Убери от него свои чертовы лапы!
— Миллер, что стряслось? Кто с тобой это сделал?
— Я сам это сделал, Кэсси, — говорит он раздраженно, хватая ее запястья, отодвигая их от своей груди и отпуская. Он отходит, и я расслабляюсь при виде расстояния, которое он обозначил между ними. Как бы то ни было, ненадолго, потому что упорная шлюха снова приближается. Я напряжена, словно доска, придумывая в голове разные ругательства, которые могла бы бросить в воздух кабинета, и неслабо этим встревожена. Борюсь за успокаивающие мысли, но они быстро перерастают в будоражащую кровь ярость.
— Что ты имеешь в виду? — спрашивает она неуверенно, снова исследуя его глазами и руками.
— Мы устроили пикник в парке, — вмешиваюсь я, не в силах больше сидеть и смотреть, как Миллер в одиночку отбивается от ее настойчивого присутствия. — Мы хорошо провели время, — добавляю в качестве последнего штриха.
Ее ладони замирают, прижатые к его торсу, оба смотрят на меня, Миллер устало, Кэсси потрясенно.
— Оливия, — мурлычет она, — какой сюрприз.
Я бы предположила, что она шутит, но если даже в ее низком голосе нет шока, то на лице определенно есть. А потом она недоверчиво смотрит на Миллера, уже не скрывающего растущее раздражение.
— Что ты хочешь, Кэсси? — Он снова убирает от себя ее жадные ручонки и расстегивает свою жилетку. — Я не планирую здесь задерживаться.
— Ну, — она шагает к шкафу с выпивкой и наливает себе полный стакан неразбавленной водки. — Я надеялась, ты сводишь меня выпить.
Шкала внутренней злости подскакивает, и я простреливаю глазами Миллера, который сейчас снимает жилетку. Его мокрая рубашка просвечивает и прилипает везде. Кашляю, подавившись слюной. Он выглядит просто фантастически, и Кэсси тоже это замечает. Все противоречивые чувства смешиваются в одно, моя дерзкая сторона стремится сбить с Кэсси спесь, а моя похотливая сторона хочет повалить Миллера на пол и съесть живьем. Вся эта ситуация неправильная. А потом Миллер снимает мокрую рубашку, демонстрируя многочисленные рельефы крепких натянутых мышц. У меня челюсть отвисает, и не от того, что я вижу, а от того, что Миллер в открытую предоставляет жадным глазам Кэсси такой потрясающий вид.
Она шатается, рассматривая мокрые, перекатывающиеся мышцы Миллера, стакан с водкой замер у ее губ.
— Думаю, ты уже достаточно выпила, — рычит Миллер, направляясь в ванную. Смотрю, как его спина исчезает в дверном проеме ванной и понимаю, что взгляд Кэсси следует тем же путем. Кожу начинает колоть от испытываемой неприязни. Теперь она смотрит на меня, и даже четко понимая, что своим жестким взглядом она может меня испепелить, я не могу не рискнуть посмотреть на нее.
— Что ты с ним сделала? — кричит она, взмахнув стаканом с водкой в сторону ванной комнаты.
Мне нужно оставаться спокойной. Я изо всех сил сдерживаю злость, до смерти желая наброситься на нее. Она вмешивается, вероятно, успешнее остальных. И все же Миллер не превращается в психопата с Кэсси, так же, как и с Тони. Скажет, что Кэсси тоже волнуется? Да, она правильно делает. Беспокоится, что я заберу у нее Миллера, и не зря. Готова поспорить, под ее красивой оболочкой сплошной яд. Я никогда не стану как она, не мой стиль; я просто продолжаю сидеть в кресле Миллера и следить за ней.
— Я заставила его увидеть свет сквозь его темноту.
Она вздрагивает и тихо выдыхает. Я потрясла ее, шокировала до потери речи. Это хорошо, но я слышу приближающиеся шаги, так что оставляю Кэсси в ее неверии и исследую свим спокойным взглядом комнату, пока не вижу его. Он вытирает полотенцем голову, глядя на меня искрящимися глазами.
— Иди ко мне, — говорит он тихо, наклонив голову. Я, не медля, встаю с кресла и иду к нему. Мне знаком этот блеск. Кэсси вот-вот станет свидетелем маленького проявления преклонения в стиле Миллера. Это будет сильнее любой язвительности, на которую я способна. Один стук сердца и теплая ладонь накрывает заднюю часть моей шеи, еще один стук — теплые губы завладевают моим ртом. Поцелуй короткий, но скрывает в себе все привычные ощущения и вызывает все привычные реакции, и я определенно слышу шокированный вдох за спиной. Да, он позволяет мне его целовать, и в какой-то собственнической манере я прижимаю ладони к его обнаженной груди, просто чтобы она увидела, я тоже его чувствую. — Вот, — он кладет полотенце мне на плечи и, используя его края, стирает капельки с моего лба. — Иди и вытрись в ванной.
Колеблюсь, не желая уходить из кабинета, когда там пьяная и теперь молчаливая Кэсси в поисках секса.
— Я в порядке, — произношу тихо, отчего Миллер улыбается. Быстро поцеловав меня в щеку, он подходит ко встроенному шкафу и, открыв его, просматривает ряды дорогих рубашек, а потом тянет одну за рукав. Кэсси в ужасе выдыхает, Миллер бросает на нее испепеляющий взгляд… меня же накрывает ощущением счастья.
— Надень это, — передает мне рубашку, разворачивает меня в своих руках, а потом ласково шлепает по заднице. — Отдай мне свое платье, и я попрошу кого-нибудь подержать его некоторое время под сушилкой для рук.
— Я сама в состоянии это сделать, — возражаю, полагая, что это будет идеальным вариантом убить время, пока Миллер здесь разбирается с делами.
— Ты не будешь делать ничего подобного, — фыркает он, подталкивая меня вперед. Я всего раз оглядываюсь, будучи уже в ванной, и вижу Миллера, закрывающего дверь, и Кэсси, по-прежнему пялящуюся, застывшую за спиной Миллера. — Пять минут. — Он строго кивает мне и исчезает из виду, между нами оказывается деревянная преграда. Хмурюсь, глядя на дверь, пока фейерверк внутри гаснет, освобождая путь для легкой дезориентации. Я только что позволила ему выставить меня из кабинета, не сопротивляясь и не возражая. Теперь тот факт, что он схватил одну из своих дорогих рубашек и просто отдал ее мне, совсем не кажется достижением. Это кажется отвлечением. Смеюсь в голос. Глупая. С этим умозаключением я открываю дверь и возвращаюсь в кабинет. Оба поворачиваются ко мне, оба разгоряченные. Они стоят слишком близко, вероятно, чтобы их разговор никто не услышал.
— Ой, Бога ради, — шипит Кэсси, делая довольно большой глоток водки. — Можешь ты просто избавиться от этого?
Я закашливаюсь в отвращении, а Миллер резко разворачивается и выхватывает у нее стакан.
— Учись, блядь, держать свой рот закрытым! — Он с грохотом ставит стакан, отчего Кэсси, шатаясь, вздрагивает. Теперь я вижу его ярость, и это единственное, что сдерживает меня от потока ругани. Мне нет нужды ставить эту девушку на место, Миллер сделает это за меня. Он приближает к ней свое лицо. — Единственная вещь, которую я выкину из своей жизни, это ты. — Его голос становится уничтожающим. — Не вынуждай, блядь, меня, Кэсси.
Для поддержки она хватается за шкафчик с выпивкой и несколько секунд у нее уходит на то, чтобы собраться, а потом ее взгляд коротко касается меня.
—Тебя ждет распятие. — Ее слова правдивы. Я вижу это по тому, как напряглись обнаженные плечи Миллера.
— Иногда стоит рискнуть, — шепчет Миллер, неуверенность слышится в его голосе.
— Ничто не стоит такого риска, — шепчет Кэсси. В ней есть какой-то страх, он распространяется по кабинету и оседает во мне. Глубоко внутри.
— Ты ошибаешься, — Миллер делает глубокий, успокаивающий вдох и, отступив от нее, смотрит на меня спокойным взглядом. — Она того стоит. Я выхожу из игры.
Кэсси выдыхает, и, если бы мои глаза только могли оторваться от Миллера, я бы увидела выражение абсолютного шока на ее идеальном лице.
— Ты… Миллер… Ты не можешь, — она путается в словах, и, схватив трясущимися руками свою выпивку, делает большой глоток.
— Могу.
— Но…
— Выметайся, Кэсси.
— Миллер! — Она начинает паниковать.
Он стискивает челюсть, и, не отрывая глаза от меня, застывшей в дверном проеме ванной, достает из кармана брюк телефон. Нажав всего одну кнопку, подносит его к уху:
— Тони, подойди сюда и забери Кэсси.
От происходящего дальше у меня глаза вылезают на лоб и отвисает челюсть.
— Нет! — Она бросается на него, прижимая к шкафу, отчего все стаканы и бутылки падают на пол. Я вздрагиваю, только ноги отказываются подчиняться и нести меня через весь кабинет, чтобы вмешаться. Все, что я могу, — это стоять и смотреть, как Миллер пытается удержать ее за руки, пока она кричит на него, царапает и умоляет. — Ты не можешь! Пожалуйста!
Все признаки психического срыва Миллера здесь, с нами: вздымающаяся грудь, дикий взгляд и испарина на лбу. Не хочу думать, какой вред он может причинить девушке, мне противна Кэсси, я ненавижу буквально все в ней, но даже мне за нее страшно.
Миллер вот-вот слетит с катушек.
Бросаю его рубашку и бегу через кабинет, не думая об опасности, которой, вероятно, себя подвергаю. Мне просто нужно заставить его увидеть меня, услышать меня, почувствовать. Все что угодно, лишь бы увести его с пути, по которому, я знаю, он мчится.
— Миллер! — кричу, нехотя принимая то, что это никогда не сработает. Я кричала на него снова и снова у дома бабушки. — Дерьмо! — ругаюсь, подходя ближе, и вижу хаотичную борьбу рук. Кэсси теперь плачет, ее идеальные волосы взлохмачены и растрепаны.
— Не смей оставлять меня! — вопит она. — Я не позволю тебе уйти!
Как по сигналу тревоги я распахиваю глаза. Между ними что-то гораздо большее, чем бизнес. Она машет руками, и так же сильно, как я боюсь за нее, я переживаю за Миллера. Длинными, как когти, ногтями она царапает всего его, пока он пытается удерживать ее, она, не переставая, визжит. Она слетела с катушек, и Миллер несется тем же путем.
Я пытаюсь поймать его взгляд, снова и снова дотянуться до него, коснуться, но каждая попытка заканчивается тем, что мне приходится уворачиваться от ударов. Мной начинает овладевать паника, но прежде чем я успеваю продумать, как лучше поступить, в кабинет залетает Тони.
"Одна отвергнутая ночь" отзывы
Отзывы читателей о книге "Одна отвергнутая ночь". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Одна отвергнутая ночь" друзьям в соцсетях.