Джоджо Мойес - Один плюс один

А потом он прокрутил до конца. И увидел комментарии.

Держись, Гот. От таких, как они, меня тошнит.

Подруга прислала ссылку на твой блог, и я плакала.

Надеюсь, твоя собака поправилась. Пожалуйста, напиши, когда будет возможность.

Привет, Никки. Я Виктор из Португалии. Мы незнакомы, но мой друг дал ссылку на твой блог в «Фейсбуке», и я только хотел сказать, что чувствовал то же самое год назад, но все наладилось. Не переживай. Счастливо!

Никки прокрутил ниже. Сообщение за сообщением. Доброжелательные, предлагающие помощь, дружеские. Он вставил ссылку на свой блог в поисковую систему: его копировали и на него ссылались сперва сотни, затем тысячи раз. Никки посмотрел статистику, откинулся на спинку стула и недоверчиво уставился на экран: его блог прочли 2876 человек. За одну неделю. Почти три тысячи человек прочли его запись. Больше четырехсот не поленились оставить ему сообщение. И только двое обозвали его нытиком.

Но это еще не все. Люди присылали деньги. Настоящие деньги. Кто-то открыл онлайн-счет для пожертвований, чтобы помочь оплатить услуги ветеринара, потому что беспокоился о Нормане, и оставил Никки указания, как получить доступ к деньгам при помощи аккаунта «PayPal».

Этих денег не хватит, чтобы твоя сестра пошла в школу, но они помогут купить нового щенка, если ваш пес не выживет. Хорошо, что у нее есть ты.

Послушай, Гот (это твое настоящее имя??), а ты не думал взять собаку из приюта? Это может быть началом прекрасной дружбы. Лови деньжат! Приюту они не помешают;-)

Немного денег на оплату счетов ветеринара. Обними свою сестру за меня. Я жутко зол из-за того, что с вами случилось.

Мою собаку сбила машина, но ее спасла НВА[20]. Наверное, рядом с вами нет отделения. Мне помогли, и мне кажется, будет правильно, если я помогу вам. Пожалуйста, прими

10 фунтов на лечение.

От такой же фанатки математики. Пожалуйста, скажи своей сестренке, чтобы она не сдавалась. Нельзя, чтобы они победили.

Пост разлетелся по всему Интернету. Им поделились 459 раз. Никки насчитал сто тридцать имен на странице пожертвований. Самое маленькое пожертвование составило два фунта, самое большое – двести пятьдесят. Совершенно незнакомый человек прислал двести пятьдесят фунтов! Итого набралось 932,50 фунта, последнее пожертвование поступило час назад. Никки несколько раз обновил страницу, не сводя глаз с общей суммы, – может, запятая стоит не в том месте?

Сердце бешено колотилось. Никки прижал ладонь к груди. Неужели сердечный приступ? Он испугался, что может умереть. Но обнаружил, что в действительности ему хочется смеяться. Смеяться от благородства совершенно незнакомых людей. От их щедрости и великодушия, оттого, что в мире есть добрые, хорошие люди, готовые дать денег людям, которых никогда не видели и не увидят. И что самое невероятное, вся эта доброта, все это благородство – результат его слов.

Когда он ворвался в гостиную, Джесс стояла у шкафа со свертком розовой ткани.

– Сядь, – сказал Никки. – Посмотри! – Он потянул ее за руку к дивану.

– Что?

– Положи это.

Никки открыл ноутбук и поставил ей на колени. Она едва не вздрогнула, как будто ей было по-настоящему больно прикасаться к вещи, принадлежавшей мистеру Николсу.

– Посмотри! – Никки открыл страницу пожертвований. – Ты только посмотри! Люди прислали денег! Для Нормана.

– Что ты имеешь в виду?

– Просто посмотри.

Джесс щурилась, двигала страницу вверх и вниз, читала и перечитывала.

– Но… мы не можем это взять.

– Это не для нас. Это для Танзи. И Нормана.

– Я не понимаю. Почему незнакомые люди присылают нам деньги?

– Потому что они расстроены из-за того, что случилось. Потому что они понимают, что это несправедливо. Потому что хотят нам помочь. Я не знаю.

– Но откуда им стало известно?

– Я написал об этом в своем блоге.

– Что-что?

– Мистер Николс посоветовал мне вести блог, чтобы найти своих людей. Я просто… выложил в блог. Рассказ о том, что с нами происходит.

– Покажи.

Никки переключил страницу на блог. Джесс читала медленно, сосредоточенно хмурилась, и ему стало чуточку не по себе, как будто он открыл ей скрытую от всех часть себя. Выплескивать эмоции перед знакомым человеком почему-то оказалось сложнее.

– Так во сколько обошелся ветеринар? – спросил Никки, когда увидел, что она дочитала.

Джесс машинально ответила:

– Восемьсот семьдесят восемь фунтов. И сорок два пенса. На данный момент.

Никки вскинул руки:

– Выходит, нам хватит, да? Посмотри на итог. Нам хватит!

Джесс взглянула на него. Наверное, полчаса назад у него был такой же ошарашенный вид.

– Доброта незнакомцев, – произнес Никки.

Джесс прижала руку ко рту:

– Поверить не могу, что люди станут посылать деньги человеку, которого даже не знают.

– Все как ты говорила. Хорошие вещи случаются. – Никки хотел, чтобы она улыбнулась. Хотел, чтобы она почувствовала то же, что и он, – словно распахнулась дверь в мир, о котором он и не подозревал. Мир, полный добрых людей и надежды на счастье. – Это прекрасная новость, Джесс! Радуйся!

С минуту в ее глазах стояли слезы. Она настолько растерялась, что Никки наклонился и обнял ее. Это было его третье добровольное объятие за три года.

– Тушь! – Джесс отстранилась.

Никки вытер под глазами. Джесс тоже.

– Чисто?

– Порядок. А у меня?

Она провела большим пальцем под внешним уголком его глаза.

Затем выдохнула и внезапно стала немного похожей на прежнюю Джесс. Она встала и отряхнула джинсы.

– Разумеется, мы должны все вернуть.

– Большинство пожертвований – около трех фунтов. Разбираться придется долго.

– Танзи справится. – Джесс взяла сверток розовой ткани и рассеянно запихала обратно в шкаф. Смахнула волосы с лица. – И обязательно покажи, что ей пишут насчет математики. Для нее это важно.

Никки посмотрел в сторону комнаты Танзи:

– Покажу. – Он на время пал духом. – Но вряд ли это что-то изменит.

Норман вернулся домой. Мистер Адамсон назвал случай «захватывающим» и сделал скидку. Джесс подумала, что он имеет в виду травмы Нормана, но оказалось, что одна из медсестер прочитала блог Никки, когда Танзи о нем упомянула, и ветеринар счел захватывающим то, что Норман, вопреки общим ожиданиям и флегматичному нраву, поднялся на защиту Танзи.

– Наш долг – помочь герою, правда, старина? – Он похлопал Нормана по боку.

Норман немедленно плюхнулся на пол и подставил живот. Похоже, они беседуют не впервые. Когда ветеринар уселся на пол, Джесс на мгновение разглядела за бесстрастным профессиональным обликом живого человека. Широкая улыбка, морщинки в уголках глаз, когда он смотрел на собаку… И в голове Джесс снова прозвучали слова Никки: доброта незнакомцев.

– Я рад, что вы приняли именно такое решение, миссис Томас, – сказал ветеринар, вставая. Они дипломатично сделали вид, что не услышали, как хрустнули его колени. Норман продолжал валяться на спине, вывалив язык и не теряя надежды. А может, слишком растолстел, чтобы встать. – Он заслужил этот шанс. Если бы я знал, как он получил свои травмы, то не стал бы так старательно вас отговаривать.

Джесс заплатила предоплаченной кредитной картой. И положила двадцать фунтов в ящик для сбора пожертвований. Конечно, деньгам можно было найти более полезное применение, но Джесс показалось, что так будет правильно.

По дороге домой Танзи не отходила от огромной черной туши Нормана и цеплялась за поводок, как за соломинку. Впервые за три недели она шла по улице, не держась за руку Джесс.

Джесс надеялась, что возвращение собаки поднимет настроение дочери. Но Танзи оставалась маленькой тенью, молчаливо ходила за Джесс хвостиком по дому, опасливо заглядывала за угол, в конце дня тревожно ждала мать рядом с классным руководителем у школьных ворот. Дома она читала у себя в комнате или молча смотрела мультики на диване, обхватив рукой лежащую рядом собаку. Мистер Цвангараи временно отсутствовал по семейным обстоятельствам, и Джесс невольно загрустила, представив, как он обнаружит, что Танзи решила изгнать математику из своей жизни, что прежней удивительной, необычной девочки больше нет. Иногда ей казалось, будто она обменяла одного несчастного молчаливого ребенка на другого.

Позвонили из Сент-Эннз, чтобы назначить день знакомства со школой, и Джесс пришлось сказать, что Танзи не придет. Слова царапали горло.

– Мы все же советуем сходить, миссис Томас. По нашим данным, дети намного лучше осваиваются в школьной среде, если она им немного знакома. К тому же Танзи встретит своих будущих одноклассников. Вы боитесь, ее не отпустят из нынешней школы?

– Нет. Я имела в виду, что она… она не придет.

– Вообще?

– Вообще.

Короткая пауза.

– Вот как. – Джесс услышала, как секретарь листает бумаги. – Мы говорим о девочке с девяностопроцентной стипендией? Костанзе?

– Да, – ответила Джесс и покраснела.

– Она пойдет в Питерсфилдскую академию? Они тоже предложили стипендию?

– Нет. Дело не в этом, – с закрытыми глазами произнесла Джесс. – Послушайте, вы не могли бы… Нет ли у вас возможности… еще немного увеличить стипендию?

– Еще? – Секретарь явно была захвачена врасплох. – Миссис Томас, это и так самая щедрая стипендия, какую мы когда-либо предлагали. Простите, но это не обсуждается.

Джесс продолжала давить, радуясь, что никто не видит ее позора.

– Если я найду деньги через год, вы придержите место для Танзи?

– Сомневаюсь, что это возможно. Или справедливо по отношению к другим кандидатам. – Секретарь помедлила, возможно внезапно заметив молчание Джесс. – Но, разумеется, мы отнесемся благосклонно, если Танзи когда-нибудь захочет подать новое заявление.