Пейдж Тун - Одно идеальное лето

– Я хочу увидеться с тобой еще, – говорит он, слегка сжав мою руку и снова овладевая моим вниманием. – Что ты делаешь в понедельник?

– Должна быть на реке.

– У тебя нет лекций?

– Нет.

– Можешь взять отгул?

– Гм… – Думаю, можно попросить кого-нибудь меня подменить. Майк хотел больше работы. – Возможно.

– Хорошо, – улыбается он и отпускает мою руку. – Я зайду за тобой в одиннадцать.

Я киваю.

– Хорошо.

Тут возвращается Гарри и валится на стул.

– Ненавижу холодный карри! – с отвращением восклицает он.

Мы с Лукасом украдкой улыбаемся друг другу и принимаемся за еду.

В понедельник в одиннадцать утра Лукас звонит в звонок.

– Где Клаус? – спрашиваю я, высматривая на дороге «Порше».

– Пошел по магазинам, – отвечает Лукас, берет меня за руку и раскачивает ее, пока мы переходим дорогу.

– А ты в хорошем настроении, – комментирую я.

– Ага, – широко улыбается он, и у меня неожиданно екает сердце.

На нем темно-серая спортивная куртка, брюки и светло-голубая рубашка. Его рубашки всегда такие чистые и безупречные. Интересно, кто их гладит?

– Куда поедем? – спрашиваю я, пристегнувшись. Надеюсь, на этот раз он поведет не так быстро.

– Хочу свозить тебя в Вимпол-Холл.

– Что это?

– Объект Национального фонда. По-моему, довольно красивый особняк. Я подумал, для разнообразия ты захочешь побывать где-нибудь за городом.

– Да, – отвечаю я. – А еще ты хочешь воспользоваться всеми преимуществами машины, да?

– Именно.

– Где живет Клаус? – спрашиваю я, когда мы трогаемся.

– В Гиртоне. Прямо по этой дороге. Это за чертой города, – с улыбкой уточняет он.

– Рада слышать. Мы ведь не хотим, чтобы у тебя были проблемы, верно?

– Совершенно не хотим.

Он протягивает руку и сжимает мою ладонь. Теперь он часто так делает. Не могу сказать, что мне это не нравится.

«Довольно красивый особняк» – не совсем то определение, которое я использовала бы для крупнейшего загородного дома Кембриджшира. Вимпол-Холл, построенный из красного кирпича и камня, окружен тремя тысячами акров парков и полей, а его ухоженные сады сказочно прекрасны.

Мы блуждаем по засыпанным гравием дорожкам. Сегодня холодно, но небо чистое и синее. Из некоторых деревьев вырезаны фигуры, и они выглядят нереально, словно вышли со страниц «Алисы в Стране чудес». Мы с Лукасом садимся на скамейку с видом на заднюю часть дома.

– Здесь чудесно, – выдыхаю я, пододвигаясь к нему, чтобы согреться.

– Да, хорошо, – признает он.

Небольшие кусты в парке подстрижены в виде кругов и треугольников и усыпаны красными и розовыми цветами. Лужайка идеально подстрижена, трава ровная, ярко-зеленая.

– Интересно, как у них получается такая ровная трава.

– Наши садовники добиваются этого с помощью ножниц, – буднично отвечает Лукас.

– Ножниц?

– Самый эффективный способ. Моя мама очень взыскательна, – добавляет он.

– Но на это, наверное, уходит целая вечность!

Он пожимает плечами:

– Да нет.

– Сколько у вас садовников? – Я вспоминаю, что он использовал множественное число.

– Четыре или пять.

Я раскрываю рот:

– У вас пять садовников?

– Четыре или пять, – поправляет он.

– Какой же у вас дом? – восклицаю я.

– Довольно большой, – скромно отвечает он. Скорее всего, это означает, что дом огромный.

– Чем занимаются твои родители?

– Отец руководит семейным бизнесом по изготовлению автомобильных запчастей.

– Звучит интересно.

– Поверь, это не так. Во всяком случае, не для меня.

– А мама? – О ней он ничего не сказал.

– Ведет хозяйство.

– А, ясно.

Мимо нас дефилирует павлин и приносит с собой бередящее душу воспоминание о поездке на остров Браунси с Джо.

«Как называется самка павлина?» – с улыбкой вспоминаю я вопрос Джо.

– Интересно, как называется самка павлина?

– Пава.

Мне даже не понадобилось ничего объяснять.

– Откуда ты знаешь? – изумленно восклицаю я. – Ты даже не англичанин!

Он смеется:

– У нас в семье был очень хороший учитель.

– Черт подери! – вырывается у меня, и я сразу жалею о сказанном. При Лукасе почему-то неловко ругаться.

– Сколько у тебя братьев и сестер? – спрашиваю я.

– Один брат и одна сестра, – отвечает он. – Они оба старше меня.

– Как их зовут?

– Маркус и Фрида.

– Люблю имя Фрида, – воркую я. – Маркус – отец Максимилиана, да?

– Верно.

– Как поживает ребенок?

– Очень хорошо. На следующей неделе уже должны выписать домой.

– Здорово! – радостно восклицаю я, чувствуя себя виноватой, что не догадалась спросить раньше.

– А у тебя? Есть братья или сестры?

– Нет, я одна.

– Уверен, родители по тебе скучают.

Я смотрю вперед:

– Возможно.

– Почему вы не близки? – мягко спрашивает он, наклонившись вперед и положив локти на колени.

Я вздыхаю.

– Мы были близки. – Молчание. – Отношения расстроились прошлым летом. Я их еще не до конца простила.

– Могу я спросить, что произошло?

– Да, но могу я ответить, что не хочу об этом говорить? – смущенно смеюсь я.

– Конечно. – Он испытующе на меня смотрит. – Надеюсь, когда-нибудь ты мне откроешься.

– Может быть.

А может, и нет. Лукас – совсем другое дело, чем Джесси и Эмили. Я не хочу рассказывать ему про Джо. Я опускаю взгляд и внезапно чувствую приступ тоски.

– Пойдем погуляем, – предлагает Лукас.

Я радостно соглашаюсь.

В пятницу вечером я допиваю вторую пинту пива в пабе «Пикерел» с Джесси, Эмили и компанией, и тут Лукас пишет мне смс с вопросом, что я делаю. Мы не виделись с понедельника – он был очень занят в лаборатории, но я часто о нем вспоминала. Я отвечаю, что я в пабе, и уже собираюсь отправлять сообщение, но тут додумываюсь спросить, чем он занимается. Ответ приходит быстро. Он говорит, что он в баре Тринити-колледжа. Не знаю, какой реакции он ожидает на эту информацию, но потом приходит еще одно сообщение с приглашением к нему присоединиться. Запоздалая мысль? Или сомнения?

– С кем переписываешься? – любопытствует Джесси.

– С Лукасом, – смущенно признаюсь я.

– Что он говорит?

– Предлагает пойти с ним выпить.

– Пойдешь?

Да…

– Сначала допью. Кстати, ты знаешь, как называется самка павлина?

– О чем ты?

– Знаешь, как называют павлинов женского пола?

– Черт, нет. Они все называются просто павлинами, разве нет?

– Оказывается, нет.

– Тогда как?

– Пава, – с торжествующим взглядом объявляю я.

Он фыркает от смеха, я хихикаю и допиваю пиво.

Бабочки переполняют мой живот, пока я жду возле Тринити. Через минуту появляется Лукас в футболке и джинсах.

– Ты не замерз? – с улыбкой спрашиваю я.

– Я бежал, – отвечает он, слегка задыхаясь, и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. Я вдыхаю аромат его лосьона после бритья, и мой пульс учащается. Я немного шокирована, когда осознаю, насколько он мне нравится.

– Красотка Элис! – вопит Гарри на весь зал, когда мы заходим в паб. Я издалека вижу, что он уже пропустил несколько стаканов. Я смотрю на Лукаса и пытаюсь определить, сколько он выпил. Сложно сказать: он всегда так сдержан.

Гарри подскакивает и тащит мне тяжелое кресло. Лукас садится слева от меня на кожаный диван, рядом с еще одним парнем в светло-голубой рубашке, расстегнутой у ворота, нашим ровесником. Загорелый, со светлыми волосами, очень привлекательный. Меня поражает, сколько в Кембридже красивых парней и девушек. Высоких, спортивных и очень умных… Враг Джеймса Бонда мог бы плодотворно провести здесь время, если бы захотел отобрать нескольких для начала новой расы. Об этом ведь был какой-то фильм? «Лунный гонщик», точно.

– Элис, это Мэтью.

– Привет, – поднимает он бровь.

– Привет.

Лукас встает, словно что-то вспомнив.

– Что будешь пить? – спрашивает он у меня. Я смотрю на стол: перед ним, похоже, стоит чистый виски. Мэтью тоже пьет виски, а у Гарри в руках бокал с пивом.

– Водку, лимонад и лайм, пожалуйста, – отвечаю я. Он направляется к бару, и я обращаюсь к Гарри: – Ну как, в Большом зале поселилась еще одна утка?

Он выглядит смущенным, и Мэтью игриво бьет его кулаком по плечу. – Кое-кто другой выиграл соревнование, верно?

– Мне жаль, – сочувствую я. – Но есть один плюс – ты жив.

– Следующая будет моей, – целеустремленно заявляет Гарри.

– Несомненно, – поддразнивает Мэтью.

Я улыбаюсь и оглядываюсь вокруг. Необычный бар для колледжа, хотя кроме этого я бывала только в своем. Но здесь есть настольный футбол и… Да! Бильярд.

– Играешь? – спрашивает Мэтью, наклоняясь вперед, чтобы поговорить.

Я снова поворачиваюсь к нему.

– В настольный футбол – нет. В бильярд – да.

– Правда? – с интересом спрашивает Гарри.

– Да, немного. – Папа научил меня играть в пабе по соседству, когда мне было десять. Мы ходили туда почти каждое воскресенье несколько лет. Я неплохо наловчилась.

– Хочешь сыграть? – спрашивает Мэтью.

– Гм… Можно.

– Давайте! – подстегивает Гарри. – Двое на двое!

Возвращается Лукас с напитками.

– Сыграем в бильярд? – спрашивает у него Мэтью, указывая на меня. – Элис не против.

– Конечно, – отвечает Лукас.

– Скорее, он свободен, – торопит Гарри.

– Вы против нас? – спрашивает Мэтью, кивая на нас с Лукасом, и достает из кармана монету. Гарри натирает мелом кий.

– Да. – Лукас ставит напитки на ближайший подоконник и неожиданно подходит сзади и кладет мне руки на бедра. У меня внутри все сжимается.

– Орел или решка? – спрашивает Мэтью, опустив взгляд на руки Лукаса.