— Здорово! — обрадовалась Лариса. — Вот видишь! А ты говорила. Кто ищет, тот всегда найдет!

— Да я еще и не искала! — смеялась Лина. — А самое главное знаешь что? Теперь Валечка будет помогать не своей Раде, а мне! Потому что никаким зоопсихологом он быть уже больше не хочет, надоело ему уже богатых дур на деньги разводить. А ресторанный бизнес — это самое то, просто удивительно, да? Не отвертится! У него опыт, а я новичок! Здорово, да? Такое совпадение!

— И не говори, — соглашалась Лариса. — Просто удивительно.

Ей ужасно хотелось рассказать Лине, как это все получилось и откуда у этого и впрямь удивительного совпадения, которое ничуть не насторожило Лину, растут ноги. Но Валентин взял с нее честное слово, и она ну никак не могла проболтаться! Пока, во всяком случае.

Лина была счастлива и никак не могла успокоиться, бегала по дому, хватаясь то за одно, то за другое дело и бросая на полдороге. «Все, Валечка, ты попался! — ликовала она. — Ты так любишь помогать и оказывать покровительство, а я буду самым глупым на свете ресторанным арт-директором. И неважно, что я иду по стопам твоей пока еще законной супруги — что поделаешь, если женские хитрости стары, как мир! Я еще не сильная, но хитрая, я все смогла, я всех заставила мне помогать, даже эту, прости господи, Марианну! Так что теперь к твоему возвращению все готово. Попутного ветра и семь футов под килем — ждем!»


Из глубины дома, оттуда, где находилась комната Андрея, слышалась оглушительная пальба — трое мальчишек уже больше часа самозабвенно играли в «Танки online». Буська гоняла по гостиной несчастного Ричарда, имевшего наглость покуситься на ее игрушки. Валентин и Анатолий сидели на кухне и вели беседу, становившуюся все более глубокомысленной по мере того, как убывало количество водочки в стоявшей на столе бутылке и росла батарея жестяных банок из-под пива.

— Вот скажи мне, Валентин, я — трудящийся?

— Трудящийся! — серьезно кивал Валентин.

— Стало быть, в День солидарности трудящихся выпить имею полное право. Так?

— Так.

— А чего они тогда?.. — возмущенный взмах рукой куда-то в сторону.

— Они всегда, они не только в День солидарности, они вообще… Для баланса!

— Для… чего?

— Для ба-лан-са. Да.

— Кто — бабы?

— Ты же про них говорил?

— Я — да, про баб. А ты про баланс какой-то. Короче все — наливай, пока их нету, а то придут, отберут, у них одно на уме: «Хватит, хватит!» А я в День солидарности трудящихся выпить имею полное право.

— За это мы уже пили.

— Нет проблем! Тогда давай за тебя. Вот ты — трудящийся?

— Я? Я — нет. Я, если честно, эксплуататор трудового народа — официантов там, поваров, уборщиц и всякого другого пролетариата.

— Вот ведь, а, — огорчился Анатолий. — Вечно все испортишь. Ты можешь просто выпить, а не разводить тут эту бодягу про классовую борьбу?

— Выпить — могу, — заверил его Валентин, потянувшись за новой бутылкой пива.

Они выпили еще по рюмочке и приятно помолчали, наслаждаясь умной беседой и подыскивая темы для продолжения разговора.

— А вот скажи мне, Валентин… — начал было Анатолий, но его прервал грохот, раздавшийся из гостиной, и за ним — взрыв смеха и собачий визг.

— Эй, эй, там, пацаны! В чем дело? Павел, Данила! А ну-ка, идите сюда! — переключился отец семейства.

— Папа, Андрюшка с Пашкой надели на Буську ботинки — у нее настоящие есть, представляешь? А Ричи стаканчики на лапы привязали, будто тоже ботинки. Буська бегает, а Ричи падает, как я на коньках! — И Белкин-младший, сияя счастливыми глазами, унесся в гостиную, чтобы не пропустить ничего интересного.

— Пошли, Толя, посмотрим, а то они гостиную разнесут и собак замучают, — поднялся с места Валентин.

Постоял, привыкая к вертикальному положению, и, почти не качаясь, вышел из кухни. За ним, с сожалением оглядев недопитое и недозакусанное, отправился Анатолий.

— Качает, елки-палки, как в океане, — ворчал он.

Мальчишки носились по гостиной за собаками и хохотали до изнеможения, глядя, как обутый в пластиковые стаканчики Ричард пытается последовать примеру Буськи, гонявшейся за заводной мышкой. У привычной ко всему Буськи получалось неплохо, хотя без ботинок, конечно, было бы еще лучше, а неуклюжий Ричи сшибал пуфики и налетал на кресла.

— Все, мужики, отставить! — распорядился Валентин. — Ричарда разуть. И Буську тоже. Возьмите в холодильнике мороженое и приходите кино смотреть. На таком телевизоре вы его еще не видели.

— Я видел, — похвастался Андрей.

— Зато тебе мороженое нельзя! — уел его обиженный Пашка. — Твоя мама говорила, что у тебя горло болит.

— Тогда я его мороженое съем, можно, пап? — быстро сообразил Данька.

— Дядя Валя-а… — как маленький, заныл Андрюшка. — Ну можно, а? Пока мамы нет.

— Можно, — разрешил Валентин, толком не поняв, о чем идет спор. — Быстро давайте. А мы пока включим.

Мальчишки бросились освобождать собак от обуви и делить мороженое, а Валентин не сразу и не без труда, но все же справился с огромным телевизором, на котором разом заплескались ярко-синие волны и появился остров: белый песок, зеленые пальмы. Засвистел ветер, заглушая крики чаек и удары волн в корпус судна. И через пару минут все мужчины сидели перед экраном, завороженно наблюдая, как белоснежная яхта, сосредоточенно маневрируя, входит в бухту острова Суворова.

Этажом ниже, в сауне, Лина и Лариса тоже не скучали, несмотря на отсутствие телевизора.

— Нет, Галка, сколько я к тебе ни хожу, все никак не могу в ум взять: как это — бассейн и сауна прямо в доме. Не верится, и все тут!

— Так ты же тут сидишь. Как не верится-то? — смеялась Лина.

— Ну, странно как-то, не по-людски. То есть я хотела сказать, как в сказке, — смутилась Лариса.

— Да хорошо, кто спорит, — Лина вздохнула. — Только Валя здесь жить категорически не хочет. Приезжаем сюда и в самом деле как в сауну — помылись, поплавали, и обратно.

— Так вы купили квартиру или так и будете снимать? Ой, не могу, жарко, пойдем охладимся! — не дождавшись ответа, Лариса пулей вылетела из парилки.

— Купили, а толку? — плюхаясь рядом с подругой на лежак, сказала Лина. — В новостройке, там одни стены, отделки еще месяца на три, не меньше. Так что пока снимаем. Андрюхе только далеко в школу ездить, а так терпимо.

— Как Андрюшка к Вале относится? — осторожно поинтересовалась Лариса.

— Присматриваются пока. Не лезут друг к другу. Привыкают. Но к отцу он точно не хочет.

— Понятно, лучше уж с Валей, чем с этой… как ее?

— С Марианной? Нет, он с ней не живет, во всяком случае, мне так сказал. В тот же день забрал вещи и тоже уехал. Не простил, видишь ли, что она приняла в этом участие. Вот смех сказать: у него — квартира, в которой любовница живет, причем бывшая, я так понимаю. У меня — дом, а живем все по чужим углам.

— Да утрясется, что ты хочешь, времени-то прошло всего ничего, — утешила ее Лариса. — А может, уговоришь еще? В смысле, Валю?

— Как же, уговоришь его! Хотя я, конечно, понимаю — чужой дом. Ему чужого не надо. Гордый.

— И что — продавать будете? Жалко…

— Не знаю… Он хочет, чтоб я дом Сергею оставила. А мне обидно просто уходить, и все. Может, продадим, деньги поделим, Андрею квартиру купим, вырастет парень, а жилье уже есть. Но знаешь, я решила: как Валя скажет — так и будет.

— И правильно. Их все равно не переспоришь. А потом — с милым рай и в шалаше, да? — Лариса встала и подошла к краю бассейна, осторожно трогая ногой воду. — А чего она такая холодная?

— Сергей всегда такую набирал. А я по привычке, наверное… Это тебе не острова Кука. Там вода теплее, наверное. Слушай, вот бы там побывать, да? — мечтательно сказала Лина. — Такая красота, я сколько раз кино смотрела, лучше всяких там Бали.

— Всяких там Бали! — передразнила ее Лариса. — Избаловалась ты, мать! Мы вот и в Турции не были, все собираемся.

Она плюхнулась в воду и, довольно повизгивая, стала подпрыгивать и махать руками. По бассейну пошли волны.

— Ты плыви, заодно и согреешься, — смеясь, посоветовала Лина. — Я тебе сейчас противоток включу.

— Тебе хорошо с берега советы давать, иди сама сюда, а то я брызгаться начинаю. Ну? Идешь?

Наплававшись вволю, они завернулись в мягкие махровые халаты и уселись передохнуть.

— Слушай, Галка… — осторожно издалека начала Лариса. — Я вот смотрю на вас с Валей и все спросить хочу… только ты не сердись, ладно? У тебя всегда такие понятия были… правильные: мужчина должен то, не должен это… Сергей у тебя был правильный: деньги, бизнес… ну и так, по мелочи. Но зато как у всех. Как ты говорила — респектабельно. А Валя же не такой. Его кидает вечно в разные стороны, что он выкинет — одному богу известно. Ты не пожалеешь?

— Валя — авантюрист! — с гордостью сказала Лина. — А это знаешь что такое? От французского слова «приключение». Все мужики — авантюристы. Только одни ищут приключений в чужих постелях, некоторые в бизнесе или в каком-нибудь экстремальном спорте. А Валя — в чистом виде, по Жюль Верну. Подвиги, пираты, паруса, клады, дуэли. Знаешь, я вообще думаю, что он писателем станет. Он про острова Кука книжку дописывает, я в компьютере читаю, ошибки проверяю — интересно! И смешно, и увлекательно, и написано легко. Хотя раньше он писать ненавидел, двух слов письменно связать не мог. И потом, знаешь, что главное? Что он всегда домой возвращается. И что я ему верю.

— Я тебя понимаю… — задумчиво кивнула Лариса. — Только вот так говорить не умею. А первый экземпляр с автографом — нам, не замыльте! Ну что, в душ и наверх? А то мальчики заждались уже.

Свежевымытые и розовые, вкусно пахнущие мылом и чистотой, укутанные в махровые халаты — синий и желтый — и с полотенцами на голове, вернувшиеся в гостиную дамы являли собой поистине прелестное зрелище. Но его никто не оценил. В гостиной кипела ожесточенная дискуссия. Мальчишки во главе с Анатолием ползали по расстеленной на полу карте мира, а Валентин лежал рядом и тыкал пальцем в клавиатуру ноутбука.