Екатерина Смолина - Одинокий фонарь

Разве кто-то обязан что-то доказывать?

Но Максим лишь восхищенно чуть качнул головой. Решил взять реванш?

– Слушай, а мы ведь с тобой прилично выпили…

– Я уже трезвая.

– Да я тоже… Только сейчас опасно ехать. Ты устала, почти засыпаешь, – так? Я не хочу, чтобы этот приятный вечер закончился аварией.

– Максим, спасибо за заботу, но я большая девочка…

– Не упрямься. Мой дом через улицу, – переночуешь и пойдешь на работу! Я тебя не от-пу-щу, – игриво и легко вытянул за руки из машины.

– Ты с ума сошел?! Пусти, я закричу! Аааа!!! – заболтала ногами в воздухе, будучи на его руках.

Он выпустил, мгновенно посерьезнев. Я замолчала. Долгая одышка, как перед вторым раундом и взгляд глаза в глаза.

– Ладно, это действительно было излишне, – запрокинул голову, проведя рукой по аккуратной стрижке. – Извини.

В машину я садилась уже полностью трезвая, бодрая и мрачная.

Не хватало мне еще одного Юры, который бы решал за меня, куда, когда и с кем я не пойду. Я честно старалась жить по этим правилам, училась готовить, как его мама, гладить рубашки, как его бабушка, и выглядеть при этом, как Памела Андерсон в «Спасателях Малибу». Хорошо, хоть не решилась на силиконовую грудь. Лучше своя двушка, чем силиконовые дыни, тем более по желанию мужской особи.

Нет уж. Достаточно! Отболело!..

Ночная дорога успокаивала разбушевавшуюся бурю в душе. Сердце отбивало удары в ритме тяжелого рока, что грохотал сейчас в машине. Ничего, ничего… Погуляла вечерок с красивым незнакомцем и хватит. Надо еще думать, как передать дела этой… Ирочке. Научить нюансам работы с коллективом. Или просто уйти?.. Но тогда мне не выплатят пособие. Как раз стоимость истекшей страховки машины…

Нет, так не пойдет. Придется сжать зубы, как конь удила, и пахать, пахать, пахать…

Дома меня ждал опьяняюще прохладный после каблуков пол, контрастный душ и компот из сухофруктов. Рабочая лошадь должна быть в форме к утру, иначе лишат овса и досрочно дисквалифицируют с дистанции…

Утро началось, как ни странно, не с будильника. Кто-то отчаянно ломился ко мне в окно первого этажа. Я успела сбегать в коридор за молотком и набрать службу спасения, прежде чем увидела в окне мелькнувший черный хвост трубой. Очень знакомый хвост!

– Дамьен!!! – кинулась я открывать форточку, бросив и молоток и отозвавшегося диспетчера.

Кот заорал и еще громче потребовал пустить его домой, когда увидел перепуганную меня. Голубоглазое, отощавшее сиамское чудовище было грязным, не верившим своему счастью, но прекрасно помнившим, где стояла миска!

Мыть одичавшего кота, готового проглотить миску, руку и пакет с едой одновременно, – то еще удовольствие. Он и прежде терпеть этого не мог, и наше купание больше походило на тщательное намыливание меня под истошные вопли сиамца. Поэтому банные процедуры нам пришлось отложить. Время четыре утра, я вполне еще успею договориться с этим чудовищем. Может, дело решится миром хотя бы относительно.

Когда рычащий монстр уже более менее миролюбиво реагировал на мои руки, я попыталась отнести его в ванную.

– Дам, где же ты пропадал, предатель, а? Бросил меня одну на произвол судьбы! Мыши распоясались, греть меня некому, даже осиротевший диван всегда чистый!

– Ууууу-мномном, – чавкала черная мордаха уже у меня на руках.

– Да, да, я тоже рада тебя видеть. Но за твою диверсию придется расплачиваться нам обоим, так что будь любезен, спрячь свои когти…

Последние я вспоминала не без содрогания. Дамьен никогда не оставлял на мне царапин по собственной воле, но то, что оставалось после его игр, опознать можно было с трудом. Подружка как-то даже заметила, что зря я кота в честь французского актера назвала, надо было в честь маньяка, вроде Чикатило. И большая часть подъезда была с ней согласна, хотя и посмеивались, что не поздоровится тому вору, кто на Дама наткнется.

– Дамик, Дааама… – заискивающе гладила я тощую холку, которая месяц назад лежала валиком на внушительных лопатках. А сама пятилась к ванной, сглатывая комок ужаса и вспоминая, где у меня перекись, валерьянка и коньяк…

Почуяв предательский маневр, Дамьен зашипел, вывернулся и бросился под кровать, распушив черный хвост.

– Прокляну!!! – взревела вслед, шипя от боли и зажимая исполосованное запястье.

Кровь из ранок художественно проступила затейливым рисунком. Вот же звереныш!.. На работе кто увидит такие полосы, подумают, что хотела свести счеты с жизнью!

Промыв и обработав раны мылом и перекисью, и выпив немного коньяка, я успокоилась и даже накапала валерьянки коту. Собственно, только это и помогло сломить неподкупную крепость имени Дамьена Сарга. Кот чудил, пьяно пытался выбраться из ванной, но в конце концов сдался и развалился в ее недрах, как падишах. Дохлые блохи плыли по течению реки смерти, Дам орал пьяные песни, уставившись остекленелым взглядом перед собой, и нам всем было хорошо.

Включив на кухне бодренькую мелодию, в которой я с радостью узнала любимую рок-команду, я сварила себе кофе и села завтракать. Высушенный, но непобежденный Дамьен забился под кресло в комнате и затих.

Надо что-то делать с работой. Моих финансовых запасов надолго не хватит, а влезать в долги – последнее дело, даже если есть друзья, готовые одолжить некоторую сумму на неопределенный срок.

Кухонные старенькие шторы, доставшиеся еще от бабушки, как-то особенно уныло выглядели в это утро, словно напоминая о моем несчастии. Когда-то белые, в затейливых узорах в дырочку… А всего год назад ведь отстаивала их, даже когда муж предлагал купить новые. Просто они были из тех немногих вещей, что остались от моей незамужней жизни, полной дискотек и тусовок. Я и на работу пошла скорее назло Юрке, только чтобы доказать себе, что я все еще личность, а не мужнина перчатка.

Всю неделю я честно выполняла поставленную задачу по завершению дел. Куча текущих дел, звонков, людей – ничего нового, за исключением самовлюбленного Ирочкиного «крошки мои». Это она теперь так обращалась к сотрудникам своего отдела. И нисколечко ее не волновало, что некоторым крошкам уже за пятьдесят, важен был сам факт царствования. Поначалу это злило и раздражало, но потом…

Наступила апатия.

Я потеряла работу, в которой нашла себя, в которой мне интересно, сложно, но просто необходимо было жить. Клиенты со временем привыкнут к новому лицу и имени, но мне от этого легче не станет. Отчего-то среди этих рассеянных мыслей в очередной раз вспомнился Макс, и стало совсем гадко. Ведь неловко тогда поступила, с самого начала! Не стоило вообще соглашаться на этот кофе, прогулку, объятия. Не стоило. Но именно сейчас захотелось вновь ощутить порыв души, что мятежно метался во мне в тот вечер. Эту слабость, свойственную женщине перед интересным мужчиной. И снова провести с ним замечательное, полное эмоций и впечатлений время.

– Свиярский не приезжал еще? – заглянул к нам шеф из – за шкафа.

Ирочка тут же вскинулась, даже не дав мне возможности ответить.

– Он звонил пару минут назад, говорил, что сегодня не сможет забрать документы. Честно говоря, это нам на руку, мы еще не готовы, – отчиталась она елейным голоском, хлопая ресничками.

– Кать, займитесь этим, – выдал шеф ЦУ и скрылся.

Я скосила взгляд на название документа, который как раз почти доделывала. «Эллада» была большим клиентом, так что я взяла ее с самого утра. Максим Станиславович может приезжать хоть сегодня, честь и совесть фирмы не пострадают. А вот Ирочка пусть делает свою версию, когда вылезет из одноклассников и «шариков». И оправдывается пусть сама. Инициатива наказуема.

– А ты «Элладу» еще не начинала делать? – спросила Ирина, спустя время.

– Нет, – ответила я тихо, закрыв готовый файл и сохраняя его у себя на компьютере, а не в общей базе.

Мелодично затренькал городской телефон. Я нахмуренно прислушалась к коллеге, с любопытством повернув в ее сторону голову.

– Да… Да. Кать, тебя, – перевела она звонок. – Максим Станиславович с «Эллады».

– Я возьму, ты работай! – кинулась к телефону Ирочка.

Молча испепелив взглядом новую начальницу, я зависла в ожидании над клавиатурой.

– Алло? Нет, это Ирина Олеговна, начальник отдела. Сожалею, но ваши документы еще не готовы. Ах, вы в командировке… Да, к вашему приезду все будет готово, даже печати сами все проставим! Екатерина Максимовна занята. Да, хорошо. До свидания.

– Почему он все время тебя спрашивает? Так, крошки мои, если он еще раз позвонит, переключайте на меня! Катерина, ты куда?

– Тебя спросить забыла.

Ирина округлила глаза.

– В туалет я, – буркнула на ходу.

Прибью я ее все-таки. Еще одну неделю любоваться ее размалеванной физиономией точно не смогу спокойно.

– Ой, Катюнь, а ты не могла бы ко мне зайти? – поймала меня на обратном пути Ольга из бухгалтерии. – У меня опять что-то компьютер завис, а админ наш только завтра придет…

Я кинула взгляд обреченного в сторону своего офиса с повелительницей крошек, вздохнула и пошла бороться с чужими компьютерными глюками. Хуже мне уже не будет.

Оказалось, что Ольга умудрилась нахватать вирусов на тех самых одноклассниках, вернее, на их клоне. То есть сайт только выглядит один в один, а адрес, куда, похоже, никто никогда не смотрит, совершенно другой. Пришлось потратить полчаса времени на зависший красивый баннер посреди рабочего стола. Баннер, к слову, обещал отключиться за символические сто рублей, и счастье, что Оля просто побоялась их туда отправить. Заодно и файлик восстановили, который эта программа скинула.

Ольга вообще легкий в общении человек, хоть и немного побитый жизнью. Такие всегда заискивающе ведут себя и много улыбаются без причины. Это поначалу напрягает, но потом привыкаешь и перестаешь обращать на это внимание. Так что время я провела приятно и с пользой.