Ксана Гуржеева - Одностороннее движение (СИ)

— Так не возись с этим ребёнком! — ответила ему тем же тоном.

— С тобой невозможно нормально поговорить!

— Да, ладно? А ты не заметил, что сегодня это ПЕРВЫЙ раз, когда ты произнес более трех предложений? И после этого ты хочешь сказать, что это со МНОЙ невозможно?

— Если что-то не нравится, зачем тогда бегала за мной?

Я открыла рот и не знала, что сказать, у меня в уголках глаз появилась предательская влага, а губы задрожали.

— Вот только не надо реветь! Ты же не думала, что я не увижу, как ты смотришь на меня? Только слепой этого не заметит!

— Ты… Ты… — у меня не хватало слов.

— Я знаю, кто я! Уже понаслышан!

Я отвернулась, попыталась стряхнуть слезы рукой. Так! Надо взять себя в руки! Вспомни, что он сделал! Слезы сразу пропали, появилось желание его добить… Но не знала как… Андрея ничем не сломаешь, к сожалению… Когда повернулась снова к этому мужчине, он стоял уже довольно близко ко мне, и его дыхание касалось моих волос, я тяжело втянула в себя воздух, хотела отойти на шаг назад, но мне это сделать, как всегда, не дал Свиридов: он схватил меня своими ладонями за локти и впился мне в губы… Боже, я начала таять от его поцелуя… Мне казалось, что земля ушла из под моих ног, я прикрыла глаза и поплыла по течению ветра, который уносил меня в страну грез, иллюзий… Когда кровь по венам начала обжигающе устремляться в сторону сердца, у меня в голове возник образ Андрея двух недельной давности и его слова «Ты же была со Стасом!», «Только давай обойдемся без сырости! Ты уже взрослая девушка…». Я резко распахнула глаза и сделала то, о чем, по-видимому, буду потом жалеть… Я до крови прикусила его нижнюю губу, отчего Свиридов резко от меня отпрыгнул, и приложил тыльную сторону ладони к своей губе.

— Ты что творишь? Совсем спятила что ли? — А ты думал, в сказку попал, милый? Я не буду по первой твоей прихоти падать перед тобой и быть твоей собачонкой…

— А нечего прикасаться ко мне! Я тебе русским языком это сказала!

Мы даже и не заметили, как пролетело время, и подъехали сотрудники ДПС. Я уж было обрадовалась появлению «моих спасителей», так как нахождение рядом со мной Андрея становилось пыткой, но следующие его действия меня не просто обозлили, они меня… привели в бешенство…

Свиридов, схватив меня и опрокинув через своё плечо, понес к своей машине. Я, естественно, отбивалась, пинала его, руками била по спине, но ему это не помешало открыть дверь своей машины, закинуть моё тело на заднее сидение и, закрыв дверь, заблокировать ее. Я начала тарабанить кулачками, причем до боли, по стеклу, но он даже не повернулся. Мне пришлось наблюдать, как он садится в машину сотрудников ДПС, обсуждает что-то с ними долгих минут пятнадцать, в это время подъезжает машина Антона, Алинка выходит из моей машины, кидает на меня извиняющийся вид, пожимает плечами и уезжает с Антоном. Всё! И ты, Брут?

Когда Андрей вышел из машины, к нему подошли какие-то парни, судя по всему, «его ребята», о которых он говорил, Свиридов открыл мой автомобиль, посмотрел в салон, видимо, убедился, что ключ вставлен в зажигание, обмолвился парой фраз с парнями и, пожав им руки, пошел в мою сторону. А я проводила прощальным взглядом свою разбитую Хонду, которая уезжала с неизвестными за рулем. Дверь со стороны водителя открылась, Андрей сел, пристегнул ремень, повернул ключ зажигания, обернулся в мою сторону и произнес:

— Теперь-то мы точно сможем закончить… наш разговор!

И машина тронулась с места

— Пойдем, выпьем кофе?

Я открыла глаза и посмотрела прямо на Андрея.

— Андрей, к чему эти разговоры? Давай просто всё забудем, как будто этого ничего и не было и всё! Врагами с тобой я не хочу оставаться; извини за то ребячество, что устроила на парковке. Много пришлось отдать сотрудникам?

Свиридов снова повернулся к лобовому стеклу и начал бить пальцами по рулю.

— Какая разница. Так ты идешь или нет? Или мне тебя надо силком затащить в это чертово кафе? Я из-за тебя сегодня отказал клиенту во встрече, на которую сам же и напрашивался несколько недель, и, судя по его тону, со мной сотрудничать он вряд ли теперь захочет. Так что, давай не будем сейчас строить из себя обиженную и оскорбленную! Ты идешь?

— Иду! — Взяла в руки свою сумочку. Пока обувала свои босоножки, которые по дороге я сняла, чтобы с ногами забраться на сиденье, Андрей уже открыл дверь с моей стороны. Слава Богу, хоть руку не подал!

Войдя в кафе, Андрей сразу же направился к самому дальнему столику, стоящему у окна с закрытыми жалюзи. На столе уже лежало меню, к которому я даже не притронулась. Честно говоря, во мне сейчас все кипело, просто полыхало. Но это никак не было связано со злостью или гневом: во-первых, мне было жутко стыдно, что я вызвала сотрудников ДПС, хотя мы могли разойтись спокойно, Андрей отправился бы на свою встречу, а я бы спокойно сейчас уже сидела дома; а во-вторых, меня колотило в присутствии Андрея, меня бросало в жар, стоило мне только посмотреть на него, и перед глазами вспыхивала картина в его прихожей двухнедельной давности. Как он может так спокойно сидеть и рассматривать меню? Неужели у него внутри ничего не дергается? Я опустила глаза и стала теребить замочек своей сумочки.

— Послушай, Мил, я понимаю, что повел себя не самым должным образом в прошлый раз… — я сморщилась от одного только упоминания той встречи… — но ты пойми меня: я ведь, действительно, думал, что вы со Стасом начинали встречаться, и я видел, что он к тебе неравнодушен…

— Однако, это не помешало тебе поиметь меня. Скажи, почему, думая, что у нас со Стасом что-то было, зная, что он проявляет ко мне симпатию, ты всё равно привез мне к себе и… — я, наконец, подняла глаза на Андрея, который все это время меня просто пожирал взглядом. — Ты настолько плохо думаешь обо мне?

— Нет, Мил. Я просто… Черт! — он провел рукой по всей длине своих волос, посмотрел в сторону барной стойки, несколько секунд о чем-то размышлял, а потом посмотрел мне в глаза и произнес фразу, от которой по моей коже пронеслись не просто муражки, а стадо лошадей: — Когда я увидел, что ты не проявляешь к Стасу особого интереса, я решил пойти ва-банк и попытаться завязать хоть какие-то отношения с тобой. Но первый шаг, правда, был не особо удачным; я не планировал всё то, что произошло. Мил, вообще-то, я думал, что мы просто поговорим, но… — он сморщился, но взгляда не отвел.

— Андрей, зачем тогда ты мне столько всего наговорил? — я правда ничего не понимала, он сейчас сидел, как ни в чем не бывало, а меня всю сжигало внутри из-за чувств к этому мужчине.

— Ты мне и рта нормально не дала раскрыть со своей истерикой! Я терпеть не могу такие выходки! Мила, тебе уже девятнадцать лет, студентка филологического факультета, ты должна уметь нормально общаться с людьми… — я смотрела на него и не верила своим ушам, Свиридов начал учить меня жизни! Я ему даже не девушка!

— Стой, Андрей! Давай ты не будешь читать мне мораль, что такое хорошо, и что такое плохо! Я как-нибудь сама разберусь, просто мне было обидно услышать все то, что ты наговорил. Я ведь думала, что ты… — так, а вот, что дальше сказать, я не знала. Я поерзала на стуле, обвела взглядом кафе, снова посмотрела на Андрея и всё… пропала… Снова! Он сидел с высоко поднятой головой (как всегда!), смотрел на меня снизу вверх, и меня опять окатило волной желания: я снова хотела этого мужчину! Я прикрыла глаза, так как боялась, что Свиридов прочтет в них о моей слабости, узнает о моих желаниях.

— Мил, я был тогда удивлен, что у тебя до меня никого не было; пойми, каждый мужчина, занимаясь сексом с женщиной, думает не только о своем удовлетворении, а если бы я знал, что у тебя никогда и ни с кем не было близости, твой первый раз был бы совсем иной. — Боже! Зачем он все это сейчас говорит? Я уперлась закрытыми глазами в свои ладони, так как волна жара начала подниматься по всему моему телу: меня одни только его слова начали возбуждать. — Я сожалею, что разрушил твои представления о прекрасной и безупречной любви и прочее, но и ты могла бы предупредить меня, я бы так не торопил события. Не буду скрывать, и ходить вокруг да около, ты мне очень интересна… как женщина! И я еще ни к одной из девушек не чувствовал ничего подобного. Я пытался держать себя в руках, я видел, что Стас старался как-то твоё внимание привлечь, и я испытывал двоякое мнение по этому поводу: с одной стороны, мне был по душе такой расклад, потому что тебе будет хорошо с таким человеком как Стас, а с другой — меня это бесило, я ревновал. Но и встревать в ваши отношения, которые, как я думал, у вас были, не стал. Я замечал твой интерес в мою сторону, но пытался как-то не думать об этом, и у меня это плохо получалось. Я захотел тебя с той самой минуты, как увидел в твоем доме — после твоего последнего экзамена. И в какой-то определенный момент меня просто… перекрыло что ли… я понял, что мне всё равно, было у вас со Стасом что-то или нет, нравишься ли ты ему, иначе говоря, я начал думать только о своих желаниях!

Ого! Я сидела и ошарашено смотрела на Андрея, который после произнесенной речи даже не покраснел, даже не смутился, даже взгляда не отвёл… Его самоуверенность ощущалась в каждом произнесенном слове, и это действовало на меня довольно опьяняюще…

— Андрей, я… — Боже! Я закрыло лицо руками, я была в шоке! Ведь это именно те слова, которые я так хотела услышать. Да, это не признания в любви, но если учесть жесткость характера Андрея, то это вполне заменило бы и само признание. Но что мне теперь делать со всем тем хаосом, что творился в моей голове. Я отлично поняла, что Андрей сожалеет о случившемся, и он никак не хотел обидеть меня, просто вышло такое недопонимание… И после этого умозаключения мне еще сильнее хотелось быть с ним, только как об этом сказать? Я уже боюсь делать первый шаг, ведь до этого самого момента подобные мои шаги были односторонним движением.