Плотные шторы на окнах были еще задернуты. Раздвинув их, Джулия выглянула во двор. Утро было туманным. За голыми деревьями, под которыми лежали груды опавшей листвы, едва виднелись холмы. Приближалась зима.

Внезапно внимание Джулии привлекло какое-то движение. Между конюшней и домом промелькнула чья-то тень. Это не мог быть олень, забежавший сюда из леса, и не слуга, торопившийся по своим делам. Скорее всего это был человек, прятавшийся от постороннего взора и желавший остаться незамеченным.

Джулия раздраженно вздохнула. Ее поклонники перешли все границы! Она больше не намерена терпеть их наглое поведение. Джулия поспешно направилась в гардеробную, развязывая на ходу пояс халата. Кто-то из ее ухажеров, очевидно, не воспринял всерьез известие о том, что леди Барроуби выходит замуж за Эллиота! Хорошо, если Себастьян спит, а не то наглецу, проникшему в усадьбу, может не поздоровиться.


Маркус осторожно спускался по стене дома. Он уже думал, что все обойдется благополучно, без происшествий, но, когда до земли оставалось всего каких-нибудь десять футов, утреннюю тишину вдруг разорвал устрашающий рев.

Маркус вздрогнул от испуга, хотя впоследствии даже себе не желал в этом признаваться, и, не удержавшись на выступах камней, сорвался со стены и с глухим стуком упал на землю.

Он приземлился на спину, прикусил себе язык и больно ударился головой. От падения перехватило дыхание и перед глазами пошли круги. «Что это было? – подумал он, едва придя в себя. – Из усадьбы Барроуби? Вряд ли…» Впрочем, кто бы это ни был, Маркус не хотел бы встретиться с ним. Это неведомое существо наверняка относилось к разряду хищников, и Маркус не желал оказаться его добычей.

Сделав глубокий вдох, Маркус встал и прижался спиной к стене.

Вокруг царила мертвая тишина. Неужели этот страшный рык не разбудил никого из обитателей дома? Или все они привыкли к подобным звукам? Значит, источник этого рева им хорошо известен. Маркус поморщился. Он терпеть не мог, когда кто-нибудь оказывался более осведомленным, чем он.

Рев больше не повторялся, хотя теперь Маркусу хотелось бы выяснить, кто же издавал такие страшные звуки. Убегать от опасности намного проще, когда знаешь, откуда она исходит.

Обшаривать эту странную усадьбу в поисках ужасного чудовища было бы глупо даже со стороны такого безрассудно отважного человека, как Маркус. Он понимал, что лучше убраться отсюда подобру-поздорову. Маркус осторожно отошел от стены и, стараясь держаться в тени, двинулся прочь от дома.

Тайну чудовища он попытается разгадать позже, а сейчас надо поскорее покинуть поместье.

Но тут у него за спиной хрустнула ветка.


Джулия кипела от негодования. Ее возмущало то, что кто-то посмел нагло вторгнуться на территорию ее усадьбы.

Одевшись, Джулия начала размышлять о том, кто бы это мог быть, но тут утреннюю тишину разорвал страшный рык. Он доносился вовсе не со стороны утепленного вольера, который построили по ее приказанию подальше от конюшни, чтобы не пугать лошадей. Этот звериный рев выражал не просьбу поиграть, не желание поесть, а намерение вошедшего в азарт охотника наброситься на свою жертву.

Вскочив на ноги, Джулия бросилась из комнаты. В коридоре она столкнулась с Беппо и Пиклз, которые тоже были вне себя от тревоги. Они не стали обсуждать ситуацию, так как все трое прекрасно поняли, что произошло.

Себастьян вырвался на свободу, и теперь непрошеному гостю, проникшему на территорию усадьбы, грозила смертельная опасность.


Передние лапы огромного зверя стояли на груди Маркуса. Он задыхался под тяжестью веса напавшего на него чудовища. От горячего зловонного дыхания исполинского животного Маркуса охватил первобытный страх. Зверь широко разинул пасть, и Маркус увидел, что в ней нет ни одного зуба.

Маркус воспрянул духом.

– Черт побери! – прохрипел он. – Ты, наверное, чей-то питомец, приятель?

Лев склонил голову и с интересом обнюхал свою жертву, пуская слюну ей в лицо. Маркус ахнул, чувствуя, что задыхается. Лапы зверя еще сильнее надавили ему на грудь.

– Иди… отсюда… – с трудом произнес Маркус и изо всех сил оттолкнул руками морду льва.

Перед глазами поплыли круги. Тем не менее Маркус заметил, что лев рассердился. Ему не понравилось, что человек не оценил его дружелюбия. «Может быть, он обидится и уйдет, если еще раз ударить его?!» – подумал Маркус.

– От тебя воняет… – прохрипел он. – И к тому же у тебя текут слюни… Чтобы дыхание было свежим, нужно жевать листья мяты…

Маркус услышал легкие шаги.

– О! – раздался рядом с ним недовольный женский голос. – Как вам не стыдно, мистер Блайт-Гудмен! Вы говорите бедному, беззащитному животному ужасные вещи!

Маркус поднял глаза и увидел, что над ним, подбоченившись, стоит леди Барроуби.

– Вы бы… лучше… отогнали… от меня… этого зверя, – задыхаясь, произнес он.

По выражению ее лица он понял, как глубоко она его презирает. Тем не менее Джулия присела на корточки и протянула руки, маня к себе зловонное чудовище.

– Себастьян, – заворковала она, – иди скорей к мамочке, мой дорогой!

Лев направился к своей хозяйке, и его огромные задние лапы прошлись по Маркусу. Только после этого Маркус смог вздохнуть свободно. Сев, он с наслаждением набрал полные легкие воздуха, чувствуя, как болят помятые ребра.

– Уфф! – выдохнул Маркус.

Теперь он по крайней мере раскрыл тайну чудовища поместья Барроуби. Однако его открытие порождало массу новых вопросов.

Восстановив дыхание, Маркус взглянул на леди Барроуби. Джулия и ее лев походили на сказочных Красавицу и Чудовище. У Маркуса от волнения пересохло во рту. Хозяйка усадьбы была одета в платье из полупрозрачной ткани, сквозь которую явственно проступали очертания ее великолепного тела. Склонившись над своим питомцем, она почесала льва за ухом. Маркус затрепетал, увидев в глубоком вырезе ложбинку ее высокой белоснежной груди. Золотистые волосы Джулии падали ей на плечи.

Невольно вспомнив эротические сцены, описанные в ее дневнике, Маркус тут же представил, как дрожит обнаженная, влажная грудь Джулии от прикосновений любовника и как жадно обвивают ее стройные ноги мужскую талию…

Но картины, которые рисовало его воображение, не шли ни в какое сравнение с реальностью. Сидевшая перед ним женщина была ослепительно прекрасна. Она походила на языческую богиню огня и льда, которая могла заставить мужчину предать свою религию и навсегда стать поклонником язычества. Хотелось наброситься на Джулию и слиться с ней в любовном экстазе на расстеленной шкуре льва.

Эти мысли были опасны для человека, которому предстояло выполнить важную миссию. Успокоив обиженного льва, Джулия окинула Маркуса оценивающим взглядом.

– Что привело вас в усадьбу Барроуби в такую рань, мистер Блайт-Гудмен? – холодно спросила она, положив голову на мощную холку льва.

– Прощу прощения за вторжение, миледи, – промолвил Маркус.

Он хотел встать, но, заметив, что огромная кошка внимательно, не мигая, следит за каждым его движением, решил не искушать судьбу и лишь принял более удобную и красивую позу. Теперь Маркус сидел, опершись одной рукой о землю и положив другую на колено согнутой ноги. Он был похож скорее на человека, расположившегося на пикник, чем на того, кому грозит смертельная опасность.

– Я совершал утренний моцион и, по-видимому, случайно забрел на территорию вашей усадьбы, сбившись с пути, – заявил он.

Это была неубедительная отговорка. Усадьба Барроуби располагалась в нескольких милях от деревни, в которой остановился Маркус. Однако Джулия сделала вид, что поверила ему.

– Сегодня немного потеплело, – с улыбкой сказала она, крепко обнимая льва за шею. – В такую погоду Себастьян не любит сидеть взаперти.

– Я до конца своих дней не забуду эту прогулку, – небрежно усмехнувшись, заявил Маркус.

Его улыбка была, конечно, не так очаровательна, как улыбка Эллиота, но тем не менее он явно пытался с ее помощью расположить Джулию к себе.

К удивлению Маркуса, Джулия вдруг смущенно отвела глаза в сторону, и ее щеки порозовели. Так обычно вели себя не коварные вдовы, а юные невинные девицы. Маркус был глубоко тронут ее застенчивостью, она пробудила в нем рыцарские чувства. Маркусу хотелось защитить эту женщину от всех грозящих ей напастей.

Однако он тут же напомнил себе о том, с кем имеет дело. Эта хитрая лиса умела прикинуться невинной овечкой для того, чтобы вызвать у мужчины нужную реакцию.

Маркус решил, что ему нужно постоянно быть начеку. В душе он был джентльменом и рыцарем и потому эта женщина могла своими трюками заманить его в ловушку. Она выглядела такой беззащитной и слабой… Но разум подсказывал Маркусу, что все это было только притворством.

У нее наверняка был любовник, а может быть, даже несколько. Вид «бедной овечки» мог бы привлечь множество мужчин…

«Иногда, чтобы обыграть противника, нужно подыграть в его игре», – любил повторять премьер-министр Ливерпул. Вспомнив эти мудрые слова, Маркус глубоко задумался. В них, возможно, крылось решение его дилеммы. У Маркуса было преимущество: он знал тайные слабости Джулии. Ему было известно, что эта женщина обладает необузданным сладострастием. Кроме того, Маркус не сомневался, что нравится ей, хотя она пыталась это скрывать.

Джулия неспроста держала в своей усадьбе экзотического дикого зверя. Маркус был уверен, что странное поведение прислуги в этом доме тоже можно как-то объяснить. Писать дневники Джулия начала, по-видимому, руководствуясь какими-то разумными причинами. Впрочем, последнее предположение вызывало у Маркуса сомнения.

Как бы то ни было, но чтобы раскрыть все тайны, Маркусу нужно сблизиться с Джулией. Поняв это, он сразу же начал действовать. Осторожно, не спуская глаз со льва, Маркус поднялся на ноги и с учтивой улыбкой протянул руку Джулии:

– Не желаете ли прогуляться со мной по саду, миледи?

Джулия бросила на него удивленный взгляд. По саду?