– Да он исколесил всю страну, – покачал головой Уилл. – И что же его так заинтересовало в чужих краях?

– Он объехал много стран и во всех покупал карты и отмечал свой путь, – пояснила она. – А где твой дом? Покажи мне.

Парень невольно убрал палец от пергамента, задумавшись на мгновение, но тут же ткнул в какую-то точку.

– Здесь, недалеко от графского имения, – произнёс он негромко.

– Да? – удивилась собеседница, повернув к себе карту вниз головой. – Но здесь отмечена какая-то маленькая деревушка.

– Карты имеют свойство стареть даже быстрее, чем люди, – пожал плечами Уилл. – Наверное, на ней даже переправа через ущелье не отмечена.

– Отмечена, – задумчиво произнесла Мари, следуя взглядом по дороге, ведущей к столице. – Фалькнес, – прочитала она, когда чёрная линия оборвалась. – Это ведь столица. Туда ты едешь?

– А откуда ты знаешь? – подозрительно спросил он, глядя, как девушка аккуратно сворачивает пергамент.

– Матушка говорила, что граф, – она осеклась. – То есть виконт едет в столицу, а ты ведь сопровождаешь его. Ты бывал там раньше?

– Да, но довольно давно, когда был ребёнком.

– Там, наверное, красиво…

– Нет. Это большой город, пыльный и очень людный. А ещё там плохо пахнет, – юноша шутливо махнул рукой, – и, вдобавок ко всему, там обитает герцог Аделард со своим отпрыском маркизом.

– Они так портят этот город? – рассмеялась Мари, заставив собеседника вновь заворожено уставиться на неё, на миг забыв о вопросе.

– Да… – он неслышно вздохнул, ощутив, как странное трепетное чувство в груди зашевелилось, грозя лишить его возможности дышать. – Их все недолюбливают.

– Почему? – удивилась девушка, не скрывая любопытства. – Матушка не вдаётся в подробности, когда я расспрашиваю её о портретах в книгах.

– Покажешь портреты? – поинтересовался юноша, пытаясь восстановить в памяти разлетевшуюся нить разговора. – Может я смогу что-то рассказать, – он невольно улыбнулся, не сводя глаз с отвлёкшейся собеседницы.

– Конечно, – она уложила карту на место и потянула из шкафа тяжёлый фолиант в толстом переплёте. Уилл невольно обратил внимание на плавность её быстрых движений, совершенно не подходящих образу крестьянской девушки. – Вот, – книга легла на постель рядом с гостем.

– Да у тебя здесь все правители древности, – усмехнулся он, листая страницы и стараясь не смотреть больше на целительницу, усевшуюся к нему почти вплотную.

Старые гравюры совсем не привлекали взор и рассеять непривычное смущение никак не могли, Уилл чувствовал, как кровь против его воли приливает к лицу, когда карие глаза Мари смотрели на него, от этого становилось неловко и в тоже время жгуче приятно и радостно.

– О ком ты хотела бы знать? – спросил он, пытаясь не отрывать взгляда от страниц.

– А можно начать с самого начала? – с растущим любопытством спросила она.

– Конечно, – он перевернул стопку листов и ткнул пальцем в портрет упитанного старика, серьёзно взирающего на зрителей маленькими чёрными глазами из-под густых бровей. – Первым был король Тедерик.

– Такая длинная борода, – хихикнула Мари.

– Да, – тоже улыбнулся Уилл. – Он прожил дольше всех других королей в этом роду.

– В каком «этом»?

– Тедерик был правителем, когда Ладлера как отдельной страны ещё не существовало.

– Так давно?…

– Не так уж и давно. Около четырёхсот лет назад. Как известно, он разделил страну между своими тремя сыновьями, чтобы избежать распрей и войн из-за престола. Так появились нынешний Ладлер, Кавальтерра и Сэфпейс. Которые и поныне остаются союзными странами.

– Я и не знала, что раньше они были одним государством.

– Да. Есть даже легенда, что Тедерик завещал, что страна вновь объединится, когда прервётся его род в двух из них. Правитель третьей станет властвовать над всеми.

– Это больше похоже на пророчество.

– Не знаю. Сейчас всё звучит довольно глупо. Ведь в Сэфпейсе род Тедерика прервался уже более трёхсот лет назад, а в Кавальтерре сейчас правит бездетная королева – её муж был последним в этой ветви. Остался только наш герцог. Но политическая ситуация не изменилась.

– Значит, это просто легенда?

– Да и существование объединённого королевства сейчас само по себе кажется вымыслом. Больно уж сказочно звучит.

– А почему король так неравно распределил земли меж сыновьями? Ведь Ладлер куда больше.

– Вроде как это результат войн, которых так и не удалось избежать после смерти короля.

– Выходит, всё было зря, и разделение не дало желаемого результата?

– Сложно судить о делах давно минувших столетий, – задумчиво произнёс юноша, переворачивая страницу книги. – А здесь изображения уже только Ладлерской знати, – произнёс он, пробежав глазами по лицам на двух нечётких портретах. Старший сын Тедерика и его супруга. И его единственный сын с супругой.

– Ты помнишь столько всего, удивительно, – улыбнулась девушка.

– Меня заставляли учить имена всей династии, – мрачно заметил Уилл. – Полагаю, в книге нет и половины из тех, что я знаю.

– Прошу, расскажи ещё, – воодушевилась она. – Мне так хочется знать больше!

Мари с любопытством слушала истории о королях, маркизах, графах и прочих лордах, изображённых в её старой книге. Теперь все они оживали в её воображении и превращались из бездушны портретов, кто-то в беспощадных тиранов, а кто-то в милостивых благодетелей. Юноша наконец немного отвлёкся от душащих счастьем, и от того пугающих, ощущений в своей груди, и принялся увлечённо расписывать похождения древних воителей, которыми он восхищался в детстве. Постепенно скрытая неловкость от тепла чужого тела, разливавшегося по ещё немного ноющему плечу, совсем исчезла, и граница, установленная глупыми правилами этикета, перестала волновать. Кто придумал эти негласные законы? Какими нелепыми казались они сейчас. Уилл готов был спорить с каждым, кто сказал бы, что рядом с ним сидит незнакомка. Да, они знают друг друга всего несколько часов, но даже после их чуть нескладного разговора ни о чём, после всего нескольких прямых взглядов и коротких прикосновений, Мари казалась ему близким человеком. Другом, к которому не побоишься повернуться спиной, ожидая предательства, человеком, которому без колебаний доверишь свои сокровенные тайны, девушкой, с которой хочешь провести… Всю жизнь? Юноша на миг замолчал, мимолётная мысль вспыхнула яркой искрой и тут же с жалобным шипением погасла, залитая волной здравого смысла. Как глупо… Говорить о доверии, об искренности, о вечности с человеком, которого едва знаешь.

– Ты о чём-то задумался? – мягкий, сказочно сладкий голос совсем не разорвал, он бережно раздвинул спутавшую мысли сеть сомнений.

Уилл опомнился, поднял взгляд и снова замер – горящие живым интересом карие глаза смотрели на него с нетерпеливым ожиданием. Они были так близко, что начинали тянуть к себе словно магнит. И никакой надменности или смущения, ни капли притворства не виделось в них.

– Ты рассказывал о короле Фридрихе, – улыбнулась Мари не совсем понятному ей молчанию, но тут же нахмурилась. – Или… Тебе снова больно? – она подскочила на ноги, собравшись доставать свои книги по загадочной медицине востока, но резкие движения заставили гостя опомниться.

– Нет, мне не больно! – замотал головой он. – Совсем забыл, в каком же году Фридрих стал королём.

Уилл как ни в чём не бывало уставился в книгу, стараясь не выдавать смущения, с которым он никак не мог совладать. Это чувство посещало его настолько редко, что казалось почти диким. Чужим и странным. «Не колдовская ли это сила?» – мелькнуло поднадоевшее уже опасение, но парень тут же отбросил его.

– Какая разница, – произнёс он еле слышно, прогоняя дурные мысли.

– Что? – удивилась Мари, снова усаживаясь рядом и разглядывая пожелтевшие страницы.

– Какая разница, в каком году, – улыбнулся юноша, захлопнув книгу, да так звонко, что девушка вздрогнула и с удивлением воззрилась на него. – Ты знаешь, – поспешил перешагнуть неловкий момент Уилл, – что бывший правитель Ладлера был настоящим мастером клинка?

– Я не знала, – улыбнулась она, на миг оставив подозрения, что у барона вновь начинается горячка.

– Да, фехтование было его известным умением. Его учитель, как и твой, был родом с востока, и он написал целую книгу об искусстве обращения с оружием.

– Ты читал её? – в глазах Мари заплясали огоньки, она в волнении подалась вперёд, закусив губу и напряжённо ожидая ответа, а юноша, растерявшийся от такой близости её милого личика, в смущении едва удержался, чтобы не опустить глаза.

– Да, моя мать собрала лучшие книги из королевской библиотеки у нас дома, и я учился фехтованию с её помощью.

– Королевской библиотеки? – удивилась девушка. – Можно так просто взять книги самого короля?

– Мой отец был дружен с правителем, – с какой-то нелепой улыбкой оправдался Уилл. – Наверное, это не было проблемой.

– Как здорово, – Мари наконец-то выпрямилась, и он вздохнул спокойно, ощутив, что ещё немного и щёки снова раскраснелись бы против воли. Хотя сейчас это вполне можно было свалить на жар и принять ещё порцию горького лекарства. Как ни странно, перспектива выпить противной зеленовато-чёрной жидкости казалась лучшим решением, чем поддаться душащему дикой радостью смущению. – Так ты тоже хорошо владеешь шпагой? – взгляд её глаз вцепился в растерянное лицо собеседника.

– Не хочу хвастать, но, – юноша гордо выпрямил спину и тут же скривил губы от кольнувшей мышцы боли, – более чем, – едва ли не простонал он.

– Тебе больно? – снова переполошилась Мари.

– Совсем немного, – улыбнулся Уилл, но она уже выбежала из комнаты и через минуту вернулась с лоскутом ткани, вымоченной в каком-то ароматном отваре.

– Ты обещал, что потерпишь, если будет нужно, – улыбнулась она, усаживаясь обратно на край постели и взглядом веля пациенту ложиться.

– Хорошо, – протянул тот, нехотя переворачиваясь на живот и всё же радуясь, что теперь девушка, вероятнее всего, не заметит смущения, когда тонкие пальцы снова дотронутся до его спины.