Проклиная плотные зимние одежды, разделявшие их тела, он запустил руку ей под ротонду и нашел ее груди. В глубине души Брэнд чувствовал себя мужланом, грубым мужланом... И, конечно же, он прекрасно понимал: чтобы соблазнить Шарлотту, одного поцелуя мало, следует проявить терпение.

Но Брэнд уже не мог себя сдерживать. В следующее мгновение он запустил руку ей под юбку и нащупал подвязки. Потом его рука скользнула еще выше – и вдруг он почувствовал, как Шарлотта оттолкнула его.

И почти тотчас же экипаж резко свернул за угол, так что Брэнд едва удержался на сиденье. Из открытого окна в лицо ему пахнуло холодным воздухом, и он, наконец-то, пришел в себя. Шарлотта же с невозмутимым видом расправляла юбки.

Брэнд сознавал, что должен извиниться, но ее самообладание спровоцировало его на грубость.

– Черт возьми, Шер, ты не должна была это делать.

– И ты не должен был, – парировала она. – Хочешь совет? В другой раз не забудь спросить у леди разрешения.

Говорила она тихо и ровно – в ее голосе не было ни намека на эмоции. Брэнд же с трудом переводил дыхание, и его сердце гулко стучало в груди. У него даже дрожали руки. Подумать только – дрожали руки! Когда женщина воздействовала на него подобным образом? Он не мог припомнить. Он вообще ни о чем не мог думать.

Брэнд заставил себя усмехнуться и заявил:

– Но ты ответила на мой поцелуй – значит, дала разрешение.

У нее вырвался грудной смешок.

– С моей стороны было бы глупо обсуждать эту тему. Но как бы то ни было, удовольствие было мимолетным.

– Неужели, Шер? Нет, не верю. Ты не можешь отрицать, что между нами существует плотское влечение. Оно всегда существовало. И сейчас ты не могла его не почувствовать, согласись, Шер.

– Что ж, если ты хочешь, чтобы я была предельно откровенной...

Шарлотта внезапно умолкла. Оттолкнуть Брэнда ее заставила девичья скромность – ведь в свои двадцать девять лет она все еще была девственницей. Безмозглый грубиян! Он действовал чересчур поспешно.

А Брэнд ждал признаний, он решил, что непременно ее соблазнит, даже если для этого придется умолять о прощении... Да, он соблазнит ее, он будет обладать Шарлоттой и сделает ее своей любовницей.

Пауза затянулась, и Брэнд, не выдержав, проговорил:

– Что же ты молчишь, Шер? Я тебя слушаю.

– Хорошо, Брэнд. – Она коснулась его руки, но не со страстью влюбленной женщины, а скорее как друг, готовый принести извинения за неприятные откровения. – Поверь, я удивлена, что ты пользуешься такой популярностью у дам. Твоя слава искусного соблазнителя сильно преувеличена.

Брэнд уставился на нее в изумлений; несколько мгновений ему казалось, что он ослышался. Экипаж остановился, и Шарлотта, выглянув в окно, нанесла по самолюбию графа еще один, завершающий удар:

– Вот мы и дома. Как нельзя кстати. Я очень устала, а ты? Думаю, и тебе не терпится как следует выспаться.

Нэн тайком пробралась из сада в погруженную в сумрак кухню и тотчас же поняла, что попала в ловушку.

Огонь в очаге едва горел, освещая пустое кресло-качалку, в котором кухарка любила вздремнуть после обеда, но у противоположной стены горел какой-то огонек, и в дверном проеме стоял мужчина. Нэн сразу его узнала. Это был брюзга Джиффлз. Свеча в руке камердинера отбрасывала на его лицо резкие тени. На нем был подвязанный поясом серый халат, надетый поверх ночного белья. Нэн хотела пригнуться и спрятаться под столом, но тут же поняла, что Джиффлз ее уже заметил. Пристально глядя на нее, он проворчал:

– Мисс, что вы делали в саду среди ночи?

– Я... я выходила по нужде. – Нэн вскинула подбородок. Она давным-давно освоила искусство лжи. Главное правило – смело смотреть обвинителю прямо в глаза.

– Но все удобства есть в доме, мисс, – сказал камердинер.

Однако Нэн заметила, что щеки у него порозовели. Мысль о том, что она смутила Джиффлза, придала ей уверенности. При всем своем грозном виде он был всего лишь безобидный старый ворчун.

Нэн решительно прошла мимо длинных разделочных столов и остановилась прямо перед камердинером.

– Я предпочитаю уборную ночным вазам, – заявила она. – Видите ли, когда у девушки месячные...

– Избавь меня от подробностей.

– Но, сэр, я только хочу знать, что делать в другой раз. Может, в другой раз мне нужно просить разрешение?

– Не дерзи. Другого раза не будет.

Джиффлз еще больше покраснел – она могла бы поклясться.

– Прошу прощения, сэр, но когда возникнет нужда...

– С наступлением темноты ты не должна выходить наружу ни при каких обстоятельствах, – перебил ее Джиффлз. – Я ясно выразился?

Нэн молча потупилась. «Похоже, старик мне не верит, – подумала она. – Но мне нужно было выйти из дома незамеченной. Ведь Дик проделал долгий путь до Лондона для того, чтобы только увидеться со мной». Через два дня у нее намечалась другая встреча, и если она не сделает то, о чем Дик ее просил, то он, возможно, свяжется с какой-нибудь другой девицей. Например, с той рыжеволосой шлюхой, которой восхищался в пабе...

– Что же ты молчишь? – спросил Джиффлз.

Нэн вздохнула и пробормотала:

– Я слушаю вас, сэр.

Камердинер внимательно посмотрел на нее и вдруг спросил:

– Ты с кем-то встречалась?

.Нэн снова потупилась. «Конечно же, старик не мог видеть меня с Диком, – подумала она. – Ведь мы расстались у конюшен, за кирпичной стеной».

Нэн улыбнулась и сказала:

– Что вы, сэр... С кем, по-вашему, может встречаться горничная из Йорка в графском саду? Тем более что ночь ужасно холодная...

Джиффлз схватил ее за руку, и Нэн почувствовала, что этот старик еще очень силен. В мерцании свечи его глаза, казалось, пылали.

– Говори правду, – потребовал он. – Ты с кем-то встречалась?

У Нэн подкашивались ноги, сердце гулко стучало в груди. Она боялась, что не выдержит напряжения и упадет в обморок. Как ужасно она ошиблась – ведь ей казалось, что этого человека не стоит опасаться. Собравшись с духом, Нэн заявила:

– Нет, сэр. Клянусь.

Джиффлз с сомнением покачал головой:

– Тебе лучше сказать правду. Если я выясню, что ты солгала, тебе не поздоровится.

Он отпустил ее и тут же поднял руку. Нэн присела на каменный пол у его ног и съежилась в ожидании удара. Но удара не последовало. Девушка наконец-то осмелилась поднять глаза и прошептала:

– Пожалуйста, не надо. Сэр, пожалуйста, не бейте меня.

Джиффлз пробурчал что-то нечленораздельное, и его тяжелые руки легли ей на плечи, заставив содрогнуться от ужаса. Но ничего страшного не произошло. Он просто привлек ее к себе и заключил в объятия.

– Успокойся, девочка. Я не обижу тебя. Я просто хотел тебя напугать.

Из горла девушки вырвался сдавленный стон. К счастью, она подавила рыдания, но успокоения не наступило – Нэн не доверяла старику. Но он прижал ее лицо к своему плечу, и она тотчас же почувствовала, как его тепло согревает ее. Руки у него были сильные, мускулистые и в то же время нежные – именно такими ей представлялись руки отца... Впрочем, это было много лет назад, когда она еще была слишком юной и глупой.

Джиффлз вложил ей в ладонь чистый, аккуратно сложенный носовой платок, и это проявление доброты вызвало у нее безудержный поток слез. Ее словно прорвало. Она громко разрыдалась, в то время как он бормотал слова утешения и ласково поглаживал ее по спине. Наконец Нэн успокоилась и стала присматриваться к Джиффлзу – казалось, она увидела его впервые.

Он был широкоплечий и довольно высокий. И от него исходил приятный запах мыла.

– Нэн взглянула на платок в своей руке. Она намочила слезами и измяла его аккуратный носовой платок. Он непременно захочет получить что-то взамен. Мужчины не могут без этого.

Нащупав руку Джиффлза, она прижала ее к своей груди. Какое-то время его ладонь не шевелилась, и Нэн чувствовала ее тепло. А потом она вдруг ощутила... Да, как ни странно, ее влекло к этому пожилому мужчине. «Возможно, он не так уж плох, – подумала Нэн. – Его стоило бы проверить в постели...»

Он вдруг опустил руки и отступил на шаг. И тотчас же на его лице появилось выражение холодного презрения.

– Немедленно вернись в свою комнату, – проговорил камердинер.

Нэн уставилась на него вопросительно. «Ах, похоже, я ошиблась, – подумала она. – Кажется, я ему совсем неинтересна».

Почувствовав, что вот-вот снова разрыдается, Нэн бросилась к дверному проему и, спотыкаясь, помчалась вверх по узкой винтовой лестнице.

Как ей такое пришло в голову?.. Почему она вдруг решила, что такой мужчина, как Джиффлз, мог проявить интерес к такой, как она?

Глава 10

СТОЛКНОВЕНИЕ

Сидя в двуколке рядом с Брэндом, Шарлотта с любопытством смотрела по сторонам. Наконец они миновали широкие ворота и въехали в Гайд-парк. В непривычной после шума лондонских улиц тишине раздавался только мерный цокот копыт запряженной в двуколку пары лошадей. День выдался не по сезону теплый, и снег в тени деревьев почти растаял. Но теперь солнце уже клонилось к закату, и порывы холодного ветра заставляли Шарлотту поеживаться. Фэнси же, лежавшая у нее на коленях, была прикрыта теплым одеялом.

Они ехали молча; более того, Брэнд весь день упорно отказывался замечать Шарлотту и не уделял ей ни малейшего внимания – так он вел себя со вчерашнего вечера и так же держался сегодня утром за завтраком. Граф лишь время от времени поднимал голову от газеты и говорил, например, следующее: «Передай, пожалуйста, солонку». А во второй половине дня, когда Шарлотта, собираясь нанять экипаж, вышла из дома, Брэнд неожиданно подъехал на двуколке к обочине и остановился. Это очень ее удивило – ведь она полагала, что граф запретит ей ехать на собрание клуба «Четверка лошадей». Но он молча подал ей руку, помог устроиться в экипаже, а затем хлестнул лошадей. Теперь же он сидел, глядя прямо перед собой, словно Шарлотты не было с ним рядом. А она, напротив, слишком остро чувствовала его присутствие. Время от времени она бросала взгляды в его сторону, любуясь его профилем и маленьким шрамом в углу рта – он только усиливал мужскую привлекательность графа.