— Мередит, это неправда…

— Я не верю тебе, Дженни! Не верю, потому что давно и хорошо тебя знаю! И вижу насквозь! Ты любишь Патрика и всегда любила его! Я никогда тебе не доверяла, с того самого дня, как вы начали с ним сотрудничать.

Дженнифер попыталась что-то сказать, но Мередит с искаженным от ярости лицом продолжала:

— Патрик — мой муж, отец нашей дочери, и если ты забыла об этом, я напомню тебе. Твоя семейная жизнь рухнула, и ты решила разрушить мою? Нет, Дженни, у тебя ничего не получится, я не позволю тебе увести моего мужа! Не позволю! Да, я всегда боялась, что его подцепит какая-нибудь юная хищница — охотница за чужими деньгами и славой, как это случилось с твоим Тони. Однако я никогда не предполагала, что ты окажешься настолько бессовестной. Конечно, ты осталась одна, и тебе надо как-то устраивать свою жизнь, но не надейся отнять у меня Патрика. Я специально тогда зашла в ресторан, на ленч, чтобы лишний раз увидеть, как ты пожираешь его глазами. И увидела!

Дженнифер допила виски, поставила стакан на столик и твердо сказала:

— Да, я влюблена в Патрика. И всегда любила его, с самого первого дня нашего знакомства. — Она рассказала Мередит о своих прежних чувствах к Патрику и о том, как после удачной премьеры их первого совместного мюзикла «Любите друг друга, а не воюйте!» они пошли в ресторан, а потом вернулись домой и занимались любовью.

— Господи, до чего ты была наивна, Дженни! — презрительно усмехнулась Мередит. — Да в те дни Патрик переспал бы с любой студенткой! Он любил меня, а я его отвергала! Он безумно меня любил, страдал и надеялся, что в один прекрасный день я стану принадлежать ему! И когда ты уехала домой, я была просто счастлива, Дженни! Да, именно счастлива. Я вздохнула с облегчением, потому что в твоем присутствии всегда чувствовала себя глупой и несостоятельной. И я ответила на страсть Патрика!

Дженнифер пристально взглянула на Мередит:

— Значит, тогда, в телефонном разговоре, ты обманула меня, сказав, что Патрик подыскал себе нового соавтора?

— А что мне оставалось делать? Ждать, когда ты вернешься и вы снова начнете свои игры? Долгие часы уединения, шутки, понятные вам одним, умные беседы…

— Напрасно ты так поступила, Мередит. В то время я уже встречалась с Тони и не стала бы отнимать у тебя Патрика!

— Не знаю, не знаю. — Мередит покачала головой. — Я в этом не уверена. — Твой Тони — очень интересный и богатый мужчина, и мне жаль, что ваш брак распался, но меня поражает твоя наивность, Дженни! Неужели ты всерьез считала, что Тони женился на тебе по страстной любви? Неужели никогда не задумывалась об истинных причинах этого поступка?

Глаза Дженнифер заволокли слезы.

— Да, я была наивной. Я верила, что Тони влюблен в меня, верила каждому его слову, и мне казалось, что я тоже люблю его. Только недавно я поняла, что Тони привлекала не я, а деньги моего дедушки.

— Дженни, ты всегда любила Патрика, а не Тони! — бросила Мередит. — И сейчас его любишь!

— Нет, Мередит, ошибаешься. Я любила Тони, поэтому и вышла за него замуж. Правда, как выяснилось, за годы семейной жизни мне не удалось понять, что он собой представляет, но… тем не менее моя супружеская жизнь была, в общем, неплохой.

— Ты узнала, что Тони изменял тебе? — усмехнулась Мередит.

— Не только. — И Дженнифер, поддавшись внезапному порыву, рассказала Мередит об истинных обстоятельствах смерти Мелиссы. Слезы потекли из ее глаз, голос задрожал, и Мередит, впервые за время своего визита, взглянула на нее с сочувствием.

Последовала долгая пауза, а потом Мередит попросила:

— Налей еще виски!

Дженнифер выполнила ее просьбу, они выпили, и Мередит уже почти спокойно сказала:

— Дженни, я очень тебе сочувствую, однако хочу, чтобы ты запомнила: Патрик мой, и я никому его не отдам.

Услышав ее слова, Дженнифер покачала головой. Мередит говорила о своем муже так, словно он ее вещь, даже не допуская мысли, что Патрик имеет право сам решать свою судьбу.

— Мередит, не думай, я никогда не встану между тобой и Патриком, — тихо проговорила Дженнифер. — Я не унижусь до того, чтобы пытаться увести от тебя мужа. Я не способна уподобиться Дебре Диллон.

— Хочется верить в это! Однако у вас уже были близкие отношения! Ты же не отрицаешь этого? Впрочем, не отвечай! — И в глазах Мередит снова вспыхнул гнев.

— Даю тебе слово, что никогда, ни при каких условиях не попытаюсь встать на твоем пути. Клянусь тебе!

— Значит, Патрик отверг тебя?

— Об этом, если захочешь, спроси его сама!

— А как же ваш творческий союз? Он тоже распался?

— Пока не знаю. Мы уже не работаем вместе более двух месяцев. И на ленче, организованном Шерон, мы с Патриком встретились впервые за все это время. Впервые… после нашего развода с Тони. Я хочу продолжать работу над мюзиклом, но не уверена, стоит ли. В общем, Мередит, я уже тебе сказала: не беспокойся, я никогда не стану у вас с Патриком на пути!

Вдруг Мередит разрыдалась.

— Господи, ну почему в жизни все так сложно и запутанно! Господи…

На этот вопрос у Дженнифер не было ответа. Глядя на рыдающую Мередит, она тоже заплакала. Они обе любили одного и того же мужчину, и это, как ни странно, сближало их, но ставило перед ними противоположные цели. Одна во что бы то ни стало хотела удержать возле себя этого мужчину, а другая, преданная ему всей душой, отказывалась от него навсегда.


Глава 30


За два дня до отъезда в Лондон Патрик позвонил Дженнифер.

— Я не смогу поехать, — сообщил он. — Не успел закончить работу над сериалом. И вообще много всяких проблем…

Дженнифер услышала в голосе Патрика столько отчаяния и боли, что у нее комок подступил к горлу. Он не сказал ей об истинной причине своего отказа, сославшись на сериал… Дженнифер поняла: Мередит не отпускает Патрика в Лондон, требуя, чтобы он оставался в Нью-Йорке.

— Жаль, что ты не сможешь поехать, — тихо отозвалась Дженнифер и с деланной бодростью добавила: — Но ничего страшного. Если в процессе работы возникнут вопросы, мы решим их с тобой по телефону. Да, кстати, раз уж ты позвонил, давай кое-что обсудим. — И они в течение получаса говорили о новой редакции мюзикла: о сценах, которые придется добавить, кое о каких сокращениях и изменениях.

После этого возникла неловкая пауза.

«Рассказала ли ему Мередит о нашем с ней разговоре? — думала Дженнифер. — Вряд ли. Зачем?» — Но спросить об этом Патрика не решилась.

— Как только приедем в Лондон, я позвоню тебе и сообщу номер телефона в театре. И мы будем с тобой созваниваться.

— Дженни… я очень по тебе скучаю. — Голос Патрика дрогнул. — Дженни…

У нее задрожали руки и заколотилось сердце.

— Прошу тебя, Патрик, не надо… — прошептала она. — Мне и так нелегко… — Услышав на том конце провода тяжелый, печальный вздох, Дженнифер быстро проговорила: — Мне надо идти, Патрик. До свидания, я позвоню тебе.

Она повесила трубку, и слезы градом хлынули из ее глаз. В ушах звучал глухой, срывающийся голос Патрика. Дженнифер слышала его так ясно, словно он был здесь, рядом, и ей казалось, что отказ Патрика от поездки в Лондон продиктован не обстоятельствами, а самой судьбой.


Услышав в телефонной трубке короткие гудки, Патрик растерянно подержал ее в руках, потом положил на рычаг и закрыл лицо руками. Итак, все сказано. Он не едет в Лондон, а остается здесь, в Нью-Йорке. С Мередит.

Мередит… Последние несколько дней она буквально изводила его своими ласками! Постоянно прикасалась к нему, гладила, то и дело целовала, говорила нежные слова и каждую ночь требовала близости. Она так измучила и опустошила Патрика морально и физически, что он, не выдержав, переехал в музыкальную студию. Это напоминало бегство, но Мередит, то ли не поняв, то ли не захотев понять этого, продолжала упорно держаться своей прежней линии поведения.

По нескольку раз в день она звонила Патрику в студию. Требовала, чтобы он обязательно приходил в театр и перед началом спектакля, и после окончания. Придумывала разные нелепые предлоги: например, частично изменился состав исполнителей, а ей не удается быстро сходиться с людьми, поэтому необходимы присутствие Патрика на репетициях и его моральная поддержка.

Казалось бы, Мередит давно избавилась от своих комплексов! Так нет, она снова и снова уверяла мужа, что умирает от страха перед выходом на сцену и только его появление в театре перед началом очередного спектакля придает ей силы и мужества.

И уж конечно, в свете этих событий Патрик и заикнуться не мог о том, чтобы уехать в Лондон. Он представлял себе, что произойдет с Мередит, если она услышит о его решении отправиться туда. Начнутся сцены, истерики, угрозы…

Итак, Дженнифер едет в Лондон одна. Эта мысль приводила Патрика в отчаяние. Теперь, когда она развелась с Тони и стала свободной, они все равно не могут быть вместе! А вдруг Дженнифер познакомится с кем-нибудь в Лондоне?

Патрик лег на диван, закрыл глаза, и перед его мысленным взором снова возникло лицо Дженнифер. Он вспоминал тог день, когда она в последний раз приходила к нему в студию, их разговоры и нелегкие объяснения, их страстные поцелуи и пылкие объятия…

Он незаметно задремал, и ему снова приснилась Дженнифер. Патрик и она стояли на разных берегах реки, а моста не было. Он в отчаянии рвался к ней, но не знал, как перебраться. Наконец Патрик заметил мост и очень удивился, что не видел его раньше. Он побежал по нему, а Дженнифер бросилась навстречу. Они бежали очень быстро, что есть силы, но Патрику почему-то казалось, что они двигаются как в замедленной съемке.

«Только бы она не исчезла! — повторял Патрик. — Только бы успеть к ней!»

Наконец они встретились, и Патрик, раскрыв объятия, почувствовал горячее упругое тело Дженнифер. Он начал неистово целовать ее и страстно шептать слова любви…