— Долго же мы будем ехать, если станем останавливаться каждые десять минут.

— Мы вообще никуда не поедем до тех пор, пока ты мне не скажешь, в чем дело.

— Да ни в чем! — Она стиснула зубы и откинулась на спинку сиденья. Какой смысл говорить, что все в порядке, если не удается скрыть раздражение? — Я не знаю. — Брайан решила уйти от ответа. — Просто нервничаю.

— Ты?!

Она развернулась к нему всем корпусом.

— У меня тоже есть право на плохое настроение, Колби! Ты не монополист на этом рынке!

— Право у тебя, конечно, есть, просто я раньше за тобой ничего подобного не замечал. Вот и интересуюсь.

— Не надо говорить со мной таким противным покровительственным тоном!

— Хочешь поругаться?

Брайан стала смотреть вперед.

— Может быть.

— Хорошо. — Пытаясь помочь ей, он успокаивал сам себя. — Есть какая-то конкретная причина?

Качнув головой, Брайан огляделась, готовая придраться к любой мелочи.

— Тебе обязательно нужно утыкаться в газету, как только я сажусь за руль?

Шейд улыбнулся, и улыбка еще сильнее разозлила Брайан.

— Да, дорогая.

Брайан издала какой-то глухой звук и снова стала смотреть вперед через лобовое стекло.

— Забудь.

— Я мог бы сказать, что ты все время засыпаешь, как только оказываешься на пассажирском сиденье.

— Я же сказала, забудь. — Она потянулась к ключу зажигания. — Просто забудь про этот разговор. Ты заставляешь меня чувствовать себя дурой.

Прежде чем Брайан успела завести фургон, Шейд накрыл ее ладонь своей.

— Ты чувствуешь себя глупо, поскольку ходишь вокруг да около и не говоришь, что тебя на самом деле беспокоит. — Он сам не заметил, как прошел точку невозврата. Теперь нельзя просто запретить себе сопереживать Брайан, теперь Шейд действительно хотел ей помочь. Нравилось ему это или нет, согласна Брайан или нет, уже не важно. Шейд проникся к этой женщине теплыми чувствами. — Брайан, мне действительно не все равно.

От неожиданности она замерла, не понимая, как столь простая фраза может все поставить с ног на голову. «Мне не все равно». Те же слова Шейд использовал, когда рассказывал о женщине из своих ночных кошмаров. Сначала Брайан обрадовалась, потом осознала всю тяжесть ответственности. Шейд не стал бы переживать из-за постороннего человека. Теперь он терпеливо смотрел на нее, в его глазах читался немой вопрос.

— Мне тоже не все равно, — ответила Брайан тихо, и на мгновение их пальцы переплелись. Это движение смутило обоих.

Следующий шаг Шейд делал очень осторожно, не знал, как отреагирует на него Брайан, и сомневался в себе самом.

— Это тебя беспокоит?

От напряжения она с шумом выдохнула.

— Отчасти. Я не привыкла, когда все… когда все вот так.

— И я к этому не привык.

Брайан кивнула, глядя в окно на проезжавшие мимо машины.

— Тогда нам обоим нужно немного расслабиться.

— Звучит неплохо. — «И при этом почти невозможно», — подумал Шейд. В тот момент ему хотелось прижать Брайан к себе и, забыв обо всем на свете, держать ее в своих объятиях. Больше ничего. Сделав над собой усилие, он вернулся к реальности. — Нам ведь не нужны трудности?

У Брайан получилось выдавить из себя улыбку. В конце концов, никаких трудностей — важное условие.

— Нам не нужны трудности, — согласилась Брайан и снова потянулась к ключу зажигания. — Читай газету, Колби. Я за рулем, пока не стемнеет.

Глава 10

Они захватили кусочек Теннесси, заехав в Нашвилл и Чаттанугу, посетили восточную часть Арканзаса ради гор и легенд и отправились через марк-твеновский Миссури в Кентукки. Там были плантации табака, горный лавр, Форт-Нокс и Мамонтова пещера, но Брайан ожидала увидеть лошадей. Когда она думала об этом штате, представляла себе пастбище с сочной травой, чистокровных верховых лошадей с гладкой лоснящейся шерстью, длинноногих сосунков рядом с матками и жеребят на ипподроме Черчилль-Даунс.

Во время путешествия к Луисвиллю Брайан увидела намного больше. В Кентукки, как и везде, районы с аккуратными частными домиками обрамляли маленькие и большие города. Гектар за гектаром тянулись фермы, там выращивали табак и злаки, разводили лошадей. Вверх вздымались города с офисными зданиями и скучными улицами. Все вроде бы похоже и на юг страны, и на запад, но, вместе с тем как-то отличалось от того, что они видели раньше.

— Даниэль Бун и чироки, — пробормотала Брайан, когда они ехали по какому-то длинному и ничем не примечательному шоссе.

— Что? — Шейд оторвался от карты, с которой сверялся, когда Брайан сидела за рулем, такая предосторожность не была излишней.

— Даниэль Бун и чироки, — повторила Брайан и прибавила скорость, обогоняя дом-автоприцеп, к которому сзади были прикреплены велосипеды, а спереди — удочки. Ей стало интересно, откуда выехали и куда направлялись его хозяева. — Я думала о том, что отличает одно место от другого. Возможно, дело в истории. Или в климате и топографии.

Шейд снова посмотрел на карту и попытался прикинуть, сколько они проехали с момента последней остановки. Оставшийся позади автоприцеп не вызвал у него особого интереса.

— Да.

Улыбнувшись, Брайан вспомнила о том, что Шейд не любил философствовать.

— А вот люди везде примерно одинаковые, ты так не думаешь? Мне вот кажется, если взять репрезентативную группу и опросить ее, получится, что все хотят примерно одного и того же. Крыша над головой, хорошая работа и несколько недель отпуска, чтобы развлечься.

— И цветы в саду?

— Ну ладно, и цветы. — Она пожала плечами, сделав вид, что не обиделась. Ей не хотелось признавать, что все это звучало глупо. — Человеческие желания просты. От итальянских туфель и путешествия на Барбадос, конечно, никто не откажется. Но в целом, думаю, все гораздо проще: здоровые дети, небольшая сумма на черный день, стейк на гриле.

— Брайан, ты, как всегда, все упрощаешь.

— Может быть. Не вижу смысла усложнять.

Заинтересовавшись, Шейд отложил карту и повернулся к Брайан. Обычно он не стремился залезть ей в душу, немного боясь того, что могло там скрываться, однако сейчас его взгляд под очками был прям. Шейд не стал ходить вокруг да около.

— Чего ты хочешь?

— Я… — Она запнулась и на мгновение сосредоточилась на длинном повороте, который проходил фургон. — Я не понимаю, о чем ты.

Он знал, что она прекрасно понимала. Но все их серьезные разговоры заканчивались примерно так.

— Крыша над головой, хорошая работа… Разве все это действительно имеет такое значение для тебя?

Два месяца назад она, скорее всего, пожала бы плечами и согласилась с Шейдом. На первом месте для нее всегда стояла работа, которая помогала получить все остальное. Брайан хотела, чтобы все было именно так, и намеренно добивалась, но теперь засомневалась в том, что выбрала правильный путь. С тех пор как началось путешествие, она много всего повидала и пережила.

— Я добивалась этого, — уклончиво ответила она, — конечно, это для меня важно.

— И?

Брайан заерзала. Она не ожидала, что Шейд использует эти рассуждения против нее.

— И от путешествия на Барбадос я бы тоже не отказалась.

Скрывая свои мысли за темными стеклами очков, Шейд продолжал смотреть на нее. Он не улыбнулся, хотя она на это очень надеялась.

— Ты все еще упрощаешь.

— Я очень простой человек.

Ее руки легко и уверенно направляли руль, волосы она, как всегда, заплела в косу, макияж наносить не стала. С утра надела линялые обрезанные джинсы и футболку на два размера больше.

— Вовсе нет, — возразил Шейд, подумав немного, — ты только притворяешься простой.

Внезапно насторожившись, Брайан покачала головой. После срыва в Миссисипи ей удавалось держать себя в руках и даже особо не думать.

— Ты очень сложный, Шейд, и видишь проблемы там, где их нет.

Ей очень хотелось посмотреть ему в глаза, понять, о чем он думает.

— Я знаю, что чувствую, когда смотрю на тебя. И это очень сложные чувства.

Она беззаботно пожала плечами, хотя на самом деле была напряжена.

— Меня всегда легко понять.

Шейд тихо, четко и очень спокойно выругался. Брайан моргнула и снова переключила внимание на дорогу.

— Во мне однозначно нет никаких тайн.

Разве? Шейд уставился на тонкие золотые колечки, болтавшиеся в ее ушах.

— Я часто пытаюсь представить себе, о чем ты думаешь, когда лежишь рядом со мной после секса. Безумно интересно, что творится в твоей голове в минуты, когда страсть уже исчезла, а сон еще не пришел.

То же самое могла сказать Брайан про Шейда.

— После секса мне вообще тяжело думать.

На этот раз Шейд все-таки улыбнулся.

— Ты всегда такая мягкая и сонная в эти моменты, — пробормотал он нежно, Брайан задрожала. — И мне хочется, чтобы ты сказала, о чем думаешь.

«Я бы сказала, что, похоже, влюбилась в тебя. Что с каждым днем, проведенным вместе, мы все ближе и ближе к концу, и я не представляю себе, во что превратится моя жизнь, когда тебя не будет рядом, когда нельзя будет к тебе прикоснуться, поговорить с тобой».

Вот о чем думала Брайан. Но рассказывать об этом она не стала.

«У нее есть секреты», — подумал Шейд. Как и у него.

— Наша поездка еще не успеет закончиться, а ты мне об этом уже расскажешь, вот увидишь.

Шейд загонял ее в угол, Брайан чувствовала это, но не понимала, зачем он так поступает.

— Разве я недостаточно тебе рассказала?

— Нет. — Повинуясь желанию, которое возникало все чаще и чаще, Шейд прикоснулся к ее щеке. — Ты рассказала совсем мало.

Брайан попыталась улыбнуться, но не смогла, прочистила горло и заговорила.