Наталия Левитина - Одна из миллиона

Его ладони скользили по моей груди и животу, и тело словно просыпалось от его прикосновений. Он везде оставлял пылающие поцелуи, они пьянили. Мне казалось, на моей коже распускаются бутоны красных роз.

Наши ласки становились всё более решительными, это безумно заводило обоих. Я изнемогала от желания. Мы по очереди исследовали друг друга, обжигая дыханием, осыпая поцелуями, не пропуская ни одного участка на теле партнёра. Лёгкие невесомые прикосновения сменялись жёсткими и требовательными, я окончательно забыла о стыдливости и вдруг с удивлением поняла, что уже не существует ни одной позы или действия, которые сейчас могли бы меня смутить.

Всё, что делал со мной Глеб, было божественно, сводило с ума и превращалось в сладкую пытку, я то замирала, то извивалась от прикосновений его языка и губ, млела и таяла, летала среди облаков. А Глеб уже едва ли не рычал, так, словно из него рвался наружу зверь, ещё мгновение — и он бросится, сомнёт, растерзает.

Наконец, когда совместное возбуждение достигло пика, произошло самое главное. Это был решительный натиск, яростное вторжение. На секунду мы замерли, прислушиваясь к ощущению полного единения. Мы превратились в одно целое, наши сердца бешено колотились совсем близко одно к другому.

А затем началась бешеная гонка за главным призом. Сбитое дыхание, испарина на лбу, судорожные всхлипы… Кровать сотрясалась от толчков, движения Глеба становились всё более размашистыми и яростными, мои стоны — всё более громкими. И вот наконец, издав совместный вопль, мы достигли вершины блаженства. Казалось, на чудовищной скорости мы пробили слои атмосферы, преодолели земное притяжение и вылетели в открытый космос. И теперь парили в невесомости, а вокруг расстилалась бархатная тьма, усыпанная сверкающими звёздами. По нашим переплетённым телам прокатывались отголоски наслаждения — мучительного, яркого, острого.

Я открыла глаза и судорожно втянула воздух. Глеб прижался лбом к моему лбу.

— Я тебя люблю, Варя… Я тебя люблю, люблю… Ты изумительная!

— И я тебя люблю, — с трудом прошептала я.

Мне хотелось сказать о моих чувствах, признаться, что я уже давно потеряла голову — в тот самый момент, когда увидела его в танцевальной студии. Что я думаю о нём постоянно, и благодаря ему моя жизнь теперь до краёв наполнена счастьем и солнечным светом. Но сейчас я не могла говорить — от испытанных эмоций сдавило горло. Я боялась, что если произнесу хоть слово, сразу же хлынут слёзы.

Глеб

Вереница чёрных джипов, похожая на правительственный кортеж, заехала далеко в лес и, в конце концов, достигла пункта назначения. Мужчины в охотничьей амуниции начали высаживаться из автомобилей.

В пять утра Глеба забрали из дома — он успел только покормить и приласкать Принцессу и переодеться в пятнистый комбинезон. По дороге прикорнул на заднем сиденье, привалившись к необъятному бицепсу Кирилла.

— Спи, спи, — заботливо придержал ему голову друг, когда машина подскочила на ухабе.

За рулём сидел сын Михаила Ивановича, Роман, тоже взъерошенный и сонный, но сам организатор мероприятия излучал энергию и горел предвкушением.

На полянке около охотничьих домиков стало шумно и тесно. Рокотал чей-то бас, раздавались смех и мужские шутки, жгучие, как кайенский перец. Утренний лес просыпался, окутанный ледяным осенним воздухом, розовато-коричневые стволы сосен убегали ввысь, в просветах между кронами виднелось бледно-голубое небо. Доносилось постукивание дятла, птицы перелетали с ветки на ветку. Жухлая трава и хвоя под ногами были мокрыми от росы.

— Чем это наш Глебушка ночью занимался? — Михаил Иванович хитро прищурил поросячьи глазки. Его красная физиономия расплылась в довольной усмешке. — Всю дорогу проспал братец!

— Да ясно чем, — ответил за друга Кирилл и ободряюще похлопал Глеба по плечу. Тот смущённо улыбнулся.

Роман, высокий красавчик, внешне совершенно не похожий на отца, открыл багажник. Рядом с квадратным Михаилом Ивановичем двадцатидевятилетний парень смотрелся как стройный тополь подле разлапистого баобаба.

Роман бросил на друзей трагический взгляд, красивые полные губы изогнулись в страдальческой усмешке. Видимо, он тоже мечтал провести выходные с любимой девушкой, но пришлось ехать к чёрту на рога по приказу неугомонного папаши.

— Так, ребятишки, не переглядываемся, не переглядываемся! — пригрозил Михаил Иванович. — Я всё вижу.

— Пап, да мы не переглядываемся, — сказал Роман. — Мы просто тихо радуемся удаче. Это ж какое счастье! После напряжённой рабочей недели проснуться в субботу в половине пятого, бодро выпрыгнуть из кровати с диким утренним стояком, оставив под одеялом сладко спящую подружку… Тёплую, голенькую… Потом погрузиться в джип, два часа трястись по колдобинам, чтобы в седьмом часу очутиться в какой-то глухомани. Юху-у, супер, обожаю всё это!

Три душераздирающих вздоха синхронно огласили окрестности. Кирилл и Глеб молча, но выразительно поддержали наследника строительной империи.

— Ладно, девочки, хватит ныть, — добродушно ухмыльнулся Михаил Иванович и потрепал по загривку сначала сына, потом Глеба. — Ромашка, ты ж у меня знатный охотник, я тобой горжусь. Ты медведя завалил, забыл что ли? Так, пацаны, переносим вещи.

Глеб уже понял, что, уступив уговорам Михаила Ивановича и согласившись превратиться в новобранца, он попал в касту избранных. Теперь он стал любимчиком Великого Охотника, одним из команды его молодых бойцов.

Если у себя в «Армаде» Иваныч вызывал ужас и трепет подчинённых, а несговорчивых партнёров мог мощно послать подальше, то со своей охотничьей командой он обращался нежно, как юная мать.

Глебушка, Кирушка, Ромашка, Витюша…

Витюша, вернее, Виктор Николаевич, главный маркетолог «Армады» и правая рука Иваныча, волшебным образом сегодня отмазался от поездки. С маркетологом Глеб познакомился в прошлые выходные. Интересно, как ему удалось избежать охотничьей экспедиции? Что он придумал? Возражений Михал Иваныч не принимал.

Глеб мысленно позавидовал Вите. Как трудно было утром оторваться от Варварушки — такой ласковой, родной! Она обволакивала, как нежный шёлк, не отпускала…

А с другой стороны, наверное, хорошо, что ему всё-таки пришлось уйти. Добровольно он не смог бы с ней расстаться, и все выходные они бы не вылезали из постели. Что тогда стало б с его малышкой? Он бы совсем её замучил…

Глеб заново переживал то, что испытал ночью, с самого первого момента, когда Варя открыла ему дверь — с распущенными волосами, волнующая, желанная. Вспоминал, как уложил её на раскрытую кровать, как целовал шею и плечи, восхитительную грудь и живот, спускался ниже, туда где виднелась красивая родинка…

Варя льнула к нему, отвечала на ласки, откликалась на каждое движение. Было ясно, что, как они подошли друг другу в качестве танцевальных партнёров, так же идеально они совпадают и в сексе…

А потом на них накатила истома, сладкая усталость после акта любви. Но сна не было, хотелось тянуть, как терпкое вино, каждую минуту близости. Их осталось так мало! Они лежали в обнимку, продолжали гладить друг друга и разговаривали. Когда Варя уткнулась носом ему в грудь, Глеб рассмеялся.

— Почему ты смеёшься?

Сейчас Варины глаза, обычно небесно-голубые, в полумраке комнаты мерцали синим, как лондонские топазы. Он видел, как вздрагивают длинные чёрные ресницы.

— Потому что Принцесса так делает. Лежит у меня на груди и тычется носом. — Глеб запустил пальцы в Варины волосы и растеребил узел на затылке. Потоки тяжёлого шёлка пролились на его руки и плечи, это было блаженством.

— Ой! — переполошилась Варя. — Бедная Принцессочка! Она же там голодает! Тебя весь день не было дома!

— Не волнуйся, всё под контролем, я запрограммировал автоматическую кормушку. Да и я уже скоро поеду, времени осталось совсем мало. Долбаная охота!

— Как же мы расстанемся? — Варя потёрлась щекой о его грудь.

— Вот я даже не знаю…

…- Ау, Глеб! Не зависай! Ну-ка, взбодрись! — подтолкнул сзади Кирилл. Глеб шумно втянул в себя холодный, насыщенный озоном, воздух, и сдвинулся с места. Если бы не нагоняй друга, он бы ещё долго медитировал на лесной тропинке с двумя сумками в руках, одурманенный приятными воспоминаниями. Прерывистое дыхание любимой, её стоны и крики наслаждения до сих пор звучали в ушах, и от этого Глеба захлёстывало обжигающей волной, затягивало в огненную воронку.

Их бурная встреча с Варей длилась всего два часа, но по эмоциям и ощущениям это была настоящая ночь любви, волшебная и упоительная.

Варвара

В воскресенье сходила на степ-аэробику и групповую тренировку на велотренажёрах — надо же было как-то выплёскивать энергию, пока Глеб скрывался в лесных дебрях. Я мечтала его увидеть и считала каждую минуту до новой встречи. Постоянно плавала в сладких грёзах, вспоминая нашу фантастическую ночь.

Теперь я всецело принадлежала моему любимому. Это было удивительное ощущение, сердце пело от счастья. Только бы дожить до понедельника!

После занятия в фитнес-центре над ухом щебетали подружки — их беспокоила моя личная жизнь:

— Что-то больше не видно того симпатичного блондинчика на обалденном синем спорткаре!

— Вареник, ты что ли его отшила? Вы не встречаетесь?

— Вот это зря!

Мы, приняв душ, переодевались в раздевалке. Хлопали дверцы шкафчиков, гудел фен. Я посмотрела в зеркало — щёки были малиновыми, потому что тренер по сайклингу перепутал нас, обычных девушек, с командой железных спецназовцев и устроил тренировку на запредельной скорости.

— Девочки, вы ничего не знаете! У Варвары другой парень, я видела! Он ездит на огромном тёмно-сером «мерседесе».

— Надо же, какие поклонники у Вари крутые, все как на подбор! Один лучше другого.