Она грустно улыбнулась и спросила, плохо скрывая оскорбленный тон:

– Я что, такая некрасивая?

– Не люблю, когда меня так откровенно снимают. Даже безупречно восхитительные женщины, – обаятельно улыбнулся.

– Так бы сразу и сказал! А то «любимая женщина»!.. – вздохнула разочарованно.

– Я сказал то, что я сказал. Но раз проиграл, могу пивом угостить. Идет?

Девушка, подумав, согласилась. За пинтой темного эля она оживилась, и, захмелев, оказалась вполне милой и по-настоящему обаятельной. Но засиживаться с ней не стал. Честь честью, а красивая девушка и алкоголь – сочетание опасное. Да и выспаться бы успеть…

На встречу Максим Свиярский приехал даже немного раньше. Контрастный душ и легкая разминка, дополненная чашкой кофе, всегда спасали ситуацию. А вот Томаш появился довольно мятый и на полчаса позже. Встреча прошла на должном уровне, и, несмотря на явное похмелье собеседника, удалось узнать много нового. Из трех предложений о развитии бизнеса Томаш отмел два, а о третьем долго думал. И все же первый, пусть и не слишком крупный контракт «МС – Юнион» был подписан! И дело было не в размере сделки. Если все пойдет гладко, то рано или поздно торговые партнеры Томаша постепенно будут узнавать о новом зарубежном поставщике. А значит, будет расширяться и бизнес.

До гостиницы Макс шел пешком от площади. Там и идти-то не слишком далеко, но вполне достаточно, чтобы вдохнуть полной грудью воздух Праги и щуриться от зимнего солнца, отраженного в окнах пестрых праздничных витрин. В одной из них он увидел изящный браслет винного оттенка из граната. Катюшка бы порадовалась такому, да и смотреться на ней должно неплохо. Вот только ценника нет.

Украшение оказалось увесистым, дорогим, но очень красивым. В пару к браслету продавец убедил взять и серьги, но денег было совсем не жаль. Деньги зарабатываются и уходят, а любимая женщина – бесценна.

На площади, возле замерзшего фонтана, местные жители организовали каток. Взрослые и дети всех возрастов катались, падали, снова вставали и ехали. Максим, заправив руки в карманы пальто, задумчиво наблюдал за этим празднеством. Немного тоскливо было от того, что сегодня – канун Нового года, а ближайший рейс лишь завтра. И сколько бы ни твердила судьба, что завидовать – грех, он все равно завидовал этим людям, которые Новый год встретят вместе, за домашним столом, в объятиях родных и близких.

Чьи-то ладони в мягких шерстяных варежках закрыли его глаза. Макс рефлекторно положил руки поверх, чувствуя по полоске шелковистого меха на каждом тонком запястье, и замер, слушая взволнованное дыхание позади себя. Такие варежки они покупали вместе еще осенью, едва выпал первый снег. Пару секунд спустя он уловил и тонкий запах ее любимых духов, и уже хотел было обернуться, как среди детских голосов раздался один звонкий, мальчишеский и очень родной:

– Не догонишь!..

Макс мстительно улыбнулся и начал гадать:

– Аннета?

Варежки замерли.

– Даниэла?

Дыхание за спиной стало похожим на обиженное сопение.

– Эээм… – нарочито задумался. – Ну, я и не зна-аю… Может… Яна?..

Варежки мстительно сжали мужской нос так, что пришлось выворачиваться!

– Пирожок из барана! – обиженно и одновременно мило прорычало любимое чудо в шапке с помпоном, а Свиярский получил заслуженный тычок в грудь.

Она тонко и смешно визжала, когда подхватил ее на руки и закружил, заставляя соседей расступиться. И если поначалу она сердилась и даже немного ругалась, выдвигая гипотезы на тему озвученных имен, то очень скоро просто обвила его шею руками и уткнулась носом в гладко выбритую щеку. Драчливая, ревнивая кошечка быстро угомонилась и обернулась ласковым котенком. А уж родной запах волос и духов, смешанный со вкусом ее шелковистых губ, и вовсе задурманил голову похуже вчерашнего эля. И оставалось только порадоваться, что в зимнем гардеробе основателя «СМ – Юнион» приоритет до сих пор отдается пальто, а не курткам. Не хотелось бы демонстрировать всем окружающим физиологическую реакцию на поцелуй, тут же дети!..

А она ведь тоже неподдельно соскучилась, – обнимала, стоя на цыпочках, и отвечала на поцелуй уже без ложного смущения. И вырываться из этого ласкового плена не было никакого желания…

– На нас люди смотрят… – неожиданно прервала поцелуй, утыкаясь в его грудь.

– Пусть смотрят. Может, завидуют? – улыбнулся, потершись о ее белую шапочку с меховым помпоном.

И чувствует себя сейчас дурак дураком, да и выглядит, наверное, не лучше… Но так все равно!

– Катюш, – неожиданно накрыло подозрение, – все в порядке? То лететь не хотела, то вдруг сама и с детьми…

– Хотела сделать тебе сюрприз, – улыбнулась, заглядывая в его глаза.

Улыбка улыбкой, а тревожный взгляд, пытливый.

– Что опять задумала, лиса? Признавайся!

– Давай погуляем немного? Тут красиво, а ходить одна я побоялась…

Улочки Праги приняли их в свои заснеженные объятия. На заледенелых газонах красовались скульптуры, изображающие ангелов, звезды, ели. Готические костелы и множество арок вдоль улиц сопровождали их. Им было хорошо вчетвером, словно и не было этих пяти лет совместной жизни. С каждым годом в их маленьком личном мире появлялось что-то новое. Больше доверия, больше тепла, больше понимания того, как они нужны друг другу. И сейчас, когда она так привычно положила голову на его плечо, когда они остановились перед елкой, украшенной гирляндами, Максим неожиданно для себя осознал, что вот это переполняющее его счастье не измерить никакими штампами в паспорте.

– Папа, смотри, собачка!.. – донесся трогательный голос дочери. – Ай, Данька, чего дерефся?!

Пушистый снежный ком разлетелся о ее курточку с божьей коровкой. И отец семейства точно знал, что Даниилу сейчас будет несдобровать. Три, два, один…

– Ай!.. Эй, стой!.. Соня, так не честно!..

Пусть будет еще тысячу раз «нет» на его тысячу «да». Это никак не изменит того, что у них есть сейчас.

– Максим… У меня для тебя есть подарок.

– Ты прилетела, и это уже подарок, – улыбаясь, поцеловал.

Она со вздохом вынула из-за пазухи небольшой прямоугольный конвертик.

– Что это? – взял в руки.

– Открой…

Это была самая обычная открытка. Красивая и купленная, скорее всего, в аэропорту. Ангелочки, много блесток и поздравление с Новым годом… Но внутри были не только слова.

– Максим, – словно бы извиняясь, начала она, – я знаю, что так не делают…

Но Свиярский и не думал сердиться. Он тепло улыбнулся, отрывая от открытки два золотых ободка. Изящные, но солидные. Сам бы вряд ли выбрал такие…

– Могла бы просто намекнуть, – укоризненно качнул головой, касаясь ее лба своим. – Все бы было иначе.

– Ты столько раз предлагал, – взглянула на него любящим взглядом, чуть поблескивая глазами. – Я не посмела…

– Ты моя жена и без этих колец, – поцеловал, стягивая варежку с ее правой руки. – Но я рад, что ты решилась. Думал, никогда уже этого не заслужу.

* * *

Вечером в ресторане «Старе мнесто» в числе многих гостей сидели за столиком двое – мужчина и женщина. По соседству в игровой зоне возились дети, под дополнительным присмотром аниматоров. Немного вина в бокалах, салаты и горячее украшали пражский новогодний стол.

Он то и дело касался ее руки, сжимая наманикюренные пальчики, на одном из которых блестело обручальное колечко, так гармонично смотревшееся в паре с мужским на руке спутника. И пусть официальная часть будет позже, на родине, в данный момент этим двоим не было никакого дела до происходящего вокруг, и выглядели они гораздо счастливее многих.

Ведь здесь и сейчас официально рождался не только новый год, но и новая семья.

Свиярские.