Наталия Левитина - Одна из миллиона

— Дома, дома! — задыхаясь ответила я и отбросила назад растрёпанные волосы. Спину словно накрыло тяжёлым горячим покрывалом. Щёки горели.

Маме удалось меня удивить: она сказала, что привезёт денег на три взноса по ипотеке.

— Вау! Где ты взяла? А сама как справишься, если всё отдашь?

— Не беспокойся, наш рабовладелец расщедрился и выписал за проект хорошую премию. Я её тебе и отдам. А то совсем ребёнку не помогаю, растёшь, как полевой цветок, сама по себе.

— Не смеши, твой ребёнок давно уже вырос. Я взрослая.

— Какая ты взрослая! Я же тебе обещала помогать с ипотекой, а потом прыгнула в кусты.

— Кстати, у меня тоже скоро будет бонус — в октябре. Мы подписали контракт с немцами, так что Глеб Николаевич обещал премировать.

— Ох, надеюсь, не обманет. Наш-то рабовладелец полгода тянул, пока сподобился. От сердца оторвал. В общем, Вареник, мчусь к тебе.

— Мама, умоляю, осторожно! Помни: улица не трасса Формулы-1, а у тебя не «феррари», а битый «ниссан».

— Ха, да я любого пилота Формулы-1 за пояс заткну! Вот бы они по нашим ямам прокатились, посмотрела бы я! Так, чизкейк уже купила, всё, отправляюсь.

Наверное, мама угодила в пробку, потому что от пекарни она ехала довольно долго, и я уже начала волноваться. Но вот звонок в прихожей суматошно заголосил.

— Наконец-то! — Я распахнула дверь… и тут же испуганно отскочила назад.

Это была не мама, а Никита!

Чёрт его принёс на ночь глядя! Вот я попала. Ясно, что нельзя открывать дверь, не спросив. Но я не сомневалась, что увижу на пороге мамулю в обнимку с чизкейком.

А я даже не в джинсах, а в трикотажных шортах и коротком топике — грудь прикрыта, но ниже всё доступно обзору. Можно любоваться на мой пупок. Именно этим сразу же и занялся нежданный гость. Никита жадно обшарил меня взглядом. Он бесцеремонно вторгся в квартиру и тут же захлопнул за собой дверь. В руках у него снова был букет роз.

— Привет, лапочка! — с напором сказал Никита. — О, какая ты… возбуждённая! От тебя жаром пышет, как от печки! Чем занимаешься, солнышко? Уборку затеяла? Или практикуешь аштанга-йогу? Держи, это тебе.

— Никита! — возмутилась я, игнорируя цветы. — Почему без приглашения? Я тебя не звала. Уходи немедленно!

Мне было ужасно неуютно оставаться полуголой под его алчным взглядом. Что-то сегодня он совсем не похож на умирающего! Я обхватила себя руками, беспомощно оглянулась в поисках какой-нибудь кофты. Найдёшь, как же, у меня всё разложено по шкафчикам, просто так, чтобы схватить налету, ничего не валяется.

— Я так соскучился! — заныл Никита. Он протянул руку, явно намереваясь дотронуться до меня, но я увернулась и отпрыгнула.

Соскучился? А я вовсе нет. Мы виделись в воскресенье, когда он точно так же явился без приглашения. Тогда я не пустила его в квартиру, вышла во двор. Но сегодня он атаковал ещё более решительно. Как теперь его выставить? Не драться же с ним. Вся надежда на то, что с минуты на минуту примчится моя мамочка.

И тогда мы напялим Никите на голову контейнер с клубничным чизкейком! Пусть знает как вламываться в чужой дом.

— Никита, уже поздно, уходи.

— Нет, ну почему сразу — уходи? Я не согласен, — улыбнулся Никита.

Улыбка получилась какая-то… волчья. Как будто ощерился, показав клыки, а глаза при этом вспыхнули хищным огнём.

— У тебя симпатичная квартирка, Варя. — Шаг вперёд, мгновенный бросок, и он прижал меня к стене…

— Ты… Да как ты смеешь! — задохнулась я от ярости. — Быстро уходи!

— Вот ты и попалась, крошка! Теперь не убежишь! — засмеялся Никита.

Так бы и треснула по его довольной физиономии, но это было невозможно, он сдавил меня очень сильно — не пошевелиться. А в следующий момент приподнял и потащил к кровати.

— Ты что! Отпусти немедленно! Что ты вытворяешь!

Я возмущённо барахталась в стальном захвате, но всё бесполезно, мои руки были плотно прижаты к туловищу. Пара секунд — и мы вдвоём рухнули на кровать, Никита придавил меня своим весом.

— Отпусти, мне же больно! — завопила я.

Вспомнила, как на остановке пожилая дама поддела его, мол, спортом надо бы заниматься. Она ошиблась! Возможно, внешне Никита не был похож на кинг-конга, но, как выяснилось, он был довольно сильным. Мне его мышцы показались железными, несмотря на то, что я тоже занимаюсь в фитнес-центре и манной кашей меня никак не назовёшь.

— Ну-ка, не бесись, — усмехнулся Никита. — Только не говори, что ты девочка. Неужели к двадцати двум годам ещё никто не распечатал? А как же твой жених? До свадьбы ни-ни? Или у тебя с ним секс по скайпу? М-м, какая ты вкусная! Мятная конфетка.

— Пошёл к чёрту, урод! — прошипела я, извиваясь и отворачивая голову, чтобы избежать его поцелуев.

— Вот сразу и урод! Брось, перестань, не кипятись! Ни за что не поверю, что я тебе противен. Ты просто ломаешься.

Да, от Никиты приятно пахло, у него была хорошая кожа, красивые черты лица, прозрачные серые глаза… Но сейчас он был мне противен до такой степени, что хотелось вцепиться зубами ему в нос, чтобы он взвыл от боли. Ощущение полной беспомощности угнетало. Я жалко дёргалась, придавленная его килограммами, но только доставляла врагу удовольствие. Понимание того, что Никита сейчас может сделать со мной всё, что угодно, леденило кровь и толкало в бездонную пропасть.

Нет, этого не произойдёт! Сейчас примчится мама и вынесет дверь. Или откроет её своим ключом и отдубасит насильника дамской сумочкой. Она у неё весит килограммов пять, не меньше, если хорошо размахнуться, можно использовать в качестве орудия убийства.

Как глупо я попалась! Никита ловко меня обманул, обвёл вокруг пальца. Несчастный вид, взгляд мученика… Да ему надо Оскара дать за тонкую актёрскую игру! А я, как дура, переживала, что отталкиваю от себя больного парня, не поддерживаю его, не помогаю преодолеть болезнь… Больной он, как же! Если только на голову. А так на нём пахать и пахать.

Даже и не подозревала, что я такая слабая! Всегда самоуверенно полагала, что я сильная и стремительная — почти Лара Крофт. Но, видимо, просто не пыталась драться с противником из другой весовой категории.

— Оу, какая красота, — прокомментировал он, задрав топик и изучая мою грудь. — Соблазнительно… Меня уже трясёт. Ох, Варя…

Никита придавил мои запястья к подушке, сжав их левой рукой у меня над головой, а правой полез в шорты, просунув ладонь между нашими телами.

— О, да у тебя пресс! Спортивная девочка, — пробормотал он. Я видела, что крышу у него сносит: глаза заволокло туманом, дыхание участилось. — А давай ты перестанешь дёргаться, и мы оба получим удовольствие?

— А давай ты слезешь с меня, ублюдок?! — зло выпалила я.

— Ладно-ладно, крошка, не ругайся. И не дрожи. Никуда ты от меня не денешься. Сейчас сама начнёшь пищать и выгибаться. Жду этого момента с нетерпением. Твоему лионскому женишку мы ничего не скажем, правда? Он ничего и не узнает — там, в своей Франции. Может, он тоже зажигает только так. Ты не думала об этом?

Он сжал ладонь у меня в шортах, со стоном выдохнул, лицо исказила гримаса похоти. А я содрогнулась от унижения и отвращения.

— Никита, пожалуйста, перестань! — Из глаз против моей воли брызнули слёзы. — Не надо, пожалуйста, не надо, не трогай меня! Я не хочу!

— Ух ты, у тебя тут родинка… М-м, какая прелесть! Красиво! — облизнулся Никита.

— Нет, не лезь, перестань! — закричала я. — Ну, пожалуйста!

Как ни странно, слёзы и отчаянные вопли остановили негодяя. Он приподнялся и удивлённо уставился на меня.

— Ты что, правда не хочешь?

Господи, сколько раз нужно повторить, чтобы пробить его несокрушимую уверенность в собственной неотразимости?

Яростно замотала головой:

— Нет!

Никита несколько мгновений напряжённо соображал, а я молилась, чтобы до него дошло. Наконец этот гад слез с меня, и я, глотая слёзы, быстро поправила одежду и отползла в сторону. Схватила подушку и уткнулась в неё. Более смелая девушка, наверное, залепила бы негодяю пощёчину, но я и смотреть на него боялась. Он бы тут же врезал мне в ответ, а потом, наверное, снова набросился бы на меня.

Сейчас я мечтала только об одном — чтобы он поскорее убрался из квартиры.

— Ладно, не скули, — буркнул Никита. — Ничего я тебе не сделал. Какая-то ты… блин… странная… Не понимаю. Девки из трусиков выпрыгивают, когда я потрахаться предлагаю. Визжат от восторга, сами за мной бегают. А тебя аж передёргивает. Что с тобой не так, а?

— Пожалуйста, уходи. — Я снова уткнулась в подушку и затряслась от беззвучных рыданий.

— Да уйду я, уйду, не ной! — раздражённо бросил Никита. — Поеду к нормальной бабе, а не такой долбанутой, как ты. Вечер мне испортила, дура мелкая…

И он действительно ушёл! Меня ветром сдуло с кровати, я подскочила к двери и трясущимися руками закрыла её на оба замка. Кошмар закончился, я спасена.

Потом позвонила маме.

— Где же ты?!

— Доченька, прости, — мамин голос звучал невнятно, видимо, она что-то жевала. — Сидим в машине, доедаем чизкейк. По ходу, уже весь слопали. Это от нервов, переволновались.

— Мама, что случилось?! Почему ты сидишь в машине?

— Ждём аварийного комиссара.

— Так. Ты опять в кого-то въехала?!

— У нас тут малюсенькое ДТП. Но это, конечно, нервы. Что удивительно — на этот раз виновата не я! Ты прикинь, Вареник! Юху-у-у! Я потерпевшая сторона.

— Необычно. Теперь жди землетрясения.

— Сама в шоке. Я стояла на светофоре, а Сонечка въехала в зад моему «ниссану».

— Сонечка?

— Угу. Такая душечка. Расфигачила хорошенький красный «форд». Но не глобально, а так, по мелочи. Кстати, вот она передаёт тебе привет.