– По вашему приказанию прибыл! – шутливо отчитался Макс, серьезно нахмурив брови и козырнув рукой.

В сочетании с двумя рожками мороженого, которое он держал в другой руке, – просто уморительное зрелище!

– Вольно! – сквозь смех подыграла ему.

А сама уже через пару мгновений привстала на цыпочки, прильнув к Максу, и поцеловала в гладковыбритую щеку. Ну а что? Все кругом целуются, обнимаются… А мне тоже очень надо! И Юрика забыть, как страшный сон, и вообще…

– Ну вот, хоть улыбнулась, – чмокнул в носик. – Держи мороженое, пойдем смотреть местные руины.

Исторический комплекс и впрямь был шедевральным, – умели же раньше строить так красиво, по-царски! Если уж лестница, то в два этажа и из белого мрамора, если уж скульптуры, то не меньше десятка и на крыше смотровой площадки, с которой открывался восхитительный вид на лабиринт парка, арку виноградника и величественную реку!

А там, на смотровой площадке, и кафе небольшое, и симфонический оркестр неподалеку, и хитрый, немного кошачий прищур в мужских глазах через столик напротив…

Все волшебство разрушилось в тот миг, когда раздалась знакомая мелодия моего смартфона, а на экране высветилось Юркино фото.

– Не отвечай, – откликнулся на мой взгляд Макс.

Я сбросила. Никто и не сомневался, что через несколько секунд звонок раздастся вновь. И снова. И снова…

– Макс, а вдруг что-то случилось?

– Случилось, как же, – буркнул он, нехотя глотнув пива. – Приступ совести случился.

– Алло, – с дурным предчувствием мрачно ответила я.

– Ты где? – строго спросил муж.

– В Караганде. Что-то случилось?

– Кать, не надо мне… – зашипел было Юра, но передумал договаривать. – Милая, – вздохнул. – Катюш, возвращайся домой. Мне плохо без тебя. Я совершил ошибку, каюсь. Но разве браки бывают идеальными? Дай мне шанс, – хоть один!

– Не звони мне больше.

Выключить телефон, стереть номер, выкинуть сим-карту очень легко. Но как совершить те же манипуляции внутри себя?

Макс со вздохом подался вперед, к столику. Чтобы взять мои моментально похолодевшие руки в свои теплые.

– Оно того стоило? – спросил спокойно, с легкой укоризной.

– Почему некоторые люди считают себя вправе вмешиваться в уже чужую жизнь? Ведь сам все разрушил… Сам. А теперь, едва я пришла в себя…

– Кать, просто не бери больше трубку. Хочешь, сменим сим-карту, чтобы не звонил с других номеров. А если и это не поможет, – дашь трубку мне, я с ним поговорю. Хорошо?

Молча кивнула, вцепляясь в его руки, словно в спасательный круг. Я не знаю, что происходит и что с нами будет. Но сейчас – в который раз! – Макс вселил в меня чувство защищенности. Той, что мне, оказывается, так долго не хватало.

– Я не хочу с ним больше разговаривать… Только не уверена, что это возможно. Квартира у нас общая, да и вещей я взяла очень мало…

– Это все мелочи. Главное, что ты со мной.

В парке мы гуляли до сумерек. Казалось, что он уже вот-вот закроется, но мы все шли по извилистой дорожке, освещенной фонарями, и просто молчали. Это было уютно: тишина летнего леса, в гомоне кузнечиков, отблеск реки и мы, бредущие в обнимку, как две тени.

На одном из поворотов, ведущих к выходу, нам встретился одинокий фонарь. Он не горел, и вокруг него было совершенно темно. Возле других фонарей, ярко освещающих пространство вокруг, вились мотыльки, слепо и преданно тыкаясь в этот яркий теплый свет. А фонарь на углу был совершенно одинок. Лишь комары да мошкара вились по соседству, да и то, скорее, это было данью воде.

Когда-нибудь сюда придет мастер, который починит фонарь, и тот снова начнет привлекать к себе насекомых и теплокровных. И странное дело: сейчас мне казалось, что я и есть этот одинокий фонарь. Когда я светила энергией и радостью, вокруг меня все время что-то происходило. Радостные события, тусовки, встречи, друзья, ухажеры ходили толпами. Я ведь была счастлива, когда выходила замуж.

А потом во мне что-то погасло. Умерло…

Домой мы попали поздно и совершенно без сил. На обратном пути только заехали в магазин, за тапочками для меня, ну и так, по мелочи… «По мелочи» неожиданно оказалось два пакета, при условии, что я так ни разу и не успела расплатиться. Например, ту же ночную рубашку мы покупали вместе. Я ведь всего лишь засмотрелась на красивое, эротичное белье, и все! Крыть нечем!..

Ночнушки у меня нет, отговариваться отсутствием денег – все равно, что их выпрашивать, упираться, что мне не понравилась ни одна… Так он же видел мой алчный взгляд на витрину!..

Но мерить их оказалось целым приключением!

– Катюш, покажись, – донеслись провокационные нотки из-за шторы примерочной.

Я как раз терзалась между коротенькой, простой, но приятной на ощупь сорочкой леопардовой расцветки и черной шелковистой до щиколоток, отделанной широкими кружевами. У меня еще четыре варианта висело, конечно…

Но как показаться Максу в этом? Он, конечно, видел меня и безо всего, но я же ничего не помню! А раз не помню…

И вообще…

У меня вот животик небольшой и бедра не совершенны.

…И грудь маленькая!

– Ка-а-ать… – позвал шепотом, от которого ушки покраснели.

Быстро одернув подол самого длинного пеньюара, и преодолев стеснение, я распахнула шторку. И ожидала упреков, кислой мины или просто безразличия, но не тут-то было! Макс жадно разглядывал каждую деталь, каждый изгиб, и безразличием там и не пахло! Он остановил взгляд на груди, на его лице появилось откровенное плутовство.

– Неплохо, – заявил будничным тоном. – Но для твоей фигурки нужно что-то другое. А еще есть? Померь все, – прозвучал приговор.

Я и не думала, что одним только выражением лица, позой и голосом мужчина может сделать столько комплиментов! Под этими одобрительными взглядами я все больше чувствовала себя богиней и с каждым выходом все смелее демонстрировала свою женственность. Именно ее я сейчас остро ощущала впервые за много лет!.. Как-то сама собой в теле появилась немного жеманная пластика, а на лице блуждала загадочная улыбка с румянцем.

На шестом отвергнутом варианте я заподозрила неладное. Ну не может же быть, что на мне любое белье смотрится плохо, – при таких взглядах?!

– Ма-акс… – поставила руки в боки, польщенно улыбаясь в длинной кремовой тоге с разрезом по левому бедру до трусиков и слишком откровенно подчеркивающим грудь бюстье.

– Дда-да? – наконец посмотрел в глаза.

Судя по мутному, но очень честному взгляду и улыбке мартовского кота, дело было совсем не в ночнушках!..

– Эту?

Пусть только попробует сказать «давай еще!». Сил не осталось никаких, прямо здесь сейчас засну…

Ответ я поняла по окончательно расплывшейся шкодливой улыбке и едва заметному кивку. Закрыла шторку и начала переодеваться. К тому моменту, как я вышла к кассе, продавщица елейным голосом заявила, что «Ваш мужчина уже все оплатил», отобрала последнюю сорочку, пока я смущенно прожигала взглядом оного, и сложила в фирменный пакет – явно не пустой!

– Спасибо за покупки, приходите к нам еще! – вручила она мне пакет.

– Обязательно! – обнял Макс, довольно улыбаясь.

Все это я вспоминала, выходя из душа и утопая в полюбившемся мне белом халате из мягкого плотного ворса. Максимка спал на неразложенном диване в большой комнате, так и не раздевшись. Уткнулся лицом в диванную подушку и басовито посапывал, как большой урчащий тигр. Такой милый и такой удивительный мужчина, которого сейчас хотелось обнять и целовать, целовать, целовать…

А вот Дамьена было не видно. Зато отчетливо чувствовался запах кошачьих меток повсюду! Ну что за дурные наклонности у моего кошака? Прямо как Юрка, оставляющий в центре комнаты по кучке грязных носков! Придется теперь перемывать всю квартиру… Кое-как удалось отмыть несколько особенно пропахших мест. Шторы на кухне Дам, похоже, целенаправленно метил несколько часов, не удовлетворившись результатом за один раз. Хорошо, что у Макса стиральная машинка вместительная, и проблем со стиркой кухонных штор не возникло.

Но поймаю эту наглую сиамскую морду!..

Было неловко за кота. И за постиранное собственное белье, развешенное в ванной. Но я так устала за день, что двуспальная кровать в спальне Макса показалась просто раем! Легко провалилась в сон, растворившись в подушках и одеялах.

Воскресенье встретило меня тишиной. И это было удивительно: никто не орал над ухом с требованием покормить, будильника я не припомню, – а я заводила его даже в выходные, чтобы успеть переделать мелкие дела. Первые несколько минут, сонно распахнув глаза, я любовалась сквозь щелку между шторами облаками за окном, что безмятежно плыли вдаль, и осознавала, где я нахожусь. Погода была хорошей, как и вчера, и так же радовала взгляд.

Оказалось, что я нагло улеглась поперек двуспальной кровати, на углу которой спало, свернувшись клубочком, сиамское чудовище, почему-то не требующее немедленного кормления. Послышался шорох со шкафа, я уставилась на строгую темную панель огромного шкафа-купе. Оттуда свисал рыжий пушистый хвост, который я сначала приняла за змею.

Путаясь в длинном пеньюаре, – одном из трех, что Макс самовольно купил для меня вчера, – я привстала на цыпочки прямо на кровати, чтобы разглядеть нарушителя тишины. Сейчас он был похож на рыжую меховую шапку с кокетливым хвостом. Макс, наверное, смешно в ней выглядит зимой! А кстати, где он?..

Но хвост качнулся раз, другой…

– Кс-кс-кс!.. – позвала я, чуть отодвинув штору и впустив солнце в спальню.

Никакой реакции! Вот дернуть бы его за хвостик… Ладно, потом рассмотрю.

Настроение было чудесным. Я выспалась. Настолько, что проснулась сама! Да когда такое было последний раз? И где мой телефон?..

Сладко потянулась, покружилась, тут же запутавшись в одеяле и упав в объятия упругого белого облака постели. Как же здорово! Немного побеситься, поиграть с подушкой, подбрасывая ее вверх и вспоминая все, что произошло вчера. Таким счастливым ребенком я была лет пятнадцать назад, когда мы с сестрой обожали прыгать на кроватях и драться подушками! Только сейчас вместе с беззаботностью просыпалась и привычная тревога.