Пейдж Тун - Одно идеальное лето

– Можешь мне рассказать?

Может, ему нужно понять. Я нехотя рассказываю ему про тот вечер, как Райан убил любимого пса Джо и пытался навредить мне, как родители Джо велели ему уходить и не возвращаться. Как папа заставил меня пойти собираться наверх, а когда я спустилась вниз, Джо уже не было. Я рассказываю Лукасу, как искала Джо повсюду долгие месяцы, как провела полтора семестра учебы в оцепенении. Пока не познакомилась с Джесси и не нашла работу на реке.

Когда я вспоминаю последнюю часть, боль в груди усиливается. Сейчас мы с Джесси почти не видимся. А ведь он меня действительно спас. И еще я скучаю по Эмили.

– Ты хотела найти ответы, – тихо говорит Лукас, – но после свадьбы я не позволю тебе их искать.

– Я понимаю.

– Тебе все еще нужны ответы?

Я молчу.

– Значит, да, – печально делает вывод он.

– Только вряд ли я их получу. Возможно, он меня даже не помнит.

– Разумеется, помнит, – серьезно говорит Лукас. – Тебя невозможно забыть.

В горле появляется ком.

– Я люблю тебя. – Его глаза наполняются слезами.

– Пожалуйста, не расстраивайся.

– Знаешь, – он печально смеется, – я ведь вернулся домой пораньше, чтобы рассказать, что получил повышение.

– Повышение? Но это прекрасно!

– В Германии, – обреченно добавляет он.

У меня екает сердце.

– Но я не хочу жить в Германии. – Я отчаянно качаю головой.

– Я прожил в Англии почти десять лет.

– Но мы здесь познакомились! Ты не можешь требовать, чтобы я бросила друзей и родных и переехала в другую страну.

– Каких друзей? – мягко уточняет он. – Ты с ними почти не видишься.

– Из-за тебя. Они тебе не нравятся, и мне сложно с ними увидеться.

Меня охватывает отчаяние.

– Как насчет моих друзей и родных?

– Но ты согласился остаться в Англии, когда встретил меня!

– Элис, это ведь не совсем так, верно? Мы никогда не обсуждали, что можем уехать в Германию…

– Именно! – перебиваю я. – Ты не можешь вдруг требовать этого сейчас, так несправедливо! Как же моя работа?

– Я надеялся, ты родишь ребенка… – Он видит выражение моего лица. – Ты можешь работать учителем и там. Ты уже неплохо говоришь по-немецки…

– А ведь я даже не хотела его учить! – Я уже почти кричу. – Я хотела учить китайский!

Он вздыхает:

– Возможно, сейчас не лучшее время для этого разговора.

– Подходящее для этого разговора время не наступит никогда!

– Успокойся.

– Нет!

Я встаю и начинаю метаться по лужайке, словно животное в клетке. Я не могу переезжать в Германию. Не могу. И не буду!

Похоже, я веду себя как капризный ребенок, но ничего не могу поделать.

– Это очень хорошее предложение. В Мюнхене. В университете. Подумай хоть минуту…

– Но ты же сказал отцу, что не будешь там работать!

– Когда он договорился о собеседовании. На этот раз все будет на моих условиях. Я буду получать гораздо больше денег, – добавляет он.

– Мне плевать на деньги.

– Может, попробуем, хотя бы пару лет?

Боже, неужели он правда хочет меня заставить?

– Когда ты должен дать ответ?

– Я уже ответил. И начинаю через месяц.

Через неделю один из приятелей Джо из Корнуолла приходит на телешоу, чтобы защитить старого друга. Предполагалось, что это будет очень трогательный рассказ о том, каким хорошим Джо был подростком. Никто не ожидал откровения, что брат Джо постоянно бил его в детстве, а родители ничего с этим не делали.

После выхода программы родители Джо угрожают подать в суд на телеканал, и история имеет огромный резонанс, но появляются все новые свидетели, в том числе два человека, которые были в баре в Дорсете в тот вечер, когда Райан ударил Джо по голове бутылкой. Вдруг везде появляются фотографии коротко подстриженного затылка Джо, на котором по-прежнему виднеется шрам. Все окончательно теряют сочувствие к родителям Джо. Настроение переменилось.

Вскоре Джо выступает на популярном телешоу, и его популярность достигает новых высот. Он говорит о своем тяжелом детстве, но не обвиняет родителей, а лишь говорит, что не общается с ними с тех пор, как брат ударил его бутылкой в восемнадцать лет. Мы с Рокси смотрим интервью в учительской, как только его заливают на «Ютьюб».

Экран маленький, и качество ужасное, но мы ловим каждое слово. Я проникаюсь к нему еще сильнее.

– Уверена, он сейчас тебя вспоминает, – говорит мне Лиззи по телефону тем же вечером. Отрывки из телешоу уже показывают в новостях. – Поверить не могу, что ты была там, когда брат разбил ему голову.

– Да, и это ужасные воспоминания. Я бы предпочла забыть.

– Вряд ли сейчас это получится.

– Мне не очень удобно говорить, – вздыхаю я. – Скоро вернется Лукас.

– Когда он уезжает в Германию?

– Через две недели.

Я пока что останусь в Англии. Он понимает, что я не могу так сразу уйти с работы, а еще хочет подыскать нам дом и обустроиться. Мы планируем сдавать наш дом в Ньюхэме в аренду. Я не смогла продать его – пока что. Ведь он пообещал, что через два года мы сможем вернуться в Англию.

– Как ты переносишь его отъезд?

– Ужасно.

– Никак не можешь свыкнуться с мыслью, что тебе тоже придется уехать?

– Да. Но похоже, это вопрос времени.

– Не понимаю, как он мог согласиться на эту работу, не спросив тебя.

– А я понимаю. Он знал, как я отреагирую.

Через две недели я стою на пороге нашего дома и прощаюсь с мужем. Он уезжает в Германию на машине.

– Езжай осторожнее, – со слезами на глазах напутствую я.

– Хорошо.

Он гладит меня по лицу, и я заглядываю ему в глаза.

– Поверить не могу, что ты уезжаешь.

Он печально смотрит, а потом заключает меня в объятия, прижимая мою щеку к груди.

– Я люблю тебя, – шепчет он мне в волосы.

– Я тоже тебя люблю.

Я вдыхаю аромат его лосьона после бритья и вдруг вспоминаю, как впервые пришла в его комнату в Тринити и открыла шкаф в поисках холодного компресса. Я поднимаю голову, и он целует меня в губы. Глаза заливают горячие слезы. Он отпускает меня, садится в машину и заводит мотор. Я стою и смотрю затуманенным взглядом, как он уезжает прочь от меня и от жизни, которую мы построили вместе.

Весь остаток дня я рыдаю, но проходят недели, и я, как ни странно, привыкаю к его отсутствию. Вскоре наступает декабрь. Занятия в школе закончатся всего через две недели, и я отправлюсь на Рождество в Германию. Точнее, на Новый год. Рождество в этом году я обещала встретить с родителями – последние два раза я проводила у родни Лукаса. Лукас работает до самого сочельника, и у него будет всего два выходных – ради этого глупо лететь в Англию. Я удивительно спокойно отношусь к разлуке. Его голос в трубке кажется совсем чужим. Всегда не любила говорить с ним по телефону.

Однажды вечером по телевизору показывают «Страйк», и я снова пересматриваю его, затаив дыхание. В один момент Джо смотрит прямо в камеру, и мне кажется, он смотрит на меня. Сердце сжимается.

Лиззи звонит мне во время рекламы.

– Смотришь?

– Да.

– Так и думала, – смеется она.

Бесит. Из-за нее я чувствую себя виноватой. Я знаю, что должна выключить телевизор, но не могу. «Ночной лис» выходит на DVD на следующей неделе. Я уже сделала предзаказ на «Амазоне».

– Ты знаешь, что на следующей неделе он приедет в Лондон на премьеру «Семерки «Феникс»? – Она хихикает. – Я думала, мы могли бы сходить на Лестер-сквер и попытаться привлечь его внимание!

Ее слова не выходят у меня из головы даже через неделю, когда школа закрывается на каникулы. Я собиралась ехать к родителям завтра, но премьера Джо будет сегодня. Прошлой ночью я так и не смогла заснуть.

Я всерьез подумываю пойти. Хотя это не совсем правда. Я знаю, что я пойду. Приняла решение посреди ночи.

«Я так люблю тебя. Представить не могу, что смогу полюбить так кого-то еще…»

Это сказал мне Джо. Прошлой ночью я вспомнила его слова. Я должна узнать, почему он ко мне не вернулся. Должна убедиться, что он больше меня не любит. Закрыть этот вопрос и лишь тогда двигаться дальше. И я понимаю, что Лукас никогда не простит мне – да, понимаю, – но если он узнает, ему придется меня понять. Если он хочет, чтобы я переехала в Германию, завела с ним семью, полностью посвятила ему свою жизнь…

Я включаю наушники, но все равно слышу, как стучит поезд. Мимо пролетают поля и дома. Я заказала себе номер в отеле на Лестер-сквер в последнюю минуту. Нужно где-то оставить вещи, потому что мне не хочется заезжать сначала к родителям. Я не хочу объяснять им, почему я так вырядилась – и почему так нервничаю. Нужно побыть в одиночестве и собраться с мыслями, прежде чем я его увижу. И если есть хоть малейший, хоть какой-нибудь шанс, что он меня увидит и захочет поговорить, мне нужно уединенное место, куда мы сможем пойти.

Песня заканчивается, и начинается новая. Мягкое постукивание ударных, вступление клавишных, и вот – начинаются слова. Звучит песня «Кингмейкер» «Ты и я всегда будем смотреть на вещи по-разному», и я сразу вспоминаю поездку с Джо к замку Кофр, когда мы впервые заговорили об этой песне. На нем футболка «Кингмейкер», он сидит напротив меня в кафе, мы еще даже не целовались, а у наших ног лежит Дайсон. Поверить не могу, что прошло уже девять лет: воспоминание удивительно реалистично, намного реальнее того Джо, что я видела на большом экране. Я так хочу, чтобы мой Джо вернулся… До боли.

Пока я собираюсь, меня переполняет волнение и нетерпение. Лестер-сквер уже заполнена фанатками Страйка, страстно желающими лицезреть кумира. Я жалею, что каникулы не начались вчера и я не успела на более ранний поезд, но я смогу пробить себе путь вперед, если понадобится.