Наталия Левитина - Одна из миллиона

Даже не спросив, кто пожаловал, Полина распахнула дверь и тут же испуганно отпрянула. На пороге стоял массивный высокий мужик, с плечами, бицепсами и шеей, как у борца. Бритоголовый, хмурый. Одним словом, наёмный убийца.

— Поля?! — ахнул он.

— Кирилл, — ошарашенно прошептала блондинка и судорожно стянула на груди мужскую рубашку, закутываясь. Она совершенно не ожидала нос к носу столкнуться с другом Глеба. Сердце упало.

— Ты что здесь делаешь, Полина?!

«Ромашки, блин, собираю!» — едва не выпалила девушка. Что ещё она могла ответить? Вопрос был риторическим.

От отчаянья Полина едва не всхлипнула, горечь затопила грудь, дыхание сбилось… Теперь можно совершенно забыть о планах воссоединения с Глебом. Как глупо она попалась! Вот что значит не повезло — быть застуканной в чужой квартире, в половине восьмого утра, в мужской рубашке на голое тело…

Бессмысленно надеяться, что Кирилл ничего не расскажет другу.

Кирилл

— Кир, ты чего? — напрягся Глеб.

Вернувшись в машину, друг некоторое время смотрел сквозь лобовое стекло в серую пелену дождя, потом провёл ладонью по бритой голове и потёр затылок. Затем включил зажигание.

— Поехали отсюда.

Глеб нахмурился. Он ждал объяснений.

— Кстати, братан, ты никогда не клеил флизелиновые обои? — почему-то спросил Кирилл.

Глеб с удивлением уставился на друга.

— Нет, как-то не приходилось, — медленно ответил он.

— А я их клеил. Нас Витина бабуля подрядила. В общем, мы собрались втроём, типа, как на охоту. Я, Витюша, Ромашка… Собрались мы и… Бац! Ловко всё провернули.

— Рад за вас, — пробормотал Глеб.

— У Вити такая бабуля… Ух! Зажигалочка. Огонёк! Нравится она мне очень, её Сонечкой зовут. Обязательно тебя с ней познакомлю. В следующий раз пойдёшь с нами клеить флизелиновые обои. Тем более, что ты танцуешь круто. У тебя врождённый талант. Пластика, чувство ритма… и всё такое.

— Хочешь сказать, флизелиновые обои, иначе, как в танце, клеить невозможно?

— То-то и оно!

Машина остановилась у перекрёстка. Дождь усиливался, на капот приклеилось несколько листьев — ярко-жёлтых, блестящих.

— Кирилл, — нахмурился Глеб, он сцепил челюсти и напряжённо поиграл желваками. — Скажи прямо. Что ты сделал с Никитой? Ты его прикончил? А теперь заговариваешь мне зубы?

— Да, — вздохнул Кирилл.

— Убил?!

— Да нет же, — мягко отмахнулся друг. — Ничего ужасного не сделал я этому гадёнышу. Но да, да, я заговариваю тебе зубы. Хотел немножко отвлечь, прежде чем сообщу новости.

— Говори уж сразу. Я не барышня, не умру.

— Ладно.

…После того, как Кир выложил всю правду, несколько минут они ехали молча. Глеб переваривал полученную информацию и закипал, как котёл.

То, что в разлуке Полина быстро утешилась, его задело, но не так, чтобы сильно. Они же расстались, что ж теперь, пусть блондинка развлекается. Неприятно, конечно, что утешение девушка нашла в объятиях Никиты, а не какого-нибудь незнакомого парня. О прощальном подарке — путешествии в Австралию — Полина теперь может забыть. Её мечту побывать на далёком континенте пусть реализует новый любовник. Глеба это уже не касается.

Но что действительно взбесило — это сообщение, каким именно образом Никита узнал о Вариных «особых приметах». То, что негодяй лапал его малышку, разъярило Глеба.

— Разворачивай <…> машину! — прорычал он. — Едем <…> обратно! Я убью этого <…> урода!

— Тише, тише! Эй! А ну, убери руки, не трогай руль! — рявкнул Кирилл и оттолкнул взбесившегося пассажира. Он схватил его за плечо, придавил к креслу. — Сиди!

— Да отпусти же!

— Успокойся. Во-первых, ты этому охламону уже навалял и неплохо. Рожа у него разноцветная, фиолетово-зелёная. Во-вторых, я ему сейчас немножко добавил — придушил насекомое, пока выпытывал детали. В-третьих, он раскаивается.

— Никита? Раскаивается?

— Да. Потому что ему очень-очень страшно. Думаю, он уже пожалел, что подстроил тебе подлянку, — усмехнулся Кирилл. — Забудь об этом гадёныше. Сейчас мы преследуем великую цель — помирить вас с Варварушкой. Едем, едем! А то твоя девочка куда-нибудь смоется из дома, ищи её потом по всему городу. Давай, Глебушка, вдохни, выдохни. И успокойся.

Целую минуту Глеб напряжённо сопел, пыхтел, справляясь с гневом. Потом попросил остановить, кивнув на стекляшку цветочного магазина.

— Притормози, Кир. Я быстро.

— Вот, совсем другое дело. Сейчас думай о Варе. Это правильно.

Глеб

Пока бежал от машины, розы слегка намокли, и теперь влажные белые бутоны источали необыкновенный аромат. Прижимая к себе охапку цветов, Глеб помчался на седьмой этаж. Даже не стал ждать лифт, требовалось выплеснуть энергию, внутри всё пылало. Целую неделю он не видел свою маленькую девочку.

Взлетел в мгновение ока. Замер перед дверью, успокаивая дыхание. Сосчитал до десяти… Протянул руку к кнопке звонка…

А если сейчас Варя встретит на пороге в том же виде, как это было той волшебной ночью, ставшей для них незабываемой и самой первой?

От этой безумной мысли Глеба едва не подбросило, он ошалел. Воображение тут же нарисовало изумительную картину, сердце в груди судорожно задёргалось, по позвоночнику прокатилась горячая волна.

Но ведь это вполне возможно! Наверное, прямо сейчас Варя стоит перед зеркалом в ванной и расчёсывает свои длинные волосы — они струятся по голым плечам и груди, спускаются до тонкой полоски кружев на её изумительных бёдрах. И больше на его малышке нет ни-че-го…

Глеб понял, что его уже трясёт.

Даже если сейчас Варя будет сопротивляться, не захочет его простить, не поверит, что он ни в чём перед ней не виноват, он всё равно от неё не отстанет. Не захочет открыть дверь — выломает. Разрушит любую преграду, будет умолять и уговаривать, пока Варвара не сдастся. Сделает всё, чтобы вернуть любовь своей единственной и драгоценной, потому что без неё всё теряет смысл, солнце меркнет, а дождь никогда не заканчивается.

…Нет, Варя даже и не думала сопротивляться. Она немедленно распахнула дверь — так, словно ждала его прихода. И Глеб снова испытал чувство, которое охватывало его каждый раз, когда он видел возлюбленную: всё вокруг затопило солнечным светом, мир закрутился разноцветным хороводом, вспыхнула радуга.

— Варя, милая, — выдохнул Глеб и переступил порог.

Они замерли в нерешительности.

— Глеб… Ты всё-таки пришёл…

— Варя, малышка моя… Ты что, болеешь?! — изумлённо пробормотал Глеб, рассматривая бледное осунувшееся личико и серые круги под глазами. Но в этих глазах уже сияла безудержная радость, а на губах играла улыбка.

— Да, Глеб, да! Я же на больничном!

— Думал, ты просто прячешься… Потому что не хочешь меня видеть.

— Я?! Не хочу тебя видеть?! Да я… — Голос сорвался, Варя не договорила, только отчаянно мотнула головой и всхлипнула. Она взяла букет, прижала его к груди и спрятала лицо в белых бутонах.

Глеб тут же привлёк девушку к себе, обнял, прижался губами к её волосам. Но он сразу же понял, что цветы мешают, создают препятствие, не позволяют развернуться на полную мощь. Поэтому решительно отобрал у Вари букет, положил на тумбочку и наконец заключил любимую в настоящее — железное! — объятие.

Милая помощница почти оправдала ожидания в плане дресс-кода — на ней было очень-очень мало одежды: домашний комплект из футболки с забавными зайчиками и микро-шортиков. Но волосы Варя успела заплести в косу. Прав был Кирилл, ехать надо было быстрее!

— Варя, милая, прости! — взмолился Глеб, осыпая поцелуями несчастные и в то же время радостные глаза, смеющийся и всхлипывающий рот. — Как же я по тебе соскучился, Вареник мой ненаглядный… Прости меня, пожалуйста! Поверь, я ни в чём не виноват перед тобой! Я не заключал на тебя пари. Никита обманул. Варварушка, ты мне веришь?

— Конечно, Глеб! Я бы ни за что не поверила, что ты… Нет, никогда! А ты… Ты веришь, что я тоже ни в чём не виновата? Я не крутила роман одновременно с тобой и с этим… идиотом!

— Да у меня и в мыслях не было!

— Но ты так долго не приезжал… Я подумала, что ты решил со мной расстаться!

— Как я могу с тобой расстаться, Варя?! — потрясённо воскликнул Глеб. Он на миг отстранился, посмотрел глупышке прямо в лицо, а потом снова прижал её к себе. — Никогда, никогда, никогда! Ни за что на свете! Каждая минута без тебя превращается в мучение! Я жить без тебя не могу, ты моя единственная, ты моё счастье! Я так тебя люблю, Варя!

— Глеб, я тоже тебя люблю!

Переход от тоскливого ожидания и выдуманных проблем к радостной встрече и признаниям в любви был настолько внезапным, что у обоих захватило дух. Пару минут они жарко целовались, чувствуя, что их всё дальше уносит течением пылающей реки. Глеб сжимал Варю, она гладила его плечи и обнимала за шею, они оба лихорадочно осыпали друг друга поцелуями. Нежность и страсть смешивались в единое чувство, и они пьянели от этого головокружительного коктейля.

Сохранять вертикальное положение было всё труднее, поэтому Глеб оторвал сокровище от пола и донёс до кровати. В крошечной Вариной квартирке всё так близко! Куртка и пиджак упали на пол, а сам Глеб с удовольствием навалился на любимую девочку. Ещё несколько минут они лихорадочно праздновали встречу, их закручивало в огненном водовороте, воздуха не хватало, дыхание друг друга превращалось в спасение.

— Надо Кириллу позвонить, — вдруг вспомнил Глеб и хлопнул себя по лбу. Он с трудом оторвался от Вариных губ. — Он внизу меня ждёт. Мы с ним поехали в Тюмень, но он заставил вернуться.

— Какой он молодец! Но… Значит, ты сейчас уедешь? — тут же расстроилась Варя.