К. А. Линд - Официальное заявление

― Не могу поверить, что мы разожгли костер, когда на улице практически сорок градусов жары, ― пожаловалась Виктория.

― Ну, хорошо, что ты не носишь одежду, иначе тебе было бы жарко, ― пошутил Джастин.

― Очень смешно, мудак.

― Ужасно жарко, ― согласилась Лиз. ― Ты, наверное, рад, что не надел костюм?

Брейди оторвался от своего телефона.

― В костюме было бы душно.

― Ты работаешь?

― Просто Челси.

Лиз сморщила нос.

― Почему она постоянно тебе пишет? Просто скажи ей, назначить встречу в рабочее время, ― сказала Лиз, от алкоголя она стала более надменной, чем обычно.

― Хорошо, ― со смехом произнес он. ― Я его отключу. Никакой работы в эти выходные.

― Хизер это «понравится».

Брейди засунул телефон обратно в карман.

― Какая разница?

Когда наступила ночь, людей возле костра становилось меньше. Многие из присутствующих были местными, поэтому они просто отправились по домам. Из других городов было всего несколько человек. Как и ожидалось, Мэсси полностью отключилась на коленях у Джастина, пока он курил сигарету. К нему по очереди подошли некоторые из его приятелей из братства, которые приехали на вечеринку, и он засветился.

― Так что, Лиз, чем ты занимаешь в Вашингтоне, кроме того что работаешь на меня? Просто тусуешься, занимаясь благотворительностью для голодающих щенков или чем там еще занимаются Степфордские жены [16]? ― спросил Джастин, выпуская дым.

― Джастин, ты такой придурок, ― отрезала Виктория.

Она поправила свое крошечное платье и закатила глаза.

― Лиз никогда не смогла бы быть Степфордской женой.

― Это действительно, ― вмешался Брейди. ― Для этого она слишком волевая и независимая.

― Ну, мы знаем, что я не ЧН [17] ,― посмеиваясь, сказал Джастин. 

― Ты мне напомнил, почему я чертовски независимая и не состою в сестринстве.

― Дело не в человеке, дело в системе, ― зарычали все месте.

― Короче, в основном я пишу для тебя и вместе с Брейди посещаю мероприятия предвыборной кампании, пока не начнется аспирантура, ― сказала Лиз.

― Не нужно себя недооценивать, ― подтолкнул ее Брейди. ― Ты практически все лето писала для меня речи. Если ты еще не определилась в журналистике, тогда я мог бы предложить тебе заняться коммуникационной связью. Ты лучше справляешься, чем мой спичрайтер.

Лиз засияла от его комплимента.

― Спасибо.

До Брейди она никогда не рассматривала коммуникационную связь или хотя бы написание речей, но ей это очень понравилось.

― Ты в Мэрилэнде, верно? ― спросил Джастин. ― Это сильно будет мешать твоей работе с сайтом?

― Я найду время. Мне нравится блог.

― А мне нравится твой ответ.

Джастин снова переключил внимание на свою сигарету.

Лиз взглянула на Брейди.

― У меня совершенно вылетело из головы, пока Джастин не упомянул об этом, когда мы были на Джи-Джи гала, меня спросили, какой благотворительной деятельность я занимаюсь?

― Ты не занимаешься благотворительностью.

― Ну да. Я знаю. Но им я сказала, что я работаю с малообеспеченными детьми и над образованием для них. Я подумала, что это частично правда.

Он наклонил голову, чтобы посмотреть на нее.

― Ты хочешь сказать, что хочешь этим заняться?

― Я не хочу возглавлять какую-нибудь благотворительную организацию, ― быстро ответила она, ― но ты же знаешь, с какой страстью я отношусь к образованию, в частности к изменениям в образовательной системе начальных школ. Я подумала, было бы легко заняться этим, и я мне пришло в голову…ну понимаешь…что у тебя есть знакомства.

Брейди с любопытством на нее посмотрел.

― Ты просишь мой помощи?

― Я подумала, будет хорошо чем-то заниматься, пока я с тобой.

― Ты уверена, что хочешь повесить на себя еще больше работы?

― Это не работа, ― настаивала она. ― Это занятие тем, во что я верю, и помощь людям, которым повезло в этой жизни меньше. То же самое, чем ты занимаешься в Конгрессе, только в другом масштабе.

― Я никому тебя не отдам, ― прошептал он ей в волосы.

― Я надеюсь.

― Я сведу тебя с нужным человеком. Спасибо, что позволяешь мне помочь тебе.

Она закрыла глаза и выдохнула в вечерний воздух, наполненным дымом. Она позволила мыслям уйти прочь, пока стояла в объятиях Брейди, в компании хороших друзей и любви к своей новой жизни.

Лиз с беспокойством одернула черную кружевную ткань, которая обволакивала ее как перчатка. Платье с рукавом японка и кружевным V-образным вырезом на шее. Ее волосы свободно свисали до середины спины нежными волнами, а на лицо был аккуратно нанесен легкий дымчатый макияж. Это был ее грандиозный дебют на самом большом мероприятии по сбору средств, проводимым Брейди.

Два года назад Брейди пришел на мероприятие с кем-то другим, но в конечном итоге позднее той ночью признался, что любил Лиз. В то время, все было так запутанно, и у нее внутри снова появилась некая часть той старой тревоги.

― Ты собираешься расслабиться? Ты справишься, ― заверил ее Брейди.

Он положил руки ей на плечи и медленно помассировал ее напряженные мышцы.

― Знаю. Знаю.

― Тогда может тебе немного сбросить напряжение? Ты уже была со мной на таких мероприятиях.

― Знаю, но не на таких, которые проводятся ради тебя, где я всю ночь должна буду красоваться, и позировать для фото с тобой, ― тихо сказала она.

― Ты не просто аксессуар. Ты женщина, которую я люблю. Я хочу, чтобы люди привыкли видеть тебя со мной. Где тебе и место.

Лиз тихо вздохнула и повернулась, взглянуть в его карие глаза.

― Ты всегда говоришь правильные вещи?

― Это моя работа.

― Ладно. Тогда пошли. Сейчас или никогда.

― Ты справишься. Не волнуйся. Лимузин уже ждет, ― сказал он, когда пошел к двери. ― Можешь захватить мой телефон?

― Конечно.

Лиз схватила со стола свой клатч, усыпанный золотыми бисеринками. Телефон Брейди лежал возле него. Она захватила и его, пряча в свою сумочку, когда последовала за ним к выходу.

Водитель открыл для них дверцу, и они оба сели в темный салон. Брейди обнял ее за талию и оставил дорожку из нежных поцелуев по шеи к плечу.

Через несколько минут они подъехали к главному входу конгресс-центра. Хизер с фотографом и женщиной, которая, по словам Брейди, была организатором мероприятия, ожидали их на улице. Фотограф сделал снимки каждого из них, когда они выходили из лимузина. Брейди опустил руку на спину Лиз, и было сделано еще несколько кадров. Лиз улыбалась до тех пор, пока у нее не начала болеет челюсть, и даже после этого она еще улыбалась некоторое время. Фотограф наконец-то остановился, и к ним посмешила организатор мероприятия.

Она пробежалась с Брейди по последним изменениям, пока Лиз стояла недалеко от Хизер, ожидая, чтобы войти внутрь.

― Рада, что первичные выборы уже так скоро? ― спросила Лиз у Хизер, пытаясь завязать разговор.

― Чем скорее они закончатся, тем скорее мы сможем приступить к настоящей предвыборной гонке, ― ответила она, едва взглянув на Лиз.

― Безумие сколько всего изменилось за эти два года. Это была ночь, когда ты впервые узнала о нас с Брейди.

― Может тебе сегодня не стоит говорить все, что взбредет в голову. Никому не нужно знать, что ты уже была здесь раньше, ― резко произнесла Хизер.

― Послушай, я знаю, что ты меня ненавидишь, но ты бы не могла сбавить этот снисходительный тон стервы хотя бы на пару минут? Я просто совершенно спокойно с тобой разговаривала, и на каждую мою попытку ты мне огрызаешься. Я здесь не для того, чтобы испортить Брейди шанс на переизбрание. На самом деле, я не сделала ничего, кроме как поддерживала его. Я писала для Брейди речи. Хорошие речи! Я делала все именно так, как мне было сказано.

Ну, не считая статей для «Дорогого Конгресса», но она не собиралась поднимать эту тему.

― Он любит меня. Два года назад он сказал тебе об этом, и это до сих пор не изменилось. Какое-то время я буду находиться возле тебя. Я бы была признательна, если ты начнешь относиться ко мне по-человечески.

Хизер какое-то мгновение ничего не говорила, а затем повернулась и взглянула на Лиз.

― Ты права.

― Что? ― выдохнула Лиз.

― Ты бы предпочла, чтобы я не согласилась с тобой?

― Нет. Я просто…не ожидала.

― Ты обуза. Это очевидно, Лиз. Я говорила это с первого дня.

― Да. Я помню.

― Но…― сказала она, перебивая Лиз. ― Он стал счастливее.

Лиз просияла. Она сделал Брейди счастливее. В тот момент она сомневалась, что Хизер могла сказать что-нибудь, что заставило бы ее почувствовать себя лучше.

― Заметь, со мной он не становится счастливее. И я даже могу объективно признать, что твои речи хороши. Я читала черновик его выступления для первичных выборов, который ты ему дала. ― Хизер снова взглянула на Лиз. ― Он солидный.

― Спасибо, ― сказала Лиз, немного шокированная.

― Единственная проблема в том, что ты не можешь сейчас все испортить.

― Я и не собиралась, ― сухо ответила она.

― Если ты сделаешь ему больно, если ты сломаешь его, если из-за тебя он забудет, что сейчас важно, тогда ты разрушишь блестящего и целеустремленного человека. Просто помни об этом.