— А ваша собака? — вмешалась Флер. — Не забудь спросить про нашего милого Сэнди. Гав, гав! Надеюсь, он тоже процветает?

— На самом деле, — нахмурилась Розмари, — ее зовут Шелби, а не Сэнди. И в будущем году мы поедем с ней на Вестминстерскую выставку.

— Бесподобно, — мрачно отозвалась Флер.

— А как поживаешь ты, Берни? Какой новой потрясающей историей собираешься нас удивить? Я почти каждый день включаю телевизор в пять часов, чтобы увидеть тебя, Алекс делал бы то же, если бы не торчал допоздна на службе. И все-таки он не теряет надежды хотя бы раз в жизни увидеть тебя на экране. Нам кажется, они слишком редко выпускают тебя в эфир.

— Спасибо, дружище. Мне тоже так кажется. А еще мне кажется, что меня заставляют заниматься черт знает чем. Иногда чувствую себя так, будто стою по колено в снегу на виду у проезжающих по скоростному шоссе на Лонг-Айленд. Или расспрашиваю спасающихся от жары в Баттери-парке, кажется ли им погода достаточно теплой. Я ведь способна на большее. Но как ни крути, я всего лишь репортер, а не постоянная ведущая, и никого не интересует то, что варится у меня в котелке. Кстати, если уж на то пошло, я как раз недавно раскопала кое-что любопытное. — И она многозначительно похлопала по видавшей виды кожаной сумке. — Перед вами лежит настоящая бомба!

— И даже со взрывателем? — поддразнила Диана.

— Спрашиваешь! — Все сидевшие за столом затаили дыхание, Берни убедилась, что безраздельно завладела вниманием аудитории, и вполголоса продолжила: — Содержимого этого старого кожаного мешка хватит, чтобы вызвать настоящее цунами, или… — она лукаво ухмыльнулась, — чтобы сделать меня ведущей собственного шоу. Совсем недавно целая куча ученых-академиков рассказала мне про свои исследования. Милые подруги, должна вам сообщить, что мы практически лишены будущего. Хотите верьте, хотите нет, но наши судьбы давно определились.

— Валяй дальше.

Берни с удовольствием подчинилась.

Команда известных социологов произвела статистическое исследование вопросов семьи и брака. В данном случае они занимались судьбой довольно узкой категории женщин: белых, получивших диплом колледжа, преуспевших на службе («Точно!» — охнула Флер)… и одиноких. И ученые пришли к выводу…

— Дорогие мои, — произнесла Берни, — похоже, нам суждено так и умереть одинокими. Ну, конечно, за исключением Розмари.

За столом воцарилось гробовое молчание. Еще бы, переварить такую ужасную новость было не так-то просто!

— И кто это сказал? — наконец поинтересовалась Диана.

— Да целая толпа умников из Йеля и Гарварда, и все до одного считаются столпами современной социологии. Я все утро корпела над результатами их работы. В двух словах, они говорят вот что: если ты не вышла замуж до тридцати лет, твои шансы сводятся примерно один к пяти.

— А мне в будущем месяце стукнет тридцать три! — ужаснулась Флер.

— Плюс к тому, — не унималась Берни, — если вы не вышли замуж до тридцати пяти, то возможность найти мужа падает до одного к двадцати.

— А если, Боже упаси, не выйдешь замуж до сорока?..

— Согласно статистике, — провозгласила Берни, — ты скорее станешь жертвой террористов, чем повстречаешь своего Принца Очаровашку. Ну, а потом твои шансы и вовсе сводятся к нулю.

— Очень мило, — ответила Диана, помрачнев.

— Не означает ли это, — вырвалось у Розмари, — что раз я уже вышла замуж, то, согласно статистике, тем самым понизила ваши шансы? — В тот же миг она пожалела о сказанном и торопливо добавила: — Шутка! — Но почему-то на ее смех никто не отозвался.

— Вся статистика — брехня! — фыркнула Флер. — Пусть твои эксперты засунут свои отчеты в задницу! Точно вам говорю. Слушай, Берни, если бы я в своей работе руководствовалась их дурацкими данными, то давно бы осталась не при деле. Господь свидетель, всю жизнь мне приходилось действовать вопреки социологическим исследованиям рынка спроса и спускать в корзину их бесконечные разработки и распечатки! Можно подумать, у них есть мерка, с помощью которой можно судить, почему кто-то предпочитает купить духи, кто-то горгонзольский сыр, а кто-то хочет заняться любовью! Ну, к примеру, они предсказывали, что фирма Эдселя станет выпускать автомобили века, а Макдональд придет в упадок! Все это крутится только для того, чтобы ребята-социологи не остались без работы. И будь я трижды проклята, если позволю им распоряжаться тем, как и когда Флер Чемберлен выйдет замуж. Черта с два! Благодарю покорно, уж как-нибудь я решу этот вопрос самостоятельно! И тем более не собираюсь просить у них совета!

— Ое-ей! — взмолилась о пощаде Берни. — Я ведь не сочиняю новости сама, я только сообщаю о них. И вполне может быть, что именно ты попадешь в счастливые двадцать процентов! Но что до меня, то я склоняюсь к мысли, что статистика не врет. Да вы посмотрите кругом. Нет, не только здесь, а вообще кругом! На службе, в барах, на вечеринках, на приморских пляжах — где они, мужчины? Я имею в виду — достойные мужчины? Отличные парни, которым неймется затянуть петлю у себя на шее? Да в наши дни холостяков можно найти лишь в самых злачных местах. Разве я не права?

— Ты слишком права, — кивнула Диана. — Среди мужчин остались единицы, достойные руки таких женщин, как мы.

— Да ведь кругом толпы мужиков! — возразила Флер. — Хоть пруд пруди! Ну, если вам угодно копаться в женихах, как воробьям в соре, — что ж, ваше право. А я, к примеру, за эти десять лет могла выйти замуж не меньше десяти раз! — И она принялась было перечислять свою коллекцию содранных скальпов и разбитых сердец, но Берни не пожелала ее слушать.

— То было тогда, а то теперь, — резко возразила она. — Да ты наверняка их всех давно распугала, заставляя ждать у моря погоды. И это ничем не отличается от того, как поступали мы. Кроме Розмари, конечно. Как ни крути, а факты говорят сами за себя: привлекательные, образованные, преуспевающие. И одинокие. Да, кругом полно мужчин, Флер, и кое-кто из них даже сможет нас заинтересовать. Но разве это будет тот уровень? Ведь нам нужен Принц, мужчина экстра-класса! И кого ты предложишь на это место? А ну-ка припомни свою толпу интересных мужиков. Выбери из них тех, кто разменял четвертый десяток. Кто ни разу не был женат и никому не делал предложения.

— Ух! — вырвалось у Дианы.

— Отбрось гомиков.

— Ну и дела!

— И всяких зануд, свихнувшихся на науке, — Берни умело подогревала атмосферу, найдя нужный ритм для работы с аудиторией, — совсем так, как делала это в студии, — импотентов, калек, алкоголиков, игроков и прочих дурачков с синдромом Дауна. Позволено ли мне будет упомянуть также вечных Питеров Пэнов [5]? Мы слишком стары для подобных шутников, и Боже упаси их связаться с женщиной старше двадцати пяти лет. Да, и еще мы забыли тех, кто страдает нарциссизмом и трясет золотыми цепочками и накачанными мускулами. Эти парни способны вступить в романтические отношения разве что с собственным отражением в зеркале. Итак, леди, пошевелите мозгами и скажите, кто же остается? А кроме того, если мы не желаем выходить замуж за подобное отребье, то ведь и они равным образом имеют право воротить от нас нос! Рынок, мои дорогие, он и здесь рынок, а эти парни нас покупать не станут.

— Другими словами, от нас больше ничего не зависит, — резюмировала Флер.

— Боюсь, что так. Подходящих мужиков катастрофически не хватает. Заметьте, мы говорим не о сиюминутных интрижках. Мы говорим о замужестве. Ну а большинство тех мужиков, которые могли бы стать хорошими мужьями, уже, как правило, успели ими стать. — И Берни внезапно сменила тему разговора: — Скажи-ка, Диана, как часто в последнее время ты встречала в толпе привлекательное лицо? Сколько хороших парней ты увидала за последние дни?

— Мне было не до этого, — запротестовала Диана. — Ведь я работаю по восемьдесят часов в неделю! — Однако ее подвела собственная аккуратность. Да и беседа слишком задевала за живое — не очень-то приятно услышать, что ты всего лишь одна из многих, разделивших твою участь! — Ну, пожалуй, это не совсем верно. По роду работы мне приходится встречаться со многими людьми, но они почему-то не… ну, не подходят мне — по крайней мере я ими не интересуюсь, если говорить честно. Моя мать твердит… — она задумчиво вздохнула, — что я непременно найду кого-то, когда сама для этого созрею.

— Об этом твердят все матери на свете, — засмеялась Флер. — А что еще им остается?

— Да и какие из них советчики? Наши матери росли в совсем ином мире. Ну а что до нас, то сходство несомненно, — подвела итог Берни, — мы трое предпочли одинокую жизнь. И вовсе ни к чему делать из этого трагедию.

— Тебе легко говорить, — возразила Диана. — Ты давным-давно живешь со Стивом, так что проблема одиночества перед тобой не стоит.

За столом раздался гул одобрений. И в самом деле, какое уж тут одиночество — вот уже пять лет, как Берни связала свою жизнь со Стивом Годвином, менеджером телевизионной компании. Их отношения никто не стал бы называть браком, свершившимся на небесах.

— Благодарю, — отвечала Берни. — Стив — отличный парень. Но ведь, кроме обычных сожителей, есть масса других способов заполнить свою жизнь. Интересная работа, хорошие друзья, отсутствие затруднений с деньгами. Я, к примеру, никогда не думала о замужестве как о начале и конце всего сущего.

— Я не хочу, — пробормотала Диана, бесцельно тыча вилкой в нетронутые овощи у себя на тарелке, — я не хочу принимать как данное то, что мне уже не суждено обзавестись семьей! — Ее голос повысился чуть ли не до крика. — И все из-за каких-то там раскопанных Берни данных. Получается, что я опоздала, что я приговорена никогда не иметь детей, если не решусь воспитывать их одна! Но это же ужасно… ужасно! — Ее голубые глаза повлажнели. — Мне всего тридцать два года, и впереди целая жизнь…

— Все, что я пытаюсь вам втолковать, — это только то, что бесполезно ошиваться в зале ожидания после того, как поезд ушел. Ведь я говорю в масштабах целого поколения, Диана. Нельзя воспринимать это так лично.