Сердце Лиз быстро заколотилось.

― Делать что?

― Думаю, тебе нужно уйти из газеты, ― выпалила она.

― Что? ― ахнула Лиз.

Она почувствовала, как кровь отхлынула от лица. Это был весь ее мир.

― Для нас это выглядит плохо, когда наш редактор мелькает в новостях. Это ставит пятно на газету в целом. Ты должна понять.

― Ты выгоняешь меня?

― Нет, ну, я не могу этого сделать, ― застенчиво сказала Мэсси. ― Я просто…я имею в виду, мы надеемся, что ты уйдешь в отставку сама, и никому не придется это говорить. У нас осталось всего два месяца до выпуска. Это будет просто как временный отпуск.

― Временный отпуск, ― глухо произнесла Лиз. ― Временный в том, что через пару месяцев я закончу университет, и никогда не вернусь обратно в газету.

― Так будет лучше для всех.

Всех, кроме Лиз. Она была уверена в этом. Как уход из газеты может быть лучше для нее?

― Ты не можешь говорить это всерьез. ― Но Мэсси выглядела серьезной.

― Это было непростое решение.

― Непростое для кого? ― выплюнула Лиз, кипя от гнева. ― Насколько я поняла, для тебя это было простое решение. Избавиться от проблемы и, давай угадаю, - ты станешь редактором?

― Это было не так, ― защищаясь, произнесла Мэсси.

― Не сомневаюсь, но ты не ответила на мой вопрос.

― Ты оставила меня в качестве редактора, пока болела. Это логичный переход обязанностей ко мне, чтобы просто продолжать делать свою работу.

― В этом был бы смысл, Мэсси, если бы я здесь не пахала на протяжении многих лет, чтобы стать редактором! Ты хочешь просто так прийти и все у меня забрать?

― Я ничего не забираю у тебя, ― сказала Мэсси. ― Я говорю, что ты не можешь продолжать работать в газете, когда на первых полосах вот это.

Она схватила со стола газету и кинула ее в руки Лиз.

Лиз посмотрела вниз и с трудом сглотнула. Ее фото было на первой полосе. А заголовок гласил: «Роман Конгрессмена Максвелла с репортером из студенческой газеты Университета Северной Каролины оказался правдой». Лиз постаралась успокоиться, пока читала статью. Она была довольно сухой – информация из написанного Хайденом и Каллей вместе с тем, что было сказано на пресс-конференции. Тем не менее, ей стало плохо от увиденного этого в таком виде на первой странице газеты. Вчера вечером она разбиралась с написанным в других газетах, но это было намного хуже. Это была ее газета.

Ее глаза переместились на подпись автора. Мэсси Дэвис.

― Это ты написала?

Где-то в подсознании Лиз понимала, что если бы она была на ее месте, то она бы сделала тоже самое. Она бы написала статью и опубликовала ее. Она бы сделала это, даже глазом не моргнув. Но все равно было больно знать, что ее подруга так с ней поступила.

― Прости, ― тихо произнесла Мэсси.

На самом деле это прозвучало искренне.

― Кто-то должен был это написать. Никто на самом деле не хотел. Ты нравишься нам, Лиз. Ты всем нам нравишься как редактор. Но мы не могли это проигнорировать. Газета бы выглядела предвзятой, пытаясь защитить своего.

― Да, потому что это на самом деле так.

― Ты знаешь, что я имею в виду. Мы должны оставаться объективными. Это было новостью. А среди университета – ты была сенсацией, ― сказала ей Мэсси.

Лиз откинула газету обратно на стол, даже не дочитывая.

― Ты бы сделала тоже самое.

― Не нужно, ― сказала Лиз, скрещивая руки. ― Ты выгоняешь меня из газеты, Мэсси. Это моя жизнь. Это все ради чего я работала.

― Знаю, ― беспомощно произнесла Мэсси. ― Если все затихнет, то может быть, ты еще сможешь вернуться.

Лиз знала, что она лгала. Медийная тень вокруг ее отношений с Брейди ослабнет, но она по-прежнему будет с ним. Газета никак не сможет принять ее назад.

Она рассматривала то, чтобы попросить Мэсси о возможности остаться, если подключить Администрацию, но она понимала, что на самом деле ей не хотелось вмешивать в это университет. Технически газета была отдельной организацией от университета и сохраняла свою анонимность. Это давало больше свободы сотрудникам в обсуждении различных вопросов, в которые университет, возможно, предпочтет не вмешиваться.

Лиз не сомневалась, что Администрация либо отправит этот вопрос на рассмотрение в суд, либо отправит ее к более высоким инстанциям, но в любом случае, все в итоге приведет к редакции. Ни один из этих вариантов не был уместным. Скорее всего, и в том, и в другом случае предпочтут лишить ее рабочего места в газете.

Все, что она знала в тот момент, это то, что ей нужно было убираться отсюда. Это было ее убежище, а теперь ей даже не были здесь рады.

― Просто временный отпуск. Правильно, ― тихо произнесла Лиз.

Она подтянула сумку повыше на плечах.

― Ну, думаю, мне пора откланяться, да?

Мэсси вздохнула и посмотрела так, как будто она хотела что-то сказать, но она этого не сделала.

Лиз взялась за дверную ручку теперь ее бывшего кабинета, и открыла двери. Она еще раз посмотрела на Мэсси, после чего вышла.

Лиз даже не удосужилась попрощаться с ней.


Глава 4

Изворотливость

Лиз пересекла площадь, идя на свое первое занятие в этот день. В основном она ждала последней пары со своим куратором, профессором Майрес. Лиз начала работать с ней в качестве ее ассистента. После удачно проведенного политического коллоквиума, профессор Майрес помогла Лиз получить стажировку в «Нью-Йорк Таймс», после чего она получила предложение продолжить работать в газете. Лиз предпочла бы думать об этом, чем о том, что произошло в редакции.

У нее было два месяца перед тем, как она должна была отправиться в Нью-Йорк, и это казалось гораздо важнее, чем то, чем она занималась сейчас. Она бы не возражала перемотать вперед эти тяжелые два месяца.

Пытаясь выкинуть из головы разговор с Мэсси, Лиз вошла в корпус журналистики и нашла место в аудитории, где проходило занятие по редактуре. Ее съедала мысль о том, что это могло повлиять на их дружбу. Они с Мэсси не были близки так, как с Викторией, но они два года проработали бок о бок. Лиз не знала, что с этим делать, и что еще хуже, она думала, что не было ничего, что она могла бы сделать. Она не собиралась извиняться за свои слова, но она знала, что Мэсси тоже этого не сделает.

Факты оставались фактами. Лиз больше не работала в газете. Ее место заняла Мэсси. Это вызывало напряжение в не зависимости от того, что они сказали друг другу или сделали.

Лиз знала, что ее отношения с Брейди повлияют на ее карьеру, поскольку это ставило под сомнение ее объективность. Она не думала, что это произойдет так быстро, или, что это повлияет на ее дружбу с людьми.

Вздохнув, она достала свой MacBook, чтобы начать конспектировать.

Она чувствовала на себе взгляды со всей аудитории. Она была готова к этому, так что просто постаралась не обращать на это внимания. У всех на столах были газеты, и некоторые посмеивались и перешептывались между собой. Ну и пусть. Они могли говорить все, что угодно. Это не имело значения.

Когда занятие подошло к концу, Лиз начала складывать вещи обратно в сумку. Она немного отстала, из-за того, что половину пропустила на прошлой неделе. Она хотела уточнить у профессора на счет невыполненных заданий, но ей не хотелось этого делать перед всеми.

― Здравствуйте, профессор, ― дружелюбно произнесла Лиз, ― Я просто хотела спросить у вас, когда я бы могла подойти, чтобы наверстать задания, которые я пропустила на прошлой неделе.

― У тебя есть справка от врача? ― спросил профессор, смотря вниз на блокнот в руке.

― О…нет, сер. Я не ходила к врачу, но я плохо себя чувствовала.

― Ты уверена, что не гуляла со своим парнем?

― Простите? ― спросила Лиз.

Она не могла поверить, что у профессора хватило наглости сказать такое.

― Просто так, кажется, будет удобней всего, Мисс Доугерти. Мне понадобится справка от врача или вы не сможете закрыть невыполненные задания, ― равнодушно произнес он.

― Прошу прощения. Это мое второе занятие у вас, я никогда не пропускала раньше. Я не уверена, как вы можете подумать, что это удобно. ― Лиз старалась не терять контроль.

Ей было плохо на прошлой неделе, поэтому после того, что Хайден рассказал о Брейди, она чувствовала себя виноватой, а потом он еще заставил ее заняться с ним сексом. Ей было тошно, она была подавлена, и без сил. И доктор ни чем бы ей не помог!

― Я это понимаю, но таковы мои правила. Это написано в учебной программе.

― Вы не сказали, что в этом будет проблема, когда я написала вам на прошлой неделе, ― в отчаянии крикнула Лиз.

― Прочитав учебный план, вы увидите, что справка от врача обязательна. На прошлой неделе, когда вы мне написали, я не знал, будет ли она у вас, когда вы вернетесь. Извините, Мисс Доугерти. Таковы правила. Что-нибудь еще? ― пренебрежительно произнес он.

У Лиз отвисла челюсть. С каких пор она стала ненадежным студентом? Она всегда могла найти общий язык с профессорами, прийти к ним в кабинет, и показать, что она усердно работала ради своих оценок.

― Нет, спасибо, ― наконец-то ответила она. Вежливо до омерзения.

Она вышла из аудитории ощущая себя еще хуже, чем было до того как она вошла сюда. Она не могла даже представить, как скажутся потерянные баллы на итоговой оценке по предмету. Ее средний балл за предмет составлял четыре балла все четыре года подряд, она не могла ухудшить этот результат в последнем семестре!