— Никогда и ни за что! — вслух заявила она, устремляясь в спальню, чтобы переодеться. Она уже решила, что будет принимать самостоятельные решения, прокладывать собственный путь в жизни и никогда, никогда не станет рассчитывать на мужчин в вопросах личного счастья. Даже на таких мужчин, как Бронсон.

Глава 14

— Есть одно условие, — сказала ей служащая банка, увидев, что Изабель готова поставить свою подпись на документе, — однако оно может заставить вас передумать.

Принцесса, уже строившая в голове планы, как потратить деньги, подняла глаза на служащую.

— А что? Расписываться надо кровью? Неужто это сделка с самим сатаной?

Банковская дама с недоумением уставилась на нее. — Что, простите?

— Извините меня, — молвила Изабель. «Вероятно, в этой стране действует какой-то закон, — подумала она, — запрещающий людям с чувством юмора работать в финансовой сфере». — Так что это за условие?

Служащая посмотрела в потолок, потом на пол, обвела глазами всю комнату, не решаясь взглянуть на Изабель.

— Ради Бога, да говорите же вы! — нетерпеливо воскликнула принцесса. — Ну что там она еще придумала? Я должна буду вступить в брак по ее выбору, или у Джулианы на вооружении есть древние обычаи еще посмешнее этого?

Впрочем, не исключено, что ей станет не до смеха. К примеру, ее могут принудить отказаться от своего первенца.

— Если вы хотите сохранить за собой право распоряжаться этими деньгами, — заговорила дама из банка, прервав невеселые размышления Изабель, — то вы никогда не должны возвращаться в Перро.

— И это все? — Принцесса поставила на бумаге красивый росчерк. — Я и не собираюсь туда возвращаться, покуда жива. Так что остановка лишь за официальным подтверждением моих намерений. — Она широко улыбнулась собеседнице. — Итак, могу я теперь получить свои деньги?

— Мисс… то есть принцесса Изабель, навряд ли вы пожелаете получить все наличными.

— Нет, конечно, нет. Так куда вы мне посоветуете вложить эти средства?

Банкир принялась долго и подробно объяснять, как Изабель сможет получить наиболее выгодные проценты со своих капиталов.

— Ну, хорошо, хорошо, — нетерпеливо перебила ее принцесса. — Но вы дадите мне чековую книжку?

Из банка она выплыла на мягком облаке восторга, думая о том, сколько прекрасных вещей можно сделать с этими деньгами, что на них можно купить. Например, кашемировое платье, о котором давно мечтала Мэксин, представительский костюм со всеми причиндалами для Ивана, а для Дэниела…

Изабель даже приостановилась. Что же для Дэниела? Она никак не могла придумать ни одной вещи, которая понравилась бы ему. На днях в антикварном магазине она видела медальон с изображением Святого Кристофера. Конечно, это всего лишь недорогая блестящая побрякушка, да и Святого Кристофера теперь мало кто почитает, но поскольку он является покровителем путешественников, то для Дэниела он мог бы стать прекрасным талисманом. И все-таки этого недостаточно. Изабель хотела придумать что-нибудь сногсшибательное, что-нибудь такое, чтобы Бронсон буквально онемел от восторга. Но она никак не могла ни на чем остановиться. Зато вспомнила, кто может помочь ей советом.

Примерно через час принцесса поднялась из-за столика в «Ла-Кучина» на Пятой авеню, чтобы поприветствовать вошедшую Кэтрин. Дамы расцеловались. — Я в отчаянии и без твоей помощи не обойдусь, — сказала принцесса.

Кэтрин присела напротив Изабель и положила сумочку рядом.

— Есть предмет для маленького разговора? Так что случилось?

— Я просто в отчаянии, — повторила принцесса после того, как официант вручил каждой из них меню. — Рождество уже не за горами, а я еще не придумала, что купить Дэниелу.

Кэтрин рассмеялась.

— Что купить мужчине, которому ничего не надо? Этот вопрос мучил всю нашу семью в течение долгих лет. Мой брат просто невыносим, не правда ли?

— Совершенно невыносим. Я надеялась, что хоть ты мне что-нибудь посоветуешь.

— В прошлом году мы договорились, что он пойдет на курсы психологической адаптации к авиаперелетам при аэропорте Кеннеди. Я уже обо всем договорилась, и место было оплачено, но, как только он узнал, что занятия будут проходить во время полета до Вашингтона и обратно, он отказался.

Теперь пришел черед Изабель посмеяться.

— Он не коллекционер, — сказала она. — У него нет никаких особенных увлечений, да и к нарядам он равнодушен.

— Да уж, все это сильно осложняет дело. Изабель откинулась на спинку кресла и вздохнула:

— Просто ума не приложу, что же мне делать.

— Ну, купи ему что-нибудь для его грузовика. Принцесса поморщилась:

— Новые покрышки — как-то не очень романтично.

— Ну, тогда, быть может, что-нибудь для его холостяцкой конуры?

— Я уже думала отдать в окантовку картину, но, похоже, он даже не заметит, если она исчезнет.

Кэтрин сокрушенно покачала головой:

— А он разве до сих пор не повесил ее?

— Да нет, она так и стоит у стенки. Я была в ужасе.

— Мой брат ужасно упрям. Кажется, в свои тридцать четыре года он не собирается меняться.

— Я и не хочу, чтобы он менялся, — сказала Изабель. — Хочу только, чтобы мне полегче было искать для него подарки. — Внезапно она просветлела. — Вот! Лыжный уик-энд в Вермонте! Это было бы замечательно!

— Чтобы Дэнни добровольно забрался на гору? Мне приходилось видеть, как он зеленеет, стоя на верхней ступеньке лестницы. Я не думаю, что он полезет в горы, даже если речь будет идти о спасении его собственной жизни.

— Итак, катание на горных лыжах тоже исключается, — сокрушенно покачала головой Изабель. — А как насчет подводного плавания? Ведь это ниже уровня моря!

Они рассмеялись.

— Ну скажи мне, — начала Кэтрин, когда они сделали заказ. — Ты готова ехать в Японию?

Изабель удивленно выгнула бровь.

— Тебе Дэниел рассказал?

— Предположим, что я сама догадалась. Просто не могу представить, как он сможет оторваться от тебя на целых полгода. Особенно если вспомнить, насколько упорно он откладывал эту поездку.

— Я думала, он откладывает ее по другим соображениям.

— Ты и есть это самое единственное соображение, Изабель. Мне казалось, ты это понимаешь.

На самом деле она не понимала, но открытие оказалось очень приятным.

— Ну ладно, я собираюсь пробыть там около месяца, — призналась принцесса. — Просто не могу надолго бросать Мэксин и Ивана. Сейчас — самый ответственный момент, ведь серия уже готова к выпуску.

— А что ты думаешь о романах на расстоянии?

— Это мое личное дело, не так ли, Кэтрин?

— Прости. Профессиональная привычка, — улыбнулась та. — Итак, что ты все-таки думаешь о романах на расстоянии?

— Жалкое подобие настоящих романов. — Изабель крутила в руке свой бокал. — Однако если речь идет о таком замечательном человеке, как Дэниел, то стоит все же попробовать.

— Ты никогда не хотела стать психологом, как я? — спросила Кэтрин. — Похоже, ты умеешь быстро увидеть самую соль проблемы. — Изабель чихнула. — И теперь, если только ты справишься с этой своей простудой…

После обеда они прошлись по улице, любуясь витринами и болтая о рождественских обычаях в Америке и в Европе. Кэтрин настояла, чтобы Изабель непременно познакомилась с предрождественским Нью-Йорком и увидела огромную елку на площади Рокфеллера. Возвышавшееся над катком стофутовое дерево, усыпанное огоньками гирлянд, являло собой поистине захватывающее зрелище. В маленьком кафе с видом на ледовое поле они заказали себе по чашке горячего шоколада и наблюдали из-за столика, как скользят на коньках люди в ярких костюмах.

— Ну не дура ли я? — Изабель промокнула глаза кружевным платочком. — Никогда еще я не была так сентиментальна, как в последние несколько недель.

— Любовь и Рождество, — со вздохом молвила Кэтрин. — Не надо быть доктором психологии, чтобы понимать, насколько опасна такая смесь.

«Любовь? — изумленно подумала Изабель. — Что ж, возможно, это и так». Действительно, они были ослеплены друг другом и, конечно, мечтали постоянно быть вместе. Иногда даже нравились друг другу. Но любовь? Это ведь нечто совершенно особое. Изабель уже думала, как бы поточнее объяснить все это Кэтрин, но, похоже, этот предмет не требовал велеречивости, и потому она просто еще раз всхлипнула.


— Ну почему, почему все так? — в праздник Рождества Изабель сидела в постели и часто сморкалась в платок. — И как такое могло получиться? Я уже сто лет не простужалась!

Бронсон вручил ей огромный стакан апельсинового сока и две таблетки аспирина.

— А теперь вот простудилась, — сказал он, глядя, как Изабель глотает лекарство. — Будем надеяться, что это не грипп.

— О нет, только не грипп! — воскликнула принцесса. — Через семь дней нам надо улетать, а мне и семи недель не хватит на сборы!

— Не думаю, что ты можешь сейчас заниматься всем этим. Во всяком случае, не в таком состоянии.

— А я отказываюсь оставаться в таком состоянии, — жалостно просипела Изабель. — Я не могу оставаться в таком состоянии. Черт побери, Бронсон, ведь сегодня же Рождество!

— И мы проводим его вместе, как и собирались.

— Только без сарказма, пожалуйста.

— Никакого сарказма. Просто сегодня Рождество, а мы вместе.

— Я выгляжу ужасно, — сказала принцесса, прикасаясь к своему покрасневшему носу. — И при этом еще хриплю.

Дэниел улыбнулся:

— Да, мы вместе, но я не говорил, что мы веселимся.

— Так бы и запустила в тебя подушкой. Только боюсь, что ты от меня заразишься.

— А хотелось бы, — сухо заметил Бронсон. — Но если я еще раз отложу эту чертову поездку, то случится международный скандал.