Майк устал смотреть в прошлое и представлять, что могло бы быть. Его будущее уничтожено. Украдено по странной прихоти судьбы, из-за ошибки глупого мальчишки, которого стоило бы пристрелить на месте. Нет, подумал он, это слишком легкий и милосердный исход для Тима Эванса. То, что должно было стать уютным прибежищем в будущем, сейчас превратилось в клетку. А приговор – пожизненное заключение.

Вороной мерин в загоне затрусил ему навстречу.

– Привет, мальчик, – пробормотал Майк, неловко гладя его по носу здоровой рукой. – Я не принес сахару. Сомневаюсь, что он у нас есть. Упрямый старик не желает ехать в город.

Мерин понюхал его руку и пренебрежительно фыркнул.

– Ну, рассказывай, – предложил Майк. Неожиданно он насторожился. Слабый ветерок донес сладковато-терпкий аромат. Не цветочный, не мускусный... Очень тонкий женственный запах. Он не видел на стройке ни одной женщины. Наверное, это игра воображения. Или причина в том, что он давно...

Майк затряс головой. Нечего думать о сексе, у него и так хватает проблем. Повернувшись спиной к загону, он облокотился на изгородь и стал всматриваться в небо. Большая часть звезд уже поблекла. Скоро взойдет солнце, и они совсем погаснут.

– Все лучшие уже пропали.

Майк резко обернулся на звук голоса. В тени конюшни он заметил какое-то движение, затем увидел женщину. Он не мог различить ее черт, зато сразу определил, что она среднего роста, одета в обычную одежду и носит волосы чуть ниже плеч.

– Я имею в виду звезды, – объяснила незнакомка, направляясь к нему. – Самые красивые уже погасли. Я наблюдала за ними. – Она встала рядом с ним и, запрокинув голову, вновь устремила взгляд на небо.

Аромат ее духов окутывал Майка. Он дразнил его, рвался в дверь, которую он давным-давно запер на замок. В течение двенадцати лет по шесть месяцев из восемнадцати он проводил в плавании. За это время он полюбил неповторимость женского запаха. Бесчисленные ночи удовольствий научили его ценить женское тело. Что касается последнего, то это, пожалуй, навсегда потеряно для него, а вот аромат... Он вновь втянул в себя воздух, словно стремясь насытиться этим возбуждающим ароматом на весь бесцветный день.

– Что вы знаете о звездах? – осведомился он, преодолевая желание поближе придвинуться к незнакомке.

– Ничего особенного. Я знаю, что люблю их. Они такие яркие и пробуждают надежды.

– Когда солнце поднимется чуть выше, почти все они погаснут.

– Что-то вы не очень оптимистичны для такого прекрасного утра. Полагаю, из всех периодов истории вы предпочитаете времена испанской инквизиции?

Майк почувствовал, что незнакомка смотрит на него. Это замечание вырвалось у него случайно, и он сразу же пожалел о сказанном. Утонуть в жалости к самому себе никогда не было его целью. Он хотел одного – затеряться. Спрятаться. На первый взгляд это не составляло труда, но внешний мир постоянно вмешивался. Сначала – в лице Грейди, потом – строительных рабочих, а теперь – этой женщины.

– А вот вы, кажется, знаете о звездах больше, чем я, – заметила она.

У нее был чересчур низкий для женщины голос. Но мягкий. Наверняка бывают мгновения, когда он звучит соблазнительно.

Вязкий, подумал Майк и тут же спросил себя, хватит ли у него смелости извиниться за минутное проявление слабости. Ответ пришел в следующую же секунду.

– Я... – начал было он, но замолчал.

Было время, когда он, усмехнувшись, сказал бы: «Я летаю среди них, малышка. Жаль, что не могу взять тебя с собой – это очень секретно. Конечно, я мог бы показать их тебе, но потом мне пришлось бы убить тебя».

Глупышки вздыхали, явно потрясенные его столь важным положением, и прижимались к нему. Те, что поумнее, округляли глаза и заставляли его еще постараться. Второй вариант ему нравился больше. Но как бы то ни было, умных или глупых, он имел их всех. Все стремились – хоть на мгновение, а лучше на пару часиков – оказаться наедине с летчиком-истребителем. Он получал удовольствие, а они – право похвастаться.

Майк откашлялся. Не прозвучит ли «уходите прочь» слишком мягко?

– Давнее хобби.

– Вот как? – Судя по тону, ей было не очень интересно. – И что вы делаете, когда немеет шея?

Майк против воли посмотрел на незнакомку и обнаружил, что она вертит головой из стороны в сторону.

– Издержки профессии.

Она подняла на него глаза. Солнце все еще топталось где-то у горизонта, будто ему было лень начинать новый день. Однако света уже хватало, чтобы Майк мог рассмотреть незнакомку. Темные густые прямые волосы, рассыпавшиеся по плечам. Четкие черты лица, карие глаза, широкий чувственный рот. Ее наряд составляли джинсовая куртка с ярким рисунком, скрывавшая фигуру, джинсы и свитер. Она была чуть выше его плеча. Пять футов и пять или шесть дюймов против его шести футов и двух дюймов. Ничего особенного, заключил Майк и мысленно отмахнулся от нее. За исключением этих чертовых духов.

Обоюдное молчание затянулось. Незнакомка продолжала изучать его. Майк заметил это краешком глаза и засунул искалеченную руку в карман.

Птицы защебетали громче. В трейлере звякнул кофейник – рабочие варили кофе. В конюшне лошади приветствовали друг друга тихим ржанием.

– Здесь будет великолепно, – наконец проговорила незнакомка. Майк что-то пробурчал в ответ. – Отличное местоположение. Долина так расположена, что летом здесь не будет слишком жарко. А поблизости есть река?

Она не намерена уходить, заключил Майк и, выпрямившись, повернулся к ней:

– Кто вы?

– Дизайнер. «Строительство и дизайн Росса». Глава отдела дизайна. – Она махнула рукой в сторону строящегося дома. – Я подбираю обои, ковры и мебель. Руковожу отделочными работами.

– Замечательно.

Проклятие, с чего это он вдруг решил, будто ранчо-пансионат – отличная идея?

– Предполагалось, что я приеду только сегодня, – бодро продолжала незнакомка. – Вернее, чуть позже – сегодня уже наступило. Так что я приехала раньше времени.

Майк внимательно посмотрел на нее. На ее волосы упал лучик солнечного света, и они заблестели. Женщина небрежно откинула их за спину и улыбнулась. Непосредственная. Уверенная в себе. Жизнерадостная. Майк вытащил руку из кармана и сложил обе руки на груди.

– Я не могла заснуть, – заявила незнакомка, пожав плечами.

– Что?

– Вчера. – Ее губы сжались в тонкую полоску. Наверное, она сейчас нахмурится, заключил Майк. – Все было собрано и готово к путешествию. Но меня мучила бессонница, поэтому я решила отправиться в путь. Мне нравится ехать ночью, когда на дороге только я и фермеры, спешащие на рынок. А еще призраки, которые меня успокаивают.

Майк понимал, что стареет, но не предполагал, что первым его подведет слух.

– Призраки?

– Ой! Простите. – Она улыбнулась. – Я имею в виду прошлое. Воспоминания, понимаете ли. Не настоящие призраки.

– Ага, понятно. – У него самого навалом этих призраков, но в отличие от призраков незнакомки они не успокаивают его и их общество не доставляет ему удовольствия.

– Я хотела застать восход, – добавила она.

– Ради всего святого, зачем?

– Новый день. – Она поплотнее запахнула полы куртки и с шумом втянула в себя воздух. – Разве вы не чувствуете? Весна, обещание обновления. Птички, молодая поросль. Вот почему я взялась за этот заказ. Я люблю деревню.

Единственное, что чувствовал Майк, был ее аромат, и он сводил его с ума. Не тем, что пробуждал желание, – не последний же он дурак. Запах скорее действовал так же, как те самые ее призраки. Он преследовал его и напоминал о том, как было прежде.

Женщина оперлась спиной на изгородь. Сзади к ней бесшумно подкрадывался мерин. Майк собрался было предостеречь ее, но потом решил, что это не его дело. На секунду остановившись, мерин сделал широкий шаг и понюхал ее волосы, а потом ткнулся пухлыми губами в макушку.

Незнакомка подпрыгнула как ужаленная. Мерин в страхе поскакал к противоположному концу загона.

– Это всего лишь лошадь, – успокоил ее Майк, с удивлением обнаружив, что его губы складываются в слабую улыбку.

Она посмотрела вслед мерину и потерла макушку.

– Я думала, это жук. Бр-р! Ненавижу жуков. – Ее передернуло. – Могли бы и предупредить меня.

– Я считал, что вы любите природу: птенчиков и все такое прочее.

– Ладно, допускаю, что мне следовало быть более точной в своих заявлениях. Я люблю в природе все, что имеет не больше четырех ног.

– А как же змеи?

– Змеи? – Она явно была озадачена.

– У змей вообще нет ног. Вы любите их?

– Нет. – На ее лице появилось сосредоточенное выражение, темные брови сошлись на переносице. – Хорошо, ни шестиногих тварей, ни змей.

Она еще раз мотнула головой. И Майк снова стал свидетелем того, как ее волосы перелетели через плечо. И опять они блеснули в луче солнца. Густые, заключил Майк по тому, как они тяжело упали на спину. Именно в такие волосы мужчине хочется запустить руку, чтобы привлечь женщину для поцелуя.

Он опустил глаза на свои сложенные на груди руки: если у мужчины есть руки, которые функционируют нормально.

– А как же ящерицы? – спросил он больше для того, чтобы отвлечься от мыслей о руках. – У ящериц только четыре ноги.

Незнакомка рассмеялась. Ее смех застиг его врасплох точно так же, как это бывает при резком изменении направления ветра на высоте в пятнадцать тысяч футов. Он обнаружил, что любуется ее белоснежными зубами и подвижными губами.

– Признаю, – проговорила незнакомка, – что брезглива в той же степени, что и нормальная женщина. – Она вновь прислонилась спиной к изгороди. – Я ненавижу скользких тварей, кровь, внутренности, змей, ящериц и жуков. Я терплю червей, потому что они важны для жизни растений. Ну как, я прошла собеседование?

Широкая улыбка незнакомки говорила о том, что ее абсолютно не волнует ответ.

– Это не ко мне. Я не нанимаю вас на работу.