мужчин, один из которых начал фотографировать кафе, а второй рассматривал все кругом.

Алек повернулся к ним, жалко улыбнулся и провел пальцем по шее.

– Что происходит? – прошептала Сьюки.

– Почему Алек так сделал? – прошептал Мэтт.

– Мы в заднице, – прошептала Кэти.

– Почему? – спросили Сьюки и Мэтт.

– Это агенты по недвижимости, – сказала Кэти. – Алек продает кафе. Думаю, мы все можем считаться безработными.