Пейдж Тун - Одно идеальное лето

– Нет, у меня есть деньги.

– Не спорь, я заплачу.

Это все-таки свидание!

– Так ты никогда не купишь машину, – говорю я ему с улыбкой, которая угасает, когда я осознаю, что он вполне мог ездить в замок и с другими девушками.

– Это самое меньшее, что я могу сделать после вчерашнего вечера, – отвечает он, продолжая идти вперед.

– Ты уже много раз так ездил? – неловко спрашиваю я.

– Нет, первый раз.

Даже не знаю, почему я испытываю облегчение – даже если он не ездил ни с кем на этом поезде, в прошлом у него наверняка были девушки. Много девушек, если судить по его внешности.

Паровой поезд уже ждет нас на станции, и Дайсон рвется вперед, сильно натягивая поводок.

– Спокойно, мальчик, – тихо говорит ему Джо. – Он это ненавидит. – Он указывает на поводок.

Я немного удивилась, когда обнаружила утром, что Джо ждет меня на холме с Дайсоном на буксире. Я не ожидала, что у нас будет собачья компания. Впрочем, я не против. Похоже, Джо из тех, чей девиз «любишь меня, полюби и мою собаку». Вряд ли у меня будут шансы, если я не полажу с его псом.

Я смотрю на ржавые балки над головой и старомодные вывески по бокам платформы. Я чувствую, словно очутилась в другой эпохе, когда мы заходим в поезд и садимся друг напротив друга, а между нами стоит деревянный столик.

Я завязала волосы в свободный хвост – сегодня довольно жарко, на мне бежевые шорты и бледно-розовая футболка. Да, мне нравятся парни инди и эмо, но сама одеваться в таком стиле я не хочу.

– Ты сказал родителями, что встречаешься сегодня со мной? – решаюсь спросить я.

– Вот еще.

– И чем, они думают, ты занимаешься?

– Без понятия. Им плевать, что я делаю, лишь бы только не видеть Дайсона.

Поезд со свистком и шипением трогается со станции. Джо невозмутимо кладет ноги на мое сиденье.

– Чем ты занимаешься, отправившись в таком возрасте на каникулы с родителями?

Я рассказываю ему про Лиззи, и веселье угасает.

– Отстой.

Я звонила Лиззи вчера вечером. Разговор вышел безрадостный. Сегодня днем у ее мамы будет операция по удалению опухоли из груди, и подруга очень волнуется. Попозже я позвоню ей, чтобы узнать, как прошла операция.

– У тебя здесь много друзей? – спрашиваю я у Джо.

– Нет. Мы переехали всего несколько месяцев назад, в школу я больше не хожу, так что… – Он умолкает. – Какой смысл заводить друзей, если я уеду.

– Точно, ты же уезжаешь в Лондон, – с поддразнивающей улыбкой говорю я. – Что будешь там делать?

Он пожимает плечами:

– Пока не знаю. Найду работу. Посмотрю, как сложится, куда занесет жизнь…

– Какая беспечность. Я бы так не смогла. Всегда планирую все наперед.

– Я уж понял.

– Как ты понял? – Я немного обижена.

– Просто понял, – игриво улыбается Джо.

– Ну, может, я еще сумею тебя удивить.

– Может быть. – Он пристально смотрит мне в глаза, и у меня внутри снова все сжимается от волнения. Тикают секунды, никто из нас не отводит взгляд, волнение усиливается. Наконец Дайсон начинает копошиться в ногах, переключив наше внимание на себя. Мне нужно прийти в себя.

Мы проезжаем станцию Херстон-Хальт и Харманс-Кросс с прекрасными цветами на клумбах, а потом вокруг простираются зеленые поля до самого замка Кофр.

– Чем хочешь заняться? – спрашивает Джо, пока мы идем к центральной части маленького городка. – Ты голодная?

Мой желудок отвечает вместо меня, но, к счастью, Джо этого не слышит.

– Немного. Куда пойдем?

– Не знаю. Я же здесь тоже первый раз, помнишь?

– Да, точно. Поверить не могу, что ты не ездил сюда с другими девушками.

Он принимается хохотать:

– Я не встречался с другими девушками!

– Да, разумеется. Со мной-то ты познакомился быстро.

– Твоя мама нас познакомила. А потом еще Дайсон. Я прожил здесь совсем недолго и никого не знаю.

– А как же девушки на каникулах?

Не знаю, откуда берется моя самоуверенность, чтобы задавать такие вопросы, но говорить с ним удивительно легко.

– Летние каникулы только начались.

Я сразу напрягаюсь.

– Я не имел в виду… – быстро поправляется он. – Я хотел сказать, здесь не было никого моего возраста, ни парней, ни девушек. В любом случае теперь ты можешь составить мне компанию… – Пауза. – Если хочешь.

Он покраснел! Он правда покраснел!

– Конечно хочу, – радостно заверяю я. Значит, дело не только во мне. – Ой, смотри! Замок.

Мы направляемся к руинам замка, стоящего на вершине крутого холма. Потрескавшиеся стены увиты плющом, а вокруг по заросшим травой тропинкам гуляют люди.

– Может, пообедаем в том кафе? – Я показываю наверх.

Мы заходим в кафе и проходим через здание в сад. Башни замка Кофр высятся прямо над нами, и у нас есть чудесная возможность любоваться этим видом, сидя за столиком и даже не заплатив входную плату.

Сегодня на Джо бледно-желтая футболка «Кингмейкер» и черные джинсы. Я киваю в сторону футболки.

– Люблю «Кингмейкер».

– Какая у тебя любимая песня?

– «Ты и я всегда будем смотреть на вещи по-разному».

Он улыбается:

– У меня тоже. Я всегда представляю, что она играет на вступительных титрах к фильму.

– Да! Было бы круто. То место, где бас вступает прямо перед вокалом…

– Именно.

Я смеюсь:

– Если я когда-нибудь увижу фильм с этой песней в саундтреке, сразу вспомню о тебе.

– Может, стоит включить вопрос про «Кинг-мейкер» в викторину на следующей неделе, – шутит он.

– О боже, не надо. – Я закрываю голову руками. – Прошлый вечер был настоящим кошмаром. – Я смотрю на него сквозь пальцы, но он не улыбается.

– Прости. Родители меня ненавидят.

Он с горечью качает головой и опускает глаза.

– У тебя есть братья или сестры? – осторожно спрашиваю я.

Он смотрит на меня, потом отводит взгляд, но так ничего и не отвечает.

– Ты слышал…

– Да, – перебивает он. Вздыхает. – У меня есть брат, старший брат.

– Где он?

– В тюрьме.

– Ой.

– Да. Наверное, я должен был сказать об этом прежде, чем поезд ушел обратно в Суонедж.

– Почему? – не понимаю я.

– На случай, если бы ты захотела на нем уехать.

– Не глупи. Почему он в тюрьме?

– Потому что кретин.

– Я имею в виду за что?

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Прости. Он постоянно попадал под арест, сколько я себя помню, – угоны, наркотики, все подряд. На этот раз его посадили за вооруженное ограбление.

– Боже.

– У меня прекрасная семья! – с сарказмом сказал он. – А знаешь, что самое замечательное? Мама и папа по-прежнему души в Райане не чают!

Я догадываюсь, что Райан – его брат.

– У тебя есть братья или сестры? – спрашивает он.

– Нет.

– Повезло.

– Когда я росла, считала иначе. Мне было одиноко.

– Лучше быть одиноким, чем избитым до полусмерти.

– Он тебя бьет? – восклицаю я, и по выражению его лица сразу понимаю, что он не собирался делиться этой информацией.

– А вот и наша еда, – вдруг говорит Джо. Он больше не хочет развивать эту тему – разве можно его в этом винить?

– Отличный получился денек, – говорю я позже, останавливая машину перед пабом.

Он улыбается мне в ответ:

– Ты тоже так думаешь?

– Работаешь сегодня вечером?

– Боюсь, что так. Что делаешь завтра?

Какое облегчение, что он первым задал этот вопрос.

– Ничего. А ты?

– Могу зайти за тобой, если ты хочешь с нами погулять?

«Они» – это он и Дайсон.

– С удовольствием.

– Хорошо. Я зайду где-то в половине одиннадцатого.

– Отлично.

Неловкая пауза. Мы оба подскакиваем, когда Дайсон начинает бешено лаять на собаку, проходящую мимо с хозяином.

– Пойду выпущу его из машины. Я уже опаздываю на работу.

– Родители убьют тебя?

Он поворачивает голову набок.

– Будем надеяться, что нет. – Он вылезает из машины. – Увидимся завтра.

Я глубоко вздыхаю, и часть внутреннего напряжения, накопившегося за весь день, уходит. Хорошего напряжения, а не плохого, но все же – напряжения. А потом я смотрю на часы, и меня охватывает тоска. Еще только начало седьмого. Один, два, три… Я молча считаю про себя часы до половины одиннадцатого утра. Шестнадцать с половиной часов до новой встречи с ним. Как убить время?

Если бы меня сейчас видела Лиззи, она бы решила, что я рехнулась. Лиззи! Нужно ей позвонить. Черт – я обещала позвонить в пять. Я решаю позвонить, как только доберусь до дома.

– Она старается быть храброй, но ей очень больно.

– Мне так жаль, – бормочу я.

Я разговариваю с Лиззи. Она в больнице.

– Как твоя сестра? – спрашиваю я. У Лиззи одна сестра, Тесса. Она моложе нас на три года.

– Не знаю. Она не хочет об этом говорить и почти не выходит из комнаты, когда мы дома.

– Наверное, переживает.

– Как и все мы.

– Мне так хочется тебя крепко обнять, – печально говорю я.

– Мне тоже хочется, – отвечает она, и я знаю: у нее на глазах слезы. Впрочем, не только у нее.

– Как Дорсет? – спрашивает Лиззи.

– Нормально.

Мне до боли хочется рассказать ей про Джо, но я чувствую, что не могу.

– Как она? – спрашивает мама, когда я спускаюсь вниз. Я рассказываю новости. – Бедняжка, – сочувствует она. – Ты хорошо провела день?

– Да, – киваю я, и не могу удержаться от улыбки.

– Он тебе нравится, да?

– Возможно, – отвечаю я, опустив взгляд.

– Его мать повела себя отвратительно.

– Угу. Я тоже была не в восторге. Собственно говоря, как и Джо.

– Ну ладно. В любом случае мы здесь всего на полтора месяца.

У меня падает сердце. Когда мы ехали сюда на машине, шесть недель казались целой вечностью – а теперь их ужасно мало.