Он медленно моргает, еще одна из его милых привычек, и ласково накрывает мои губы своими. Знаю, что Уильям позади меня дернулся, только ничто не остановит меня от впитывания вкуса Миллера. Даже я сама.
— Ты заставляешь идеал прятаться в тени, моя прекрасная девочка, — он оставляет на моих губах еще один быстрый поцелуй, а потом отстраняется, чтобы заглянуть в мои глаза. — Спасибо, что пришла.
Чувствую себя невероятно глупо из-за Уильяма, разыгрывающего из себя моего телохранителя, так что я поворачиваюсь и вижу его, пристально нас разглядывающего.
— Ты уже можешь идти, — чувствую, как рука Миллера обвивает мою талию, и он прижимает меня к своей груди. Он полностью проигнорировал мою просьбу не прикасаться и не целовать, и я ничего не сделала, чтобы его остановить. Он метит свою территорию.
Высокий, статный седовласый мужчина медленно отступает, не отводя глаз от Миллера, пока не оказывается у своей машины.
— Я знаю, что с моральными принципами ты не в ладах, Миллер, но я по-хорошему прошу тебя поступить сейчас правильно, — Уильям, может, и просит по-хорошему, только его голос пропитан угрозой.
— Не взывайте к моим принципам, когда дело касается Оливии Тейлор, мистер Андерсон, — рука Миллера на мне сжимается. — Никогда.
Враждебность между двумя этими сильными мужчинами отравляет. В голове полно вопросов об их общении и сталкивающихся мирах, и все они на первом месте в списке, который я подготовила для Миллера.
— Поступи правильно, — говорит Уильям, а потом обращает ко мне взгляд серых глаз. — Ты мне позвонишь, — непринужденно садится в машину, не дожидаясь моего ответа, и быстро отъезжает, оставляет меня на тротуаре, напряженную и собирающуюся с силами, чтобы выдать Миллеру все свои вопросы.
Спустя несколько долгих секунд он заговаривает, и когда он это делает, реакция оказывается совсем не той, к которой я себя готовила.
— Ну, это было неожиданно, — шепчет он тихо, от чего я хмурюсь. — Как ты дошла до того, что оказалась в компании Уильяма Андерсона?
Я абсолютно сбита с толку:
— Он был сутенером моей матери, — напоминаю ему, утаив подробности, которые сама только что узнала. И я знаю, что Миллер не оценит упоминание о встрече с Уильямом в безрассудное для меня время, так что я упускаю и эту часть. — И раз уж мы об этом заговорили, — взрываюсь, разворачиваясь в его руках, и отступаю на шаг. — Как я докатилась до того, что оказалась в твоей компании?
Он смотрит на меня слегка озадаченно:
— Ты уже нарушила свои правила с прикосновениями и поцелуями, — он наклоняется и нахально целует меня. И, черт меня подери, я не отстраняюсь. — Глупо было бы снова их устанавливать, — его взгляд искрится, на лице невысказанное торжество. Глупо, учитывая, что я провалюсь, или глупо, учитывая, где я окажусь, стоит мне сдаться. Очевидно, в постели Миллера, боготворимая им.
— Совсем даже не глупо, — заявляю со всей наглостью. Хотя преклонение в стиле Миллера — единственный способ убежать от моих проблем, я должна сопротивляться, неважно, насколько сильно хочу, чтобы он доставил мне удовольствие и забрал в свой крышесносный мир наслаждений. — Мы ужинать будем?
— Да, — он указывает на другую сторону дороги и, когда я оборачиваюсь, вижу его машину. — После тебя.
Хмурюсь, и вместо этого направляюсь в сторону ресторана. Уйти удается недалеко.
— Не туда, — просто говорит он и, беря меня за заднюю часть шеи и едва уловимо поглаживая ее, ведет к своей машине.
— Ужин и разговор, — напоминаю ему. — Ты согласился встретиться ради ужина и разговора.
— Да, я согласился встретиться с тобой у ресторана. Ты ни разу не упомянула, что ужин и разговор должны проходить здесь.
Нервно смеюсь, задаваясь вопросом, где же он собирается разговаривать и ужинать.
— Ты не можешь искажать смысл моих слов.
— Я ничего и не искажаю, — он с легкостью переводит меня через дорогу и усаживает в свою машину. — Мы поужинаем у меня дома, — дверца за мной закрывается, срабатывает блокировка.
Теперь я в бешенстве. Быть у Миллера — плохая, плохая идея. Пытаюсь открыть дверцу, хоть и не знаю, зачем. Я ведь слышала звук блокировки. А потом я снова его слышу и дергаю ручку, но ничего не выходит. Он садится рядом со мной.
— Это похищение! — возмущаюсь я. — Я не хочу к тебе домой.
— Почему? — спрашивает он, заводя машину и пристегиваясь.
— Потому что… я… потому что… это будет…
— Естественно для нас заняться любовью? — он медленно переводит на меня взгляд. Серьезный взгляд.
Это были просто слова, а мой пульс уже сошел с ума. Чувствую себя сексуальной, похотливой и беспомощной, а с Миллером Хартом это опасная комбинация.
— Разговор, — слабо шепчу.
Он ерзает на сиденье и упирается локтями в руль. Видит мое похотливое состояние. Я не могу дышать.
— Я ведь не раз обещал, что никогда не заставлю тебя делать что-то против твоего желания. Разве не так?
Киваю.
Он едва заметно улыбается и, протянув руку, поправляет мои непослушные светлые локоны.
— Ты хоть понимаешь, как тяжело мне заставить себя не касаться тебя, особенно зная, что ты этого хочешь?
— Я хочу поговорить, — заявляю, найдя в себе крупицы силы, чтобы высказать свое требование, загнав поглубже свою слабость, которая могла бы позволить ему проигнорировать мою просьбу.
— И я хочу объясниться, но сделать это в спокойной атмосфере своего дома, — он больше ничего не говорит, и, обратив все внимание на дорогу, отъезжает от тротуара. Нет разговоров или взглядов, направленных на меня. Единственное, на чем я могу сосредоточиться, за исключением обрывистых мыслей, это слова песни «Glory box»5 в исполнении Portishead, эхом разносящиеся в закрытом пространстве между нами.
Они просачиваются в голову, заставляя мысли кружиться, а потом я слышу два коротких слова Миллера, брошенные самому себе, так тихо, что я едва их расслышала:
— Я обещаю.
Глава 10
Уже жалею о том, что настояла на правиле не прикасаться и не целовать. Поднимаюсь с ним в его пентхаус, и к девятому этажу я готова просто рухнуть на пол, а понимающий взгляд Миллера — явное свидетельство того, что ему известно о моих сожалениях. Но мое пылающее лицо и ноющая боль в ногах напоминают мне еще и о том, какой вопрос я хотела задать первым.
Он открывает свою черную отполированную дверь и отходит в сторону, придерживая ее для меня и открывая вид на внутреннюю обстановку своей роскошной квартиры. Меня одолевает острое желание убежать.
— Мне не разрешается убеждать тебя физически, так что я очень прошу, не убегай от меня.
Я поворачиваюсь к нему и вижу синие глаза, полные мольбы. Сейчас он тот уважительный, любящий мужчина, которого я люблю больше всех его многочисленных индивидуальностей.
— Я не убегу, — обещая, переступаю порог и нерешительно обхожу стол посреди коридора. Входная дверь закрывается у меня за спиной, и дорогие ботинки Миллера постукивают по мраморному полу, когда он подходит ко мне.
— Хочешь вина? — спрашивает он, снимая пиджак и аккуратно вешая его на спинку стула.
— Воду, пожалуйста, — во рту сухо после марафона по лестницам, и мне нужна ясная голова.
— Как пожелаешь, — говорит он и исчезает в кухне, быстро возвращается с бутылкой родниковой воды и стаканом. Он проходит к шкафчику с напитками, на два пальца наполняет бокал виски, поворачивается ко мне и неспешно подносит бокал к губам; мне приходится отводить взгляд от такого приятного зрелища. Он знает, что делают со мной эти губы, и нагло этим пользуется. — Не надо прятать от меня свое личико, Оливия.
— Не надо прятать от меня свое уважение, — тихо возражаю.
Ему нечего на это ответить, так что вместо ответа он говорит:
— Присаживайся, — подходит ко мне с водой.
— Я думала, мы будем ужинать?
Он замирает на полпути:
— Так и есть.
— В гостиной? — спрашиваю тоном, пропитанным сарказмом. Я знаю Миллера Харта и его одержимый совершенством мир, и нет ни единого чертова шанса, что он станет есть не за столом.
— Нет нужды…
— Нет, есть, — я вздыхаю. — Я настаиваю, мы будем ужинать на кухне. — Забираю предложенную им воду и ухожу, оставляя Миллера следовать за мной на кухню, но с тихим вздохом застываю в дверях.
— Ты не оставила мне шанса нанести последние штрихи, — бормочет он мне в спину. — Свечи, музыка.
Аромат чего-то потрясающе вкусного пропитал комнату, стол накрыт в стиле Миллера — идеально. Я будто по ошибке попала в отель «Ritz».
— Это… идеально, — выдыхаю я.
— Далеко не идеально, — говорит он тихо, проходя мимо меня. Ставит на стол свой бокал, передвигает его, потом зажигает свечи, украшающие центр стола. Он проходит по кухне, кладет на полку свой айфон и включает его несколькими нажатиями кнопок. Я просто смотрю на него, когда из динамиков начинает литься композиция «Explosions»6 Элли Голдинг, а потом он поворачивается ко мне. — Все еще не идеально, — говорит он, медленно приближаясь. Неуверенно поднимает руку и смотрит на меня, ожидая разрешения. Я киваю, позволяя ему ласково взять мою руку, и следую за ним. Стул с одной стороны стола отодвинут, Миллер отпускает мою руку, предлагая мне сесть. Следую его просьбе и позволяю ему пододвинуть за мной стул. — Теперь идеально, — шепчет он мне на ухо, мимолетно прикусывает мочку и оставляет меня изнывать от желания. Каждая клеточка моего тела напряжена, и ему это известно. Удостоверившись в том, что я получила несколько невыносимо приятных моментов от его горячего дыхания, он неспеша отодвигает от меня свои рельефные формы.
— Вина? — спрашивает он.
На секунду закрываю глаза, собирая остатки сил.
— Нет, спасибо.
— Трезвая голова не пресытит твоего желания ко мне, Оливия.
Кладет мне на колени салфетку, после чего занимает место по другую сторону стола. Он прав, конечно, но отказ от алкоголя может помочь мне мыслить яснее.
"Одна отвергнутая ночь" отзывы
Отзывы читателей о книге "Одна отвергнутая ночь". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Одна отвергнутая ночь" друзьям в соцсетях.