– Работа сложная, одному не с руки…

– Ладно, – вздохнула Вероника. – Договорились!

Они зашагали по центральной аллее.

– Только вы, дамочка, от этой экскурсии многого не ждите, – солидным голосом начал Пал Палыч. – Как я понял, вы пропавшего человека ищете… Думаете, убили его и в склеп запихнули? Вряд ли… Мы ж тут регулярные обходы делаем, проверяем все.

– Естессн… у нас тут все под контролем!

– Ежели, дамочка, в склепе не обнаружим никого лишнего, то все равно вам платить, как договорились!

Луна плыла высоко над головой, освещая дорогу.

Работяги переговаривались уже между собой:

– Сегодня Троица была…

– Не сегодня, а уже вчера! Духов день.

– Всю березу у входа обломали…

– Да-а, народ разный бывает…

Они спустились к склепу. Зажгли фонарь.

– Блин, бутылок набросали… Во люди, никакого уважения к покойникам!

– Ну приступим…

Без лишних движений Пал Палыч подцепил ломиком железную створку, ловко откинул ее.

Вероника стояла чуть в стороне, молча наблюдая за происходящим. Она была абсолютно уверена, что там, в подземелье, – Клим. Она нашла его спустя двадцать лет…

Жилистый Вова, держа в руках фонарь, шустро спустился вниз по лестнице.

– Ничего! – крикнул он снизу.

– Как? Совсем? – дрогнувшим голосом спросила Вероника.

– Ну, типа, да…

– Я ж говорю, у нас тут все под контролем! – прижал к груди руки тот работяга, с которым изначально договаривалась Вероника. – Естессн!

– Минутку… а… А где тогда Черный Канцлер? – Вероника сунулась к входу в подземелье.

– Кто? А, немец… Ну вот он, в этом… в саркофаге! – гулко отозвался Вова.

– Вы его видите?

– Да. Тоись нет… Это вы что, покойника хотите потревожить?

– А что я, по-вашему, хотела?! – истерично закричала Вероника, вдруг разом теряя все свое самообладание.

– Ну, дамочка, мы так не договаривались… Вы, типа, только посмотреть склеп…

– Вот и покажите мне его!

Она начала спускаться вниз, держась руками за ступеньки. Не может быть, чтобы Клима там не было!

Пал Палыч поднял фонарь выше:

– Осторожно! Шею не сверните… Вот лихая дамочка!

Вероника спустилась вниз. Крошечный каменный мешок. Посредине, на небольшом возвышении, – каменный саркофаг. В углу – Вова, свет от фонаря странно исказил его лицо…

«Тело Клима могли положить в саркофаг. К Черному Канцлеру. Тот, кто его убил, знал, что делает…»

Вероника обеими руками уперлась в тяжелую крышку.

– Ну что вы стоите? Помогите же мне!

Вова тоже уперся руками в крышку.

Тяжко зашуршал камень. Гулкий скребущий звук.

Веронике совершенно некстати вспомнились отрывки из каких-то приключенческих фильмов, что-то вроде «Индианы Джонса» – герои ищут некие артефакты и попадают в старинные подземелья с хитроумными ловушками. Внезапно спустя тысячу лет многотонные каменные плиты раздвигаются, пуская внутрь бесшабашных авантюристов…

«Черный Канцлер, отдай мне Клима! Отпусти его, наконец!»

В лицо ударило чем-то затхлым, пыльным, сырым… Запах из детства, снова из детства. Так после дождя пах старый диван, который соседи выбросили на помойку во дворе.

«Господи, что я делаю?!»

– Вовчик, ну как? – с любопытством крикнул сверху Пал Палыч. – Нашли чего?

– Ничего. Я ж говорил… Только немец наш тут и лежит, – радостно крикнул в ответ Вова прямо над ухом Вероники. – Ему лет сто, не меньше – это я уж вам как специалист говорю… Ну что, дамочка, вы довольны теперь?

Вероника нашла в себе силы опустить взгляд.

Черный Канцлер. Буквально черный… Обугленные, оплавленные, истонченные от времени кости в черном сюртуке (вот раньше делали ткани!). Только Канцлер, и все. Один. Неужели ошиблась?…

– А это что?

– Где?

– Вон…

На скрещенных руках, вернее, костях – жестяная коробка. На коробке, сквозь слой темного праха, проступает чье-то ужасно знакомое лицо… Юрий Гагарин!

Вероника протянула руку и цапнула коробку – прямо из костлявых лап Черного Канцлера. Сто лет назад не было никакого Гагарина!

– Это позже, видать, подложили… – словно читая ее мысли, засопел рядом Вова.

Вероника, стиснув зубы, открыла коробку. В таких раньше продавались леденцы…

Квадратик темно-коричневой бумаги на дне.

Едва проступающие буквы.

– Ничего? Бумажка только? Бли-ин, а я думал – ну-ка золото-брильянты тут спрятали… Всяко бывает!

– Поднимите фонарь. Выше, выше!

Вероника пыталась прочитать, что написано на бумаге. Перед глазами бегали какие-то блики, сердце билось, словно сумасшедшее.

Буквы вдруг сложились в слова.

«ВЕРОНИКА, Я БУДУ ТЕБЯ ЖДАТЬ. ВСЁ НЕ ТАК».

Вероника, я буду тебя ждать…

Вероника всхлипнула, попыталась вздохнуть и… потеряла сознание.

– Дамочка… Господи… Пал Палыч! Ой, е-мое…

Вероника очнулась через пару минут уже на свежем воздухе. На скамейке возле склепа. Рядом суетились мужики, до смерти перепуганные.

– Ну как?

– Вовчик, у меня чекушка… Может, дать ей глотнуть?

– Бли-ин, если начальство разнюхает…

– Эй, вы меня слышите?

– Не орите, – Вероника резко села. – Я в порядке.

– Эк вы нас напугали…

Всё не так. Что это значило?

– Где она?

– Что?

– Где коробочка?!!!

– Да вот, вот… Чумная вы какая!

Пал Палыч сунул ей в руки коробку из-под леденцов, Вова поднял фонарь повыше.

Бумага рассыпалась в прах. Остались только темные хлопья. Вероника попыталась их сложить, но бумага окончательно раскрошилась.

«Вероника, я буду ждать тебя. Всё не так», – привиделись ей эти слова или нет?

– Вы видели? – Она повернула голову к Вове.

– Тоись?

– Ну, что было написано там, на листке?

– Так это… вы у меня из рук прямо вырвали… И это… Расплатились бы, а? Время позднее, мы тож люди…

Вероника достала кошелек, в свете фонаря отсчитала купюры.

– Проводите меня до ворот.

…Вероника, всё не так. Вероника, я буду тебя ждать.

Что – не так? И где он будет ее ждать?

В том, что записку писал Клим, Вероника даже не сомневалась. Его почерк! Она не сомневалась и в том, что послание предназначалось именно ей. Она же – Вероника!

Жестянка из-под леденцов. Склеп на Переведеновском… Странная связь, где в роли почтальона выступил Черный Канцлер… Вам письмо, распишитесь в получении, дамочка.

Безумие. Мистика. Декадентщина…

Рената Савельевна на уроке литературы читает стихи Блока:

«Ночь, улица, фонарь, аптека,

Бессмысленный и тусклый свет…»

«Все это было, было, было,

Свершился дней круговорот.

Какая ложь, какая сила

Тебя, прошедшее, вернет?..»

«Предчувствую Тебя. Года проходят мимо —

Все в облике одном предчувствую Тебя.

Весь горизонт в огне – и ясен нестерпимо,

И молча жду – тоскуя и любя.

Весь горизонт в огне, и близко появленье,

Но страшно мне: изменишь облик Ты…»

Клим рисует в тетради Веронику – ангела с лентой в волосах и трогательной шеей…

«Он жив, – пронеслось в голове у Вероники. – Клим жив. Он ждет меня… И надо во что бы то ни стало найти его!»

…Уже рассвело. В середине июня светает рано.

Она ввалилась в квартиру – чумазая, дрожащая, безумная (кажется, вот-вот – и мозги закипят!).

В коридоре стоял Тарас – бледный, полностью одетый, с сотовым телефоном в ладони. Увидев жену, он отшвырнул телефон в сторону.

– Ника! Господи, что случилось? Где ты была?

– Тарас, не сейчас… – Она прошла в кабинет, упала на диван. Тарас взвинченной походкой последовал за ней.

– Ника! – Он тряхнул ее за плечи. – Я тут с ума схожу, не знаю, где тебя искать…

– Тарас, все в порядке, – ласково сказала Вероника.

– Ну ты можешь мне сказать, где ты была?! – взорвался он.

– Лучше не спрашивай…

– Ника…

– Я тебя люблю.

– Ника!!!

Он заметался по кабинету, круша все вокруг. Упала стопка бумаги со стола, листы разлетелись в стороны.

– А это что? – Тарас наклонился, поднял школьное фото – то самое, с последнего звонка. Тут же, рядом, валялась тетрадь Клима – она настолько отличалась от прочих бумаг, что Тарас потянулся и за ней.

– Не надо…

– Что это? – Тарас отстранил Веронику, пытавшуюся вырвать тетрадь у него из рук. – Тетрадь по литературе… Кого? Клима Иноземцева, ученика 10-го «А» класса… – шепотом прочитал он и уставился на жену круглыми глазами. – Откуда у тебя это?

– Тарас!

– Ничего не понимаю, – выдохнул он. – Немедленно… сию секунду… ты должна мне все рассказать… Иначе я за себя не отвечаю!

– Тарас… я думаю, что Клим жив. Ты помнишь Клима Иноземцева? Я хочу найти его. Но это ничего не значит… Я люблю тебя, мне просто жалко его мать…

– Где ты была сейчас?

– На Переведеновском кладбище. Его там видели в последний раз…

– Когда? – быстро перебил Тарас.

– Двадцать лет назад…

– Ой, черт побери… – Он сморщился, схватился за голову, глядя на жену с тоскливым ужасом. – Ника, ты что, спятила?.. Какой хренью ты занимаешься?

– Я знаю, это очень глупо… Но я не могу остановиться, правда! – Она вдруг заплакала, размазывая грязь по лицу. – Мне показалось, что он… Клим то есть, оставил мне послание в склепе…

– А голосов ты не слышишь? – резко спросил Тарас. – Чокнутая. Нет, я все последнее время чувствовал, что с тобой что-то не так… Это твоя работа виновата!