Пейдж Тун - Одно идеальное лето

– Смотри теперь, – командует она.

Я осторожно поворачиваюсь.

– Где?

– Там. С теми парнями. Вон!

– Ты явно слишком много выпила.

– Не этот. Этот! – теперь она показывает пальцем. Совершенно не очевидно.

– А, поняла. – К счастью, он не смотрит.

Довольно милый, бесстрастно признаю я. Темно-синие джинсы, серая футболка, короткие волосы и легкая щетина на подбородке. К счастью, он смотрит вниз. Ой, уже нет, он смотрит на меня. О боже, это тот немец!

Я быстро поворачиваюсь к Лиззи.

Я много думала о нем с того дня месяц назад, но ни разу не видела. Я знаю, что очень виновата, но почему-то прохожу мимо Больших ворот Тринити чаще, чем нужно.

– Он отвел взгляд? – взволнованно спрашиваю я.

Она чуть меняет позу и украдкой смотрит через мое плечо.

– Да. Погоди, нет.

Я поддаюсь искушению и оборачиваюсь. Он на мгновение встречается со мной взглядом и наклоняется, прислушиваясь к словам своего друга. Обычно аккуратно причесанные волосы падают на лоб. Я чувствую себя немного глупо.

Надо бы подойти и извиниться, но я не хочу делать этого при его друзьях. И точно не хочу, чтобы он думал, что он мне нравится.

– Кажется, я его знаю.

Я ввожу Лиззи в курс событий.

– Ты обязательно должна извиниться! – восклицает она. По мере того как я рассказывала ей историю, мне становилось все более стыдно. Для начала она не увидела ничего смешного в «холодном компрессе». Оказывается, ее мама постоянно использует эту фразу.

– Ты думаешь?

– Конечно! По твоему рассказу, он очарователен! – Она снова смотрит мне через плечо. – Ой.

– Что?

– Он ушел.

Я оборачиваюсь, но успеваю увидеть лишь удаляющиеся спины его друзей. Меня охватывает странное, незнакомое разочарование.

– Как жаль, – смятенно говорит Лиззи. – Может, он ушел из-за тебя.

Я пожимаю плечами, стараясь не переживать.

– Может. А может, он меня не узнал, – с надеждой предполагаю я.

Я едва узнала его без куртки, к тому же тут темно.

– Может. Ну, свет клином на нем не сошелся.

Я дружелюбно подталкиваю ее локтем.

– Как насчет Криса? Он глаз от тебя отвести не мог.

– Не для меня, дурочка, – смеется она. – Для тебя!

– Что? – лепечу я. – Нет! Мне больше никто не нужен!

– Больше никто? Никто, кроме кого?

– Джо, – со вздохом отвечаю я.

– Так и думала, – расстроенно говорит она.

– Почему ты так реагируешь? – Я начинаю раздражаться.

– Не понимаю, – качает головой она. – Ты его почти не знала.

– Я его знала, – горячо возражаю я. – Лучше, чем кого-либо еще.

Она кривится:

– Как это возможно? Вы были вместе всего несколько недель.

Ей не понять.

К счастью, вмешивается Джесси.

– ВАГИНА! – Он обхватывает меня сзади и поднимает.

Я выбираюсь из хватки, хлопаю его по груди и подношу указательный палец к его лицу.

– Я же говорила, прекрати так меня называть!

Он ухмыляется, снова хватает меня и смачно целует в щеку.

– Отстань! Ты весь потный!

Я отталкиваю его, и он начинает в буквальном смысле хохотать во все горло.

Он был на танцполе с Крисом, Майком и Сэмми. Блонди еще на работе, но, несомненно, присоединится позже. Джесси исполняет безумную пляску рядом с нами. Все покатываются со смеху, и я в том числе. Мы с Лиззи улыбаемся друг другу – к счастью, мир восстановлен. Теперь мы не скоро вернемся к теме Джо.

Спустя неделю я просыпаюсь с утра пораньше. Я уже окончательно перебралась к Джесси, и занавески здесь прекрасного белого цвета вместо грязно-оранжевого. Я раздвигаю их и вижу, что уже рассвело. На крышах города лежит легкий туман. На Бэксе сейчас, наверное, очень красиво. Река манит меня.

Я накидываю джинсы и толстовку и направляюсь к лодочной станции возле моста Магдалины. Сейчас там никого нет, но у меня есть ключ, и я могу взять лодку.

Вскоре я слышу лишь одинокое сонное кряканье уток и плеск воды от моего шеста. Я не ошиблась – сегодня утром на реке потрясающе красиво. Впереди появляется мост Вздохов, и я замедляю ход, чтобы как следует насладиться красотой. Я глубоко вздыхаю и расслабляюсь.

Я проезжаю под двумя мостами колледжа Сент-Джонс и оборачиваюсь, чтобы полюбоваться туманом, плывущим по лужайке перед Нью-Кортом на западном берегу. Вскоре он растворится в солнечном свете. Я замедляюсь посередине реки, пользуясь тем, что больше никого нет. Жаль, у меня нет с собой фотоаппарата, но с другой стороны, такую красоту не сможет передать ни одна линза. Вдруг я вздрагиваю от неожиданности – у меня над головой кто-то откашливается. Я проезжаю под мостом Тринити и вижу человека, сидящего на парапете моста. Поверить не могу!

– Доброе утро, – здоровается он.

Немец.

– Привет.

– Вот мы и снова встретились, – добавляет он, подняв бровь.

– Точно. – Я сухо улыбаюсь и роняю шест на дно, чтобы удержать лодку.

– Ты что, не уедешь прочь? – с удивлением спрашивает он. Это сарказм? Ого, впечатляет.

– Прости, что убежала тогда. Просто мимо проезжал мой друг, он предложил подкинуть до лодочной станции… В общем, как только он убедился, что я благополучно добралась до общежития, я… понимаешь, я неважно себя чувствовала…

Я понимаю, что говорю путано. Он смотрит на меня с удивлением.

– Все нормально.

– Я так и не приложила лед, – зачем-то сообщаю я.

Он улыбается, смотрит на меня сверху вниз, и мне становится не по себе. Лиззи права. Он симпатичный.

– Ты здесь учишься? – киваю я на Тринити.

– Да.

– Что изучаешь?

– Физику, – моя теория о студенте-медике не подтвердилась. – А ты?

– Английскую литературу, – и поспешно добавляю: – Не здесь. В Англия-Раскин.

Он кивает без всякого удивления. Студентам его университета запрещено работать во время учебного семестра. Что в этом хорошего? Я переминаюсь с ноги на ногу. Лодка слегка вихляет.

– Ну, мне пора, – говорю я, кивая на реку и резко выкручивая шест, чтобы вытащить его со дна.

– Как тебя зовут? – спрашивает он.

– Элис, – отвечаю я и неуверенно втыкаю шест обратно в ил. – А тебя?

– Лукас.

Лукас. Звучит получше, чем «тот немец».

– Что ты здесь делаешь в такое время?

– Не мог заснуть. Иногда прихожу сюда почитать. – Я замечаю учебник у него в руках. Что-то про электродинамику.

– Странно, что мы опять встретились, – говорю я.

– Кембридж – маленький город.

– Точно.

Я оглядываюсь вокруг и смотрю на него. На нем джинсы и черный джемпер.

– Хорошо здесь по утрам, да?

– Ага. – Его взгляд нервирует меня. Поразительная уверенность в себе.

Я снова переминаюсь с ноги на ногу. Я почему-то чувствую себя неловко рядом с ним.

– Это ты… Ты был в клубе на прошлой неделе?

Он морщит губы и отводит взгляд:

– Да, был.

– Хорошо провел вечер? – робко спрашиваю я.

– Бывало и лучше.

Разговор выходит натянутый. Я пытаюсь сообразить, что сказать. Конечно, можно просто уехать, но что-то меня здесь держит – сама не знаю что.

– Ты уже закрылся? В смысле, в университете?

– Я понял, о чем ты. Да, я сдал экзамены.

– Ну и как?

– Сегодня узнаю.

– А, так вот почему бессонница?

– Отчасти.

Интригующе.

– Какой год отучился?

– Второй.

– Значит, остался еще один.

– У меня четырехгодичный курс.

– А, ясно. Сколько тебе лет?

– Двадцать.

Ау! Может, поможешь мне поддерживать беседу? Но нет, он молчит.

Попробуем еще раз.

– Идешь на Майский бал в понедельник?

– Да. А ты?

– Вряд ли. – Билеты почти невозможно достать. – Буду работать. – Я указываю на шест.

– Ах да, – понимающе говорит он.

Название «Майский бал» обманчиво – празднества в честь окончания учебного года обычно проходят в конце июня. А я думала, что здешние студенты считаются особенно умными – если только они не назвали бал майским, чтобы запутать всех остальных. Каждый колледж устраивает свою вечеринку – Тринити, Сент-Джонс и Клэр известны своими потрясающими фейерверками, и мы даже устраиваем в дни балов специальные ночные экскурсии, чтобы те, кого не пригласили – то есть практически все, – тоже, так сказать, могли прочувствовать атмосферу праздника.

Судя по тону Лукаса, он не в восторге от незваных гостей. Но река принадлежит каждому из нас.

– Видимо, тебя раздражает присутствие нас, простолюдинов? – немного рассерженно спрашиваю я.

Он пожимает плечами:

– Вовсе нет. Это дополняет атмосферу праздника.

– Ты билингва?

Меня изумляет его владение языком, и я даже прощаю ему, что он не стал оспаривать слово «простолюдин» в отношении меня.

– Нет.

– Отлично говоришь по-английски.

– Спасибо.

Похоже, он считает меня забавной.

Молчание. Через мост переходит какой-то мужчина в костюме. Снова молчание. Ну все. Это невыносимо.

– Мне пора, – говорю я и указываю туда, откуда приехала. – Мой сосед по дому проснется и решит, что меня похитили, если не найдет меня.

– Сосед по дому? Я думал, ты живешь в общежитии.

Ого, значит, что-то из моей болтовни он запомнил.

– Жила. До прошлой недели. Теперь переехала к другу.

– Ты не поедешь домой на лето?

– Нет. Решила остаться здесь. А ты?

– Уеду после бала. – Он наклоняется вперед и кладет локоть на колено.

– В Южную Германию?

– Именно, – улыбается он. – Значит, у тебя не было сотрясения.

– Прости, что?

– Когда ты ударилась головой. Ты помнишь, что я рассказал тебе, откуда я родом.

– А. Да. Конечно. – Я чувствую, как краснею. – По-прежнему не могу поверить, что так приложилась. Такое унижение!

– Тебе нечего стыдиться.

– Нет, есть, – криво улыбаюсь я. – Мои сотрудники не раз заставили меня об этом пожалеть.