Кристина Додд - Один прекрасный вечер

– Там будет немало других девушек, гораздо красивее меня.

– Но ни одна из них не сравнится с тобой, Миллисент. Он сказал, что у тебя великолепная фигура. Оденься так, чтобы произвести на него впечатление. У тебя самая красивая в мире улыбка. Улыбайся ему. Плюс ко всему у тебя репутация женщины, невосприимчивой к флирту. Обещаю тебе, когда он поймет, что завоевал крепость, к которой никто до него и приблизиться не смел, он прикипит к тебе всем сердцем. – Роберт пожал руку сестры. – Тебе очень этого не хочется, сестра? Тогда я попытаюсь найти иной способ отвлечь его, менее эффективный.

– Нет! Я с удовольствием тебе помогу, сделаю все, что в моих силах. – Миллисент сделала несколько глубоких вдохов.

– Хорошо. – Роберт хлопнул себя по коленям и поднялся. – Меня все больше восхищают твоя смелость и решительность, я в тебя верю. Сейчас мне надо уйти, но помни: ты должна отвлекать его весь вечер.

– Обещаю. – Миллисент словно сквозь туманную дымку смотрела вслед брату.

Уже подойдя к двери, он вернулся.

– Надеюсь, ты не откажешь мне еще в одной просьбе. Прими мой подарок. Я заказал тебе платье у госпожи Дабб. Говорят, она неплохо разбирается в моде. Она пообещала мне сшить для тебя платье, в котором ты будешь смотреться потрясающе. Но если платье тебе не понравится, не насилуй себя: надень то, в котором тебе будет более комфортно. Все твои платья смотрятся на тебе очень мило.

Роберт ушел. Ладони Миллисент стали липкими от пота. Он ею восхищен? Восхищен ее смелостью и решительностью? Он заметил, сколько всего она сделала, пока его не было? Он замечает то, как она ведет хозяйство? Он высоко ее ценит? Она с трудом понимала, что происходит.

Миллисент и в ранней юности считала себя почти невидимкой, а с годами в ней крепла уверенность, что ее замечают все меньше и меньше.

Но из слов Роберта следовало другое, и почему-то слова восхищения, услышанные из уст брата, изменили для нее все.

Миллисент поднялась с дивана и на негнущихся ногах отправилась к себе в спальню.

Более того, Роберт попросил ее флиртовать с лордом Тардю. Милым, красивым, благородным Кори Макгоуном. Роберт говорил так, словно для него это важно.

Миллисент открыла дверь в спальню, и, покачиваясь, прошла к трюмо. Там, среди щеток для волос и скромных заколок, стояли баночки с кремами от принцессы Кларисы. И еще щипцы для завивки. На кровати лежало платье ярко-вишневого цвета.

– Мадам, – поспешила к ней горничная, – его сиятельство велел мне помочь вам одеться и причесаться, принцесса Клариса тоже в вашем распоряжении.

Миллисент выпрямила спину.

– Спасибо, я сама справлюсь. – «Я сделаю то, что должна сделать».

Миллисент никогда не привлекала к себе столько взглядов, как сейчас. Никто никогда не смотрел на нее так, как сегодня. Когда полковник Огли с супругой вошли в зал, чтобы сделать почетный круг, полковник едва не свернул себе шею, оглядываясь на Миллисент, и сбился с шага. Но Миллисент, памятуя совет, данный принцессой Кларисой, не переставала улыбаться. Она буквально впорхнула в зал. Платье из вишневого шелка зашелестело и обвилось вокруг ее ног. Интересно, заметили ли мужчины, что на ней нет нижней юбки?

И без того длинная физиономия мистера Трамбулла вытянулась, и Миллисент поняла, что отсутствие нижней юбки не осталось незамеченным.

Легкая челка, появившаяся у нее только сегодня, кокетливо падала на лоб, и эта челка сразу сбрасывала со счетов пару-тройку прожитых лет. Миллисент хотелось сдуть ее со лба, но ее руки были опущены и лишь слегка согнуты в локтях, пока она шла по натертому паркетному полу. Зал выглядел красиво, как она и рассчитывала, и леди Мерсер, леди Лорейн и миссис Симлен довольно улыбались, оглядываясь по сторонам. Дебютантки выглядели испуганными и взволнованными, потрясенными окружавшим их торжественным великолепием, и леди Блэкстоун кивнула, нехотя выражая свое одобрение.

Миллисент подала знак дирижеру, и оркестр заиграл. Затем Миллисент повернулась к гостям и благосклонно улыбнулась им. Она должна выглядеть уверенной в себе, чего бы ей это ни стоило.

Она поймала на себе взгляд юной Ларисы – та, выпучив глаза и открыв от удивления рот, смотрела на Миллисент, особенно если учесть, что у юной леди между бровями багровел здоровый прыщ.

Пруденс скакала вокруг сестры, как щенок.

– Ты не позволила мне намочить платье, а сама как выглядишь? – захлебываясь от негодования, выпалила Пруденс.

Уверенности в себе у Миллисент тут же поубавилось.

– Я выгляжу смешно?

– Ты выглядишь потрясающе и совершенно на себя не похожа. Но на тебе умопомрачительное красное платье, а я одета… – Пруденс презрительно поморщилась, бросив взгляд на голубой подол своего платья, уже вышедшего из моды.

– Ты прекрасно смотришься в этом платье.

– Я не хочу смотреться прекрасно. Я тоже хочу смотреться потрясающе.

– Когда тебе будет столько лет, сколько мне, ты тоже наденешь вишневое платье. – Понизив голос, Миллисент сказала то, что, по ее мнению, должно было отвлечь Пруденс от темы: – Кстати, ты заметила прыщ у Ларисы на переносице?

– Да, – прошептала Пруденс сестре на ухо. – До чего же он безобразный! Ни у кого из девчонок прыщей не заметно, потому что мы все намазались кремом принцессы Кларисы. Этот урок пойдет Ларисе на пользу. Будет знать, как слушать свою мамашу. А ты видела принцессу Кларису? Правда, она потрясающе выглядит?

Миллисент огляделась. В дальнем углу зала она заметила Кларису. На ней было платье из серебристого шелка с отделкой из темно-синей плетеной тесьмы на плечах и темно-синей ленты под грудью. Свои золотистые волосы она убрала наверх, скрутив в тугой узел и воткнув в него павлинье перо. Эта прическа очень шла ей, подчеркивая ее индивидуальность.

– Она выглядит красивой, как всегда, – сказала Миллисент.

В зал вошел Роберт и, предложив руку принцессе Кларисе, начал вместе с ней обходить гостей. Пруденс едва слышно присвистнула.

– Старший брат тоже смотрится красавцем. Лариса права. Он действительно приз сезона. Но с этим прыщом у нее нет ни единого шанса получить этот приз.

Миллисент вдруг обнаружила, что хихикает вместе с сестрой.

– Может, принцессе Кларисе удастся его завоевать, – произнесла Пруденс.

Миллисент сложила перед собой ладони.

– Может, и так. – Тихонько пожав руку сестры, она добавила: – Веди себя примерно и веселись.

Задержав Миллисент, Пруденс, хихикая, поинтересовалась:

– Так как мне быть? Вести себя примерно или веселиться?

Миллисент от всей души молила Господа о том, чтобы Роберт и Клариса обвенчались, поскольку принцесса Клариса оказывала на Роберта благотворное влияние. Он изменился до неузнаваемости, стал прежним Робертом, учтивым, гостеприимным и общительным.

Миллисент сделала все возможное, чтобы принцесса Клариса осталась жить у них в доме. Старалась изо всех сил создать для них романтическую атмосферу, и ее усилия увенчались успехом. Это придало ей мужества и уверенности в себе.

– Леди Мерсер, как элегантно вы выглядите. Это тот самый знаменитый жемчуг, о котором все говорят?

Леди Мерсер сдавленно хохотнула, как это умеют делать только старые леди.

– Моя юная леди, я и не думала, что доживу до того дня, когда увижу вас такой. Но вы это сделали, черт возьми, и к чертям вашего папашу, верно?

Миллисент не сразу нашлась что ответить. Леди Мерсер ущипнула ее за щеку и, опираясь на трость, побрела в дальний угол, где сидели пожилые матроны.

«Улыбайся, – повторяла про себя Миллисент. – Улыбайся и переходи к следующему гостю».

Мистер Гаскел загородил собой следующего гостя. Он был ровесником Пруденс, происходил из очень хорошей богатой семьи, так что дебютантки давно гадали о том, на кого падет его выбор. Сейчас взгляд его больших карих глаз был устремлен на Миллисент. Так на нее еще никто не смотрел. В его глазах читалось обожание. Он неловко поклонился, уткнувшись подбородком в накрахмаленный жесткий воротник, и несколько нервозно спросил:

– Могу я просить вас о следующей кадрили?

– Меня? Ну… да, конечно. С удовольствием. – Миллисент терзалась чувством вины. Она хорошо понимала, что навлекает на себя гнев дебютанток. Но с этим она как-нибудь справится.

Он поклонился и попятился, при этом взгляд его был прикован не к ее лицу, а к ее декольте. Господи, не могла же у нее за ночь увеличиться грудь? К тому же вырез на платье был не так уж глубок. Миллисент не терпелось убедиться в том, что с грудью у нее все в порядке, однако проверять она не стала.

Миллисент решила, что ей стоит наведаться на кухню, убедиться в том, что ужин будет готов к полуночи, как и предполагалось. А по дороге она прикроет вырез нарядной косынкой фишю. Но когда повернулась к двери, едва не уткнулась носом в жестко накрахмаленный воротник и безукоризненно повязанный шейный платок.

Перед ней стоял граф Тардю, Кори Макгоун. Высокий, златовласый, синеглазый, он был прекрасно сложен. Отлично скроенные зеленые бриджи и жакет в зеленую и синюю полоску подчеркивали достоинства его фигуры. Когда Миллисент несмело подняла на него газа, она увидела, что тот смотрит на нее широко распахнутыми глазами так, словно видит впервые.

Улыбка сползла с ее губ. Губы ее дрожали. Потом она услышала хихиканье откуда-то сбоку и поняла, что на них смотрят, причем смотрят далеко не доброжелательно. Подбородок ее взмыл вверх. Улыбка расцвела на ее губах. Невозмутимым тоном она произнесла:

– Кори, как приятно видеть вас вновь! О, простите, мне следовало назвать вас лорд Тардю, но ведь мы так долго были друзьями, что я забыла о приличиях.