Вероятно, блондинка устроила ему на выходных секс-марафон. Возможно, они куда-то поехали вдвоём. А вдруг махнули за границу на романтический уик-энд? В Париж или Прагу. Хотя зачем так далеко? Можно забронировать отель где-нибудь у нас на озере, в лесу. Видела рекламу — шикарные номера с джакузи, подогреваемый бассейн с термальной водой, первоклассный сервис, сосны, свежий воздух. Цены — Париж отдыхает.

Что ж, каждому своё. Неотразимой блондинке — внимание Глеба и самые яркие удовольствия, а мне — несбыточные фантазии и работа.

За три часа смастерила презентацию с кучей слайдов и таблиц — директор поручил это сделать, когда кормил в ресторане тыквенным супом. Завтра он меня похвалит, скажет, что я умница.

Нет, ну, а что такого особенного в этой Полине? Да, красивая… Очень красивая. Но ведь она фальшивая! Улыбается ослепительно, но поди угадай, что она думает на самом деле. И волосы у неё, по моим меркам, редкие! Три волосинки, если честно. Блестящие, красиво подстриженные… Но ведь их так мало! Зато штукатурки на лице целый килограмм!

…Мстительно прищурившись, я нырнула в гардероб и выбрала платье — ярко-синее, новенькое. Как обычно, схватила на распродаже, а потом ни разу не надела. Принесла из магазина, примерила и поняла, что для меня оно слишком смелое — глубокий вырез, провокационная длина…

Вот возьму и надену! Заявлюсь в нём завтра в офис, и все упадут. Наряжусь для себя, а не для Глеба Николаевича. Он пусть любуется своей драгоценной невестой. Они сейчас, наверное, голые плещутся в джакузи. А я тут страдаю, одинокая и несчастная.

Боже, вот это платье! Как оно всё акцентирует и подчёркивает! Какие у меня ноги… А грудь…

Неужели это я?

…Итак, хотя накануне настроение у меня было не очень, в понедельник я выпорхнула из квартиры почти счастливой — в новом платье чувствовала себя голливудской звездой.

Повезло с погодой, сентябрь выдался очень тёплым, можно даже не надевать плащ. Я толкнула железную дверь подъезда, вышла на крыльцо и… А-ах!

Прямо у подъезда замер тёмно-серый «мерседес» директора, а рядом, скрестив руки на груди и прислонившись к двери автомобиля, стоял Глеб Николаевич собственной персоной.

— Привет, Варя, — улыбнулся он. — Доброе утро, солнышко.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы оправиться от радостного шока. Глеб Николаевич тоже оцепенел.

— Ох, Варя… Какая ты… Выглядишь изумительно! — пылко воскликнул босс.

Его глаза буквально утонули в моём вырезе. Утренняя свежесть холодила кожу, но взгляд начальника её обжигал. У шефа был настолько обалдевший вид, что я засмеялась. Вот если бы прямо с крыльца упасть в его объятия!

— Здравствуйте, Глеб Николаевич. А что вы тут делаете?

Он тоже был налегке, пиджак, очевидно, лежал в машине, галстука не наблюдалось. Крепкая шея в расстёгнутом вороте белой рубашки меня заворожила, элегантные тёмные брюки безупречно облегали… В общем, всё очень хорошо облегали.

— Подумал вот что: домой я тебя отвожу по вечерам? Да, отвожу. А утром почему не забираю? Недоработка!

— Действительно, — улыбнулась я, спускаясь с крыльца. Директор протянул мне руку. Сердце бешено колотилось, мир вокруг распускался волшебным бутоном, разворачивал шелковистые лепестки. Ещё секунду — и я услышу пение ангелов среди облаков.

Шеф открыл дверь машины.

— Да, сегодня придётся вкалывать на совесть, чтобы не отвлекаться на… — тут его взгляд опустился ниже, очертил мою талию и бёдра, а потом, как примагниченный, вернулся к зоне декольте.

— Вы всегда вкалываете на совесть, Глеб Николаевич, — тихо заметила я и ощутила, как запылали щёки.

Этот заинтересованный мужской взгляд хорошо мне знаком. Недаром пришлось заказать кружку с физиономией Макса и постоянно держать её на столе — и на прошлой работе, и в «Инструментах».

И только босс поначалу совершенно меня игнорировал. Наверное, тогда ещё действовали чары Полины. А сейчас они явно иссякли! Даже выходные, проведённые в лесном отеле, не спасли ситуацию.

Я уже устроилась на сиденье джипа, а директор всё не закрывал дверь и не выпускал мою руку. Держал крепко и как бы машинально гладил большим пальцем тыльную сторону ладони.

Потом он дотронулся до моего плеча, провёл рукой по щеке… И при этом смотрел на меня, смотрел. Я разволновалась ещё больше, упиваясь его прикосновениями, грудь в декольте бурно вздымалась. Видимо, поэтому дорогой шеф всё никак не мог отойти от меня и занять место водителя.

Но вдруг… я заметила на его шее свежую царапину.

Чёрт!

Рано радуюсь… И совершенно зря списываю Полину со счётов. Вон у них какая страсть — даже царапины остаются. Наверное, спина шефа ещё и не так исполосована Полининым маникюром!

Настроение сразу же испортилось.

Какая же я глупая! Веду себя как заурядная вертихвостка, которая кокетничает с боссом и возомнила невесть что… Ничего я для него не значу. То, что директор оказывает мне знаки внимания, вписывается в банальную схему отношений босса и секретарши. Банальную и пошлую — аж скулы сводит…

Глеб Николаевич в конце концов сел за руль, и «мерседес» тронулся с места.

— Кстати, как погода в Лионе? — улыбнулся шеф.

Вот заклинило его на этом Лионе!

— Нормальная там погода, — кисло ответила я. Опустила голову и принялась рассматривать ремешок сумки.

Полина его исцарапала… Что же он с ней делал на выходных? Могу представить! Наверняка довёл до экстаза. Значит, романтический уик-энд удался на славу…

— А как поживает наш Макс? — весело поинтересовался директор. Настроение у него было чудесным. В отличие от моего. Он снова повернулся ко мне и с удовольствием уставился на мою грудь.

Вот же!

— Глеб Николаевич! — взвилась я. — Смотрите, пожалуйста, на дорогу!

— Господи, да что на неё смотреть, на дорогу-то? Что я там не видел?

Какой искренний ответ!

Но директор, всё-таки, сделал над собой усилие и оторвал глаза от моего бюста. Но тут же начал шарить взглядом по моим коленкам и бёдрам. Когда я уселась в машину, подол подскочил довольно высоко.

Нет, это платье точно не для работы! У моего босса совсем снесло крышу. В офисе обязательно переоденусь, в шкафу припасена пара комплектов деловой одежды.

Почему он не заклеил эту царапину… Она сияет, как свидетельство их бурной ночи, как доказательство того, что — даже спустя три года — между ними по-прежнему пылает страсть.

Как же больно это видеть!

— Глеб Николаевич, мы до офиса не доедем, если вы постоянно будете смотреть на меня, — буркнула я, нервно дёргая ремешок сумки.

— Варя, не уходи от ответа. Как поживает Макс?

— Прекрасно он поживает.

— Да неужели? Любимая девушка находится за несколько тысяч километров, а у него всё прекрасно?

— Зато ваша любимая девушка находится очень к вам близко! — отчаянно выпалила я.

«Так близко, что по ночам может оставлять на вас царапины!»

— Это да… — снова расплылся в улыбке босс. — Я счастливчик. А Макс, видимо, в пролёте. Облом ему. Не повезло парню.

Так бы и треснула по его самодовольной физиономии! Радуется… Чего радуется? Ах, ну да, конечно! Драгоценная невеста вернулась, да ещё и дурочка-секретарша прямо под боком…

Я умру от ревности, умру! Всё плохо.

Глеб

Уик-энд выдался напряжённым. Сначала Глеб отправился на охоту в осенний лес, пропитанный ароматом хвои и сухой листвы. А в воскресенье вечером пришлось встретиться с отцом Полины — заехал в их роскошный загородный особняк.

— Ты что это творишь, Глеб, а? — с места в карьер начал Сергей Андреевич, несостоявшийся тесть, крупный областной чиновник. — Полинка неделю рыдает. У тебя совесть есть?!

Несостоявшаяся тёща, слава Богу, не показывалась. То ли, как обычно, рыскала по бутикам и салонам, то ли просто не желала общаться с изменником.

— Мы расстались. Вы это знаете.

— Глеб, <…>! Поля — мой единственный ребёнок, любимая дочка. Я за неё порву, ты понимаешь?!

— Вообще-то, я не сделал Полине ничего плохого, — нахмурился Глеб.

— Ты её бросил! — Сергей Андреевич добавил к короткой фразе трёхэтажное ругательство, от которого люстра на потолке жалобно тренькнула. — Полька плачет! Знаешь, какую я тебе могу устроить жизнь?! Кислород перекрою по всем фронтам, ясно? Да я от твоего долбаного бизнеса камня на камне не оставлю! Пацан! Возомнил о себе невесть что!

Глеб поднялся с кожаного дивана размером с Гренландию.

— Сергей Андреевич, не надо разговаривать со мной в таком тоне. Материться я тоже умею. Хотите воевать? Давайте. Не думаю, что вам это будет выгодно. И сомневаюсь, что это заставит меня снова полюбить вашу дочь.

Хозяин дома несколько минут сопел, пыхтел, щурился, обдумывал, взвешивал. Трезвый расчёт перевесил эмоции. Мстить парню только за то, что он разлюбил, было бы глупо.

Получив решительный отпор, Сергей Андреевич пошёл на попятный. Теперь он заговорил совсем с другими интонациями — заботливо, по-отечески:

— Что ж, совсем никак? Глебушка, ты бы не рубил с плеча, а? У вас кризис отношений, это бывает. Может, надо съездить куда-нибудь вдвоём? Чувства всколыхнутся, заиграют новыми красками.

— Нет, Сергей Андреевич. Мы с Полиной расстались, тут ничего не поделаешь. Назад дороги нет.

* * *

Суматошные выходные, беспокойная ночь — Принцесса почему-то места себе не находила, без конца возилась, да ещё и шею исцарапала, глупое создание!

Но утром Глеба из кровати выбросило катапультой — он вылетел из спальни бодрый и весёлый: наконец-то сейчас снова увидит свою необыкновенную малышку.

Пока жарил омлет, врубил музыку погромче и танцевал у стола, размахивая тефлоновой лопаткой. Даже подпевал. По венам метался огненный смерч, энергия рвалась наружу, хотелось бежать к дому Варвары, чтобы поскорее с ней встретиться.