– Я так привык, что мои вещи никто не трогает, что совсем не подумал, – шепнул Бернд, глядя в её глаза с тревогой и виной.

– Это совсем не то, что думает Зиби. Да и платье она стирает с особой тщательностью, она говорила, – покачала головой Мари. – Тебе стоит лучше следить за собственной чистотой, и пятна будут появляться реже, а если будешь каждый день пользоваться тем, что я тебе дам, то вскоре исчезнут вовсе.

– Так это… не проказа? – вкрадчиво и с надеждой спросил мальчик. Девушка заметила, как напряглись его руки, сжатые в кулаки, и побелели костяшки.

– Я очень много узнала об этой болезни от своего учителя, – ласково улыбнулась она. – Нет. Это не проказа. Ты ведь раньше жил на улице?

– Да, – юный артист стыдливо отвёл взор. – Приходилось…

– Там и подхватил лишай, – улыбка Мари стала ещё шире. – А во время проказы ничего не чешется.

Лицо Бернда просветлело, он с надеждой посмотрел на девушку.

– Пусть пока остывает, – не стала ждать его слов собеседница, понимая, что слова сейчас вообще излишни и, поставив баночку рядом с пациентом, отошла обратно к костру. – Твоё лекарство почти готово.

Мальчик украдкой глянул на Вендэля, ожидая услышать бурчание и ругань, но старик как ни в чём ни бывало усмехнулся каким-то своим мыслям и взобрался на облучок, потирая озябшие руки.

Через полчаса странники снова двинулись в путь, Мари уже в дороге протирала аккуратно смоченной в уваренном вине тряпицей малиново-алые пятна на спине смущённого и в то же время нескрываемо радостного мальчика. Бернд тихонько улыбался, обхватив колени и пряча лицо в согнутых локтях, он лишь молча повиновался всем велениям девушки, глядя то в пол, то на стены повозки, и не зная, как выразить словами хоть часть того ликующего счастья, что сейчас переполняло душу.

– Всё готово, – наконец произнесла Мари, закончив с нанесением топлёного жира с золой. – Осталось обмотать тебя чем-то, чтобы не испачкать одежду.

– Пусть пачкается, – усмехнулся мальчик. – Я с радостью выброшу эту проклятую куртку, как только выздоровею.

– Нет, тебе нужно надеть что-то чистое, – покачала головой Мари. – А остальные вещи выстирать как следует.

– Но мне сейчас нечего надеть, – обернулся к ней артист, тут же поёжившись от холода, когда ноги, прижатые к груди, перестали его согревать.

– Бери любую одежду из той, что мы используем для постановок, – бросил не поворачиваясь Вендэль. – А для бинтов можете порвать одну из юбок Зиби, – старик усмехнулся. – Она даже не заметит.

Мари кивнула и без лишних вопросов стала рыться в вещах артистов, пока её пациент не замёрз окончательно.

– Вот, – она закончила бинтовать мальчика разорванной ветхой юбкой и подоткнула бахромящийся край повязки. Войдя в роль заботливой старшей сестры, девушка быстро одела на него рубашку и, пока тот не успел начать сопротивляться, накрыла краем своей накидки и села рядом.

Вагант покраснел до кончиков ушей, отвернулся, пряча взгляд.

– Ты чего творишь? – произнёс он без присущей ему раздражённости.

– Я тебя грею, – улыбнулась Мари, – так как тёплых вещей больше нет.

– Как-то… слишком близко, – произнёс он, краснея ещё сильнее.

– Тебя это смущает? – она бесцеремонно обняла собеседника. – Скажешь потом всем, что обнимался с графиней, – она рассмеялась, и Бернд смутился окончательно.

– Я уже не такой маленький, – произнёс он минуту спустя, когда девушка немного отвлеклась, глядя на дорогу впереди, – и потому мне неприлично находиться так близко к женщине. Тем более, учитывая её статус.

– Ты говоришь со мной, совсем не учитывая таких формальностей, – пожала плечами Мари. – Если ты согрелся, я могу сесть подальше, – она улыбнулась самой что ни на есть невинной улыбкой, от чего Бернд обиженно понял, что за мужчину его совсем не принимают.

– Да, мне тепло, – он снова отвернулся. – Спасибо, – мальчик тоже уставился на дорогу, но через пару минут молчания вновь взглянул коротко на девушку и произнёс тихо: – Когда ты сказала, что мне не нужно бояться моей болезни, я вправду решил, что ты ангел…

Она удивлённо приподняла бровь, переведя взор на собеседника, от которого прежде не ожидала услышать тона даже близкого к тому печально-романтичному, который слышала сейчас.

– А теперь, – мальчик поспешил отвернуться, – меня гложет странное чувство… – он вдруг замолчал, будто не решаясь высказать свои мысли.

– Только не говори, что теперь считаешь меня ведьмой, – попыталась пошутить Мари, чтобы хоть немного развеять напряжённость момента. – Вильгельм один раз уже предположил такую нелепость.

Бернд сверкнул гневно глазами, и девушка осеклась, понимая, что сказала что-то лишнее.

– Прости, – она поджала губы. – Так что за чувство не даёт тебе покоя?

– Это не важно, – он отвернулся.

– Я… – Мари растерянно замолчала – её собеседник резко поднялся на ноги и молча пересел под бок к возничему. Она опустила глаза, почувствовав, что виновата в неожиданной смене настроения мальчика, но говорить больше ничего не стала. Он не просто отсел от неё, а отгородился обществом Вендэля, ясно давая понять, что разговор продолжать не нужно. Девушка беззвучно вздохнула, не понимая, чем могла обидеть друга, и медленно притянула колени к груди, положив на них голову и продолжая глядеть на раскисшую дорогу.

Глава 19. Предатели

День двадцать второй.

Райнер почти весь день просидел в тёмном углу недалеко от покоев епископа – трое, как назло, весьма молчаливых стражников встали в десяти шагах от него, по всей видимости, вернувшись с патрулирования улиц, и стояли на посту, отогреваясь, в течение нескольких часов. Когда в голове шпиона в очередной раз созрел и тут же лопнул не очень удачный план убийства стражи и побега, затянувшуюся тишину в коридоре нарушили шаги очередного патруля.

«Наконец-то», – вздохнул про себя с облегчением Райнер, собираясь уже ускользнуть, воспользовавшись моментом, но в этот миг до его слуха донёсся усталый, но удивительно радостный голос одного из стражников.

– Дружище! Давно не виделись, я уж думал, ты сгинул в наших лесах вместе с напарником! Я так рад снова видеть тебя.

– Я только что вернулся с доклада генералу, – рассмеялся пришедший. – Не заставляй повторять историю о моих бесполезных блужданиях вновь!

Серолицый замер, узнав голос «скитальца», снова прислушался.

– А что ты делаешь здесь? – заговорил первый стражник. – Разве не полагается отдых после такого задания? Или тебя уже отправили на новое?

– Генерал говорит, что людей не хватает. Да ещё отряд пришлось отправить в погоню за графиней. Я видел её на восточной дороге вчера. В награду за моё терпение и преданность генерал позволил сегодня заняться допросом пленников, а не продолжать лазать по сырому лесу.

– Повезло, – как-то невесело хмыкнул собеседник. – А мы уже четвёртый час ждём смену поста, да ещё и после ночного патрулирования улиц… Устали, мочи нет.

– Держитесь, – усмехнулся лазутчик. – А вот, кажется, и ваша смена.

В коридоре вновь послышались отдалённые голоса, и Райнер не стал ждать более удобного момента. Он беззвучной тенью мелькнул за спинами охранников и поспешил скрыться в более удобном месте, чтобы подождать своего недавнего нового знакомого, собравшегося допросить пленных, которыми, вероятнее всего, являлись советник Северин и несколько монахов – охранников епископа. Внутри у шпиона кипела злоба, распалённая собственными домыслами, но он изо всех сил старался держать усталое тело под контролем и не вдаваться в праведный гнев, мешавший здраво мыслить. Выяснять обстоятельства он не любил, но считал важным. И сейчас нужно было выяснить их прежде, чем кидаться с ножом на несомненного предателя. А чего он ожидал? Лотар так легко предал своих соратников в прошлый раз, так что ему мешало солгать и пленившим его отступникам. Во что на самом деле верил этот человек – неизвестно. Но… Серолицый задумался, разгоняя вновь нахлынувшие эмоции. «Видел на восточной дороге, да?» – разведчик провёл некоторое время под арестом в монастыре, если он сбежал, то сразу явился бы на доклад к начальству. Если же его выпустили приспешники маркиза по приезду Болдера в Сантерру, то он подпал бы под подозрения в соучастии и предательстве, и сейчас был и сам в подвале, в ожидании лучшего времени для суда. Зачем же ему говорить, что он видел графиню, если только шпион не пытается запутать следы? Злость сама по себе немного поутихла, и выяснение обстоятельств перестало казаться Райнеру бесполезной тратой времени.

Шаги Лотара приближались, и шпион занял позицию поудобнее, надеясь напасть на мужчину так, чтобы никто не услышал звуков борьбы и не увидел их. Ему по началу пришла мысль, что стоит незаметно пройти с ним до самого места заточения Северина, а там уже попытаться напасть, но что ждало в подвале, он не знал и решил не рисковать, уверив себя, что в случае надобности проберётся туда и сам. Но за миг до того, как серолицый решился сделать шаг вперёд, увидев спину предполагаемого союзника, по коридору вновь пронеслось эхо приближающихся шагов, и Лотар обернулся на голос приятеля. Оба шпиона замерли, глядя друг на друга с каменными лицами, никто не выдал ни волнения, ни испуга. Несколько секунд, которые длился этот взгляд, растянулись в бесконечное тяжёлое ожидание. Рука Райнера уже лежала на эфесе шпаги, и он готов был в любой момент скрестить клинки с точно такой же, готовой к бою, шпагой бывшего своего заключённого. Но тот медлил, не спеша обнажать оружие, хотя преимущество и было на его стороне. В конце концов, он не один, и Райнеру не выбраться отсюда, стоит лишь звякнуть стали в этом коридоре.

– Постой! – с улыбкой позвал шагающий по коридору стражник. – Нас сменили, и я хотел бы отправиться на допрос с тобой. Мы давно не виделись, да и полезно будет понаблюдать за работой того, кто рангом выше.

– Конечно! – как ни в чём не бывало улыбнулся Лотар, медленно убирая руку с эфеса, и Райнер тут же отступил обратно в угол, чтобы не быть замеченным. – Но может тебе стоило бы отдохнуть? Ты ведь и так провёл ночь без сна.