Мартин откинулся на спинку скамьи.

– Мне казалось, что ты горожанка до мозга костей. Ведь ты родилась и воспитывалась в Лондоне?

– Большую часть жизни я провела в городе – там дом моих родителей, но у всех родственников есть загородные поместья. Я подолгу жила в деревне, но… – Встав, Аманда прошла несколько шагов и остановилась, любуясь видом на долину. – Я никогда не видела такого сказочного места. Я могла бы стоять здесь часами. – Она замолчала, очарованная великолепной панорамой.

Мартин и не предполагал, что природа может так сильно действовать на человека. Не предполагал он и того, что красота его родного дома найдет отклик в душе Аманды, что она увидит нечто величественное в этом суровом ландшафте.

В ландшафте его родного края. Дикого, очень похожего на него самого. Он много путешествовал, бывал в разных местах, но его дом находился здесь.

Его дом.

Он повернулся к нему спиной, вытолкнул его из своей жизни и не хотел возвращаться, потому что не желал становиться жертвой этих скал, которые, как сирены, заманивали его песней ветра.

Его дом.

Мартин встал и подошел к Аманде. Ветер растрепал его волосы. Как будто приветствовал и благословлял своего блудного сына с надеждой на то, что тот стал мудрее и опытнее.

Его дом.

Вместе с плохими воспоминаниями на него нахлынули и добрые. Будто из детства послышались веселый детский смех, радостный голос, бегущие шаги, возбужденные возгласы – все признаки безграничного семейного счастья. Детство уступило место неуклюжей юности, времени, когда человек набирается опыта, делает потрясающие открытия и углубляет свои познания.

А потом наступил перелом – и все хорошее унеслось прочь, как опавшие листья. И он не знал, как эти листья поймать.

Возможно, и не надо было их ловить. Возможно, нужно было просто вернуться, дождаться, когда дерево снова покроется почками, а затем распустятся листья. Просто начать заново.

Мартин посмотрел на Аманду. Ее лицо все еще хранило восторженное выражение. Он перевел взгляд на дом. Подумал, что надо сделать. И во сколько это обойдется.

– Спасибо, что привел меня сюда, – наконец нарушила тишину Аманда, поворачиваясь к нему и беря его под руку. – А теперь пора обедать. Нас ждет куча дел.

И они пошли к дому.

Колли все утро трудился в малой гостиной: он настоял на том, что подаст им обед именно туда. Жертвуя уютом у теплого очага на кухне, Аманда и Мартин согласились на это, так как понимали: Колли и Онслоу смущает присутствие хозяев.

После обеда, вместо того чтобы дернуть за шнурок звонка, они собрали грязную посуду и отггесли ее на кухню.

Неожиданно входная дверь распахнулась.

– Гм! – На пороге кухни стояла крупная крестьянка.

Поверх капора у женщины была надета шляпка, горло замотано шарфом, а поверх удобного черного шерстяного пальто накинута шаль. Из-под пальто виднелось множество юбок. На ногах у незнакомки были грубые башмаки. Она была высокой, ширококостной, с грубым крестьянским лицом. Ее шеки покрывал яркий румянец, а седые волосы были стянуты в тугой пучок. В обеих руках она держала сумки с продуктами – там было все: от репы до голубей и кур.

Женщина решительным шагом прошла в кухню и, водрузив свою ношу на стол, облегченно выдохнула. Только после этого она огляделась по сторонам. И увидела Онслоу, Колли и Аманду, которые наблюдали за ней с раскрытыми от удивления ртами.

– Вовремя вы сюда приехали, – сказала она кланяясь.

Аманда посмотрела на Мартина и обнаружила, что тот с трудом сдерживает улыбку.

– Добрый день, Элли.

– А-а, хорошо, что вы вернулись домой. – Подозвав к себе Колли, женщина принялась распаковывать сумки. – Скажу вам прямо: я никогда не верила, что это вы сделали, как все утверждали. И теперь, раз вы вернулись, вы все решите и уладите. Негоже титулованному графу висеть на виселице.

Раскладывая свертки – Колли разворачивал их и тут же убирал, – женщина заинтересованно поглядывала на Аманду.

– Ну а это кто?

– Это, – с полнейшим спокойствием ответил Мартин, – мисс Аманда Кинстер. – Он обратился к Аманде: – Позволь представить тебе Элли Болтон. Раньше Элли была моей няней и сохранила это звание уже после того, как я покинул детскую. У нас была экономка, которая выполняла и обязанности кухарки, но на самом деле домом заправляла Элли. – Мартин подошел к столу. – Ты скоро узнаешь, что она страшный тиран, но у нее золотое сердце, и интересы семьи для нее на первом месте. – Он обнял Элли и поцеловал ее в щеку.

– Да ладно вам! – Хотя женщина, зардевшись, и оттолкнула Мартина, было видно, что его слова ей приятны. – Уверяю вас, – она к Аманде, – я его учила совсем другим манерам.

– Уверена, он был очень трудным ребенком. – Мартин, стоявший за спиной у Элли, делал какие-то жесты, и Аманда пыталась понять их смысл. Колли тоже подавал знаки, энергично дергая головой. Она взглянула на последний сверток. И тут до нее дошло. – Нам неизвестно, чем вы сейчас занимаетесь, но мы, конечно, были бы благодарны, если бы вы согласились вернуться к своей прежней работе.

– Гм! Если учесть, что за домом следил только он, – Элли указала на Колли, – то, думаю, он в хорошем состоянии.

– Мы уже занялись комнатами, но… ведь я же не знаю, как здесь было раньше.

– Предоставьте это мне. – Покончив с продуктами, Элли сняла шляпку и чепец, положила их на комод и принялась расстегивать пальто. – Я послала весточку Марте Миггс. Она приедет завтра, и мы быстро приведем все в должный вид.

По ее решительному тону было ясно, что Элли сметет любое препятствие, возникшее на ее пути. Аманда почувствовала, что у нее гора упала с плеч.

– У нас наверху раненый джентльмен – в него стрелял разбойник. Мой кучер тоже ранен. – Она указала на Онслоу, который осторожно пятился к двери.

– Господь всемогущий! – Откуда-то из-под юбок Элли достала фартук и повязала его на талию. – Дайте-ка я взгляну на их раны.

– У меня почти все зажило. Я должен заняться лошадьми. – Поклонившись Мартину и Аманде, Онслоу поспешно выскочил за дверь.

– Я займусь тобой позже! – крикнула ему вслед Элли и обратилась к Аманде: – Итак, сейчас вы проводите меня к джентльмену, а потом приступим к комнатам. Колли, ты мне понадобишься, не исчезай.

Мартин с улыбкой смотрел на то, как Элли, слегка подталкивая Аманду перед собой, уверенно продвигается к двери в большой зал. Колли тяжело вздыхал, однако при этом с его губ не сходила улыбка. Мартин почувствовал, как что-то в душе у него – то, что долгие годы было куском льда, – отогрелось. Постояв еще немного, он отправился помогать Онслоу.

На следующий день домашние работы вошли в свой естественный ритм. Реджи пока еще был слаб. Вчера, когда над ним нависла Элли, он сжался от страха и стал бросать на Аманду умоляющие взгляды, но Элли быстро подавила его сопротивление. Он без звука съел завтрак, а потом покорно сидел в кресле на солнышке.

После спокойного сна в комнате по соседству со спальней Реджи, проветренной и убранной в соответствии с жесткими требованиями Элли, после вкусного завтрака в залитой солнцем малой гостиной в обществе Мартина Аманда чувствовала себя прекрасно. К ней вернулись ее обычные упрямство и решимость. Она пошла на поиски Элли, чтобы поблагодарить ее за заботу и предложить свою помощь. Работа предстояла огромная, к тому же хлопоты позволяли Аманде познакомиться с домом и с хозяйством.

Она нашла Элли в комнате Мартина – застилала огромную кровать. Вчера, обработав рану Реджи и приготовив спальню для Аманды, Элли решительно прошла в конец коридора и распахнула двустворчатую дверь. Сначала она открыла окна, потом подмела пол, стерла пыль, надраила воском мебель и перестелила постель. При этом она все время говорила не закрывая рта. Аманда слушала и училась.

Прежде чем идти спать, Мартин спросил, какую комнату приготовили для него, и Элли уверенно указала на родительскую спальню. Аманда ничем не показала, что понимает причину его колебаний, и лишь с улыбкой пожелала ему спокойной ночи. Она слышала, как он прошел в конец коридора и открыл дверь.

После довольно продолжительной паузы дверь закрылась.

Аманда выглянула: итак, он внутри. Она вернулась в кровать, пытаясь представить, что он чувствует, какие мысли бродят у него в голове. Ей очень хотелось пойти к нему и спросить об этом, но сердце подсказывало ей, что еще не время. К тому же она так устала, что у нее просто слипались глаза.

Аманда уже поняла, какие отношения сложились у Мартина с матерью, а вот его отношения с отцом оставались для нее тайной. И вот вчера он решился провести ночь в комнате отца. Это огромное достижение: значит, Мартин понял, что он – сын своего отца.

Войдя в комнату, Аманда огляделась по сторонам в поисках малейших признаков того, что Мартин принял эту комнату как свою. И нашла их. Щетки лежали по-другому, зеркало над высоким комодом было сдвинуто.

Элли, взбивавшая подушки, увидела, что Аманда обратила внимание на изменения.

– Да, он привыкнет. – Внимательно оглядев Аманду, она спросила: – Правильно ли я понимаю, что вы не планировали приезжать сюда?

– Да, все получилось случайно. Из-за разбойника. Я ехала в Шотландию, к моему кузену и его жене. А Мартин… он поехал за мной.

– Понятно.

Элли действительно все было понятно. Ей потребовалось несколько минут, чтобы догадаться, какие отношения сложились между Амандой и ее бывшим воспитанником. Хотя Элли ничего не говорила, Аманда чувствовала, что весь вчерашний день та пристально изучала ее и в конечном итоге одобрила.

Внезапно Элли замерла, устремив взгляд в окно.

– Интересно, а куда?..

Аманда подошла к ней и, выглянув в окно, увидела, что Мартин седлает лошадь.

– Наверное, он собрался в деревню…

Однако Элли не просила ехать за покупками. Хмурясь, она смотрела Мартину вслед до тех пор, пока он не скрылся за поворотом.