Изабель послушалась. Тетушка пахла «Шанелью № 5» и предвкушением путешествия.

— Но зачем же ты пригласила меня пожить с тобой, если не собиралась оставаться тут сама?

— Моя дорогая, в Париже у тебя случилась ужасная интерлюдия, не так ли? В Лондоне твои дела тоже пошли неважно. Что же нам оставалось? Не могла же я бросить тебя на съедение волкам. Ты ведь такой лакомый кусочек! Они проглотили бы тебя одним махом. — Тетка пожала своими узкими хрупкими плечиками. — Мы родня, но это не значит, что мы должны жить под одной крышей. Нужны еще объяснения?

— Нет, — ответила Изабель. — Уж лучше не надо. По твоим словам, я просто какой-то темный неуч, недостойный жить в человеческом обществе.

Элис разразилась смехом:

— Напротив, моя дорогая. Ты самое милое и прекрасное дитя на свете, но я искренне надеюсь, что однажды ты превратишься в замечательную и достойную женщину. Однако я не вижу необходимости тащить тебя с собой. Оревуар, Изабель, увидимся в апреле.

Изабель стремительно ворвалась в кухню, где Мэксин заваривала чай и одновременно читала газету.

— Ну вот, предательница бросила меня, — провозгласила она, плюхнувшись в кресло напротив. — Уже который раз моя кровная родня решает ради моего же блага оставить меня в одиночестве и совершенно без средств.

Мэксин подняла на нее глаза:

— Кажется, тебе оставили гораздо больше, чем ты заслужила, милая, учитывая твое поведение.

— Ах, пожалуйста, не начинай сызнова, Мэкси. Я просто не в настроении препираться.

— Уж такая тебе выпала доля, и теперь самое время примириться с ней.

Изабель с крайней неприязнью поглядела на гувернантку:

— Если ты так ужасающе несчастна со мной, Мэксин Нисом, то почему бы тебе не вернуться в Перро — нянчить Джулианиного дитя?

— Ты не хуже меня знаешь ответ на этот вопрос, милая. Выбрав тебя, я навсегда порвала с этим домом, — подытожила Мэксин, снова углубляясь в чтение.

Изабель взяла с подноса, стоявшего посередине стола, шоколадный пончик и пошла в гостиную. В течение двух месяцев после смерти своего отца принцесса скиталась по миру, пытаясь найти хоть временное пристанище.

Через неделю после похорон Бертрана ее в сопровождении Мэксин выставили из собственного дома с несколькими чемоданами пожитков. Джулиана вообще не пожелала разговаривать с сестрой и, чтобы передать это неприятное распоряжение, отправила к Изабель дворецкого. Ив явно не без удовольствия исполнил волю хозяйки, которая успела восстановить против младшей сестры всех вокруг, включая и прислугу.

— Ее несносное поведение сильно повлияло на здоровье отца, — шептались вокруг. — Она просто разбила ему сердце.

Изабель знала, что это неправда, что она всю жизнь оставалась для Бертрана как бы в тени. Чтобы разбить чье-то сердце, надо по крайней мере занимать в нем какое-то место, но, увы, это было совсем не так.

— Собирай все, — проинструктировала она Мэксин. — Я сюда никогда не вернусь.

— О поспешных заявлениях потом приходится жалеть, — заметила гувернантка. — Ведь это твоя родина. Однажды ты снова сюда приедешь.

Но бесполезно было увещевать Изабель. Для нее Перро всегда было каким-то миражем, до которого никак не удается дойти, несбыточной, неосуществимой мечтой. В некотором смысле этот окончательный разрыв даже доставлял ей удовлетворение.

Однако в Париже ее ждали серьезные неприятности. Отель «Георг V» оказался страшно дорогим. Прежде принцесса как-то не задумывалась об этом. Через две недели проживания в номере люкс на пороге апартаментов появился менеджер с неприятным известием: замок отказался платить за мадемуазель, и не соблаговолит ли она отдать другие распоряжения.

К несчастью, мадемуазель никогда не интересовалась такими вещами, как гостиничные счета. Этими приземленными деталями занимались безымянные бухгалтеры, трудившиеся где-то в офисах банков.

Изабель и Мэксин вынуждены были переехать в Лондон. Но тут принцесса и ее подруга Джемма обнаружили, что они уже слишком взрослые, чтобы снова жить под одной крышей. В качестве благодарности за предоставленный кров Изабель украсила простенькое шелковое платье своей подруги изящной вышивкой. Впрочем, для той достаточным подарком был уже сам отъезд принцессы.

— У меня в Дублине брат, — сказала Мэксин. — Может, он позволит нам пожить у него?

Но у Изабель были иные планы. Ведь тетушка Элис уже много раз писала, что ей понравился Нью-Йорк! Может, настало время проверить ее правоту?

— Ну вот и проверила, — вслух произнесла принцесса, глядя в окно. По шуму, грязи и суете Нью-Йорк превзошел все ее ожидания. Кроме того, жизнь здесь оказалась дороже, опаснее и куда беспокойнее, чем можно было представить в самых необузданных фантазиях. Даже прогулка до Трамп-Тауэр через три квартала превращалась в настоящее путешествие. К тому же Изабель так рассчитывала на то, что родная тетка будет сопровождать ее через лабиринты Большого Яблока[2]. Ну и, если уж честно признаться, оплачивать ее счета.

Мэксин заглянула в кладовку и в холодильник, после чего закудахтала, что припасы очень скоро кончатся и им следует подумать о будущем. В последний раз, когда Изабель задумывалась о своем будущем, она видела там только счастливый брак с Эриком. Но теперь, как она понимала, впереди ее не ждало ничего, кроме сплошного мрака.


Филлис ворвалась в кабинет Дэниела со свежим номером «Нью-Йорк пост».

— Она в городе! На шестой странице информация о том, что она проживает возле Трамп-Тауэр!

Дэниел протянул руку и выключил диктофон.

— Неужели так трудно постучаться, Фил? Я практикуюсь в японском.

— Оставь в покое свой японский, — сказала референт, тыча ему газетой чуть ли не в нос, — принцесса в Нью-Йорке.

Почему-то он понял, что речь идет не о Диане.

— Сегодня у меня нет на это времени. На следующей неделе мне предстоит поездка в Токио, а я не прошел еще и половины учебника.

Черт побери! Ему вовсе не хотелось смотреть в эту газету! Он и так сделал над собой немыслимое усилие, чтобы затолкать воспоминания о принцессе в самый дальний уголок своего сознания и не выпускать их оттуда.

— Я не уйду, пока ты не прочитаешь это. Дэниел достаточно хорошо знал Филлис, чтобы понять, насколько серьезна ее угроза.

— О'кей, — сказал он, беря в руки газету. — Только ради того, чтобы ты наконец заткнулась. — Он глянул на фотографию. — Что за черт?..

С высоко зачесанными волосами и длинными бриллиантовыми серьгами, болтавшимися возле шеи, принцесса тащила сумку из супермаркета. Дэнни посмотрел на Филлис:

— Ты так шутишь?

— Это не шутка, босс. Это просто горячая новость. Я и сама не могла поверить. — Филлис склонилась к нему через стол. — Ты должен ей позвонить, Дэниел. Пригласи ее на ленч. — Она улыбнулась. — И меня заодно.

— Забудь об этом.

— Она совсем одна в этом городе, — настаивала Филлис. — Ей нужна дружеская поддержка.

— Мы не друзья.

— Так подружитесь. Ведь ты с нею танцевал на свадьбе ее сестры? — Лицо ее стало хитрым. — Тебе нужно вращаться в обществе, Дэнни.

Бронсон пробежал глазами статью.

— Похоже, она и без меня прекрасно обходится. Ленч в «Ле-Сирк», обед в «Двадцать одном». У нее есть чему поучиться.

Филлис вырвала газету из рук босса и, свернув ее трубкой, шлепнула себя по ладони.

— Боже, с каким бы удовольствием я ударила тебя по голове!

Вспомнив, сколько раз угрожала ему маленькая принцесса и в конце концов все-таки почтила оплеухой, он не сумел сдержать смеха.

— И почему это всем женщинам вечно хочется меня бить?

— Угадай, — огрызнулась Филлис и пошла на свое рабочее место.

— Если тебе так интересно, то почему ты сама не позвонишь? — прокричал ей вслед Дэниел, но дверь громко захлопнулась за строптивицей. — Может, еще и придется встретиться, — буркнул он, уставившись в окно на всегда оживленную Парк-авеню.

Она принадлежит к королевской фамилии, и она очень красива. Но к чему эти достоинства, они словно два башмака на одну ногу. У нее отвратительный характер, нет ни талантов, ни умений, и она дурно разбирается в мужчинах. Да и к нему она испытывает не больше симпатий, чем он к ней. А ведь если вспомнить, он и его бывшая жена поначалу были вроде бы очень даже подходящей парой. И все же они закончили бракоразводным процессом, в котором основным пунктом спора оказался китайский сервиз.

В общем, Дэниел не сомневался: уж они-то с принцессой являли бы собой еще ту романтическую парочку! Чем раньше он победит свое либидо, тем лучше.

Она и в самом деле не нужна ему. Он не хочет иметь с ней ничего общего. И уж конечно, он не собирается ей звонить.

Нью-Йорк — большой город. В нем хватит места для них обоих.


К началу октября Изабель поняла, что Нью-Йорк — это не что иное, как средоточие маленьких городков, связанных общим языком. Ну, или чем-то более-менее напоминающим общий язык. Раньше она не подозревала, что английский может звучать так по-разному, но прошел месяц, и она имела об этом полное представление.

Ее знакомство с общественной жизнью города началось с маленького рекламного объявления в газете несколько недель назад. Потребовался всего один визит к расторопному фотографу, и вот телефон уже разрывается, и сыплются одно за другим приглашения то на открытие галереи, то на праздники, то на ленчи. В Нью-Йорке умеют ценить королевскую кровь, и очень скоро принцесса обнаружила, что ее просто обожает весь город, разумеется, обожает благоговейно.

Публика не обошла вниманием даже ее рукоделие. А случилось все так. Джулиана не только поторопилась прикрыть банковский счет сестры, но также позаботилась о том, чтобы в пути задержался гардероб Изабель. Но принцесса, обожавшая красивую одежду, ухитрилась с помощью бисера и вышивки преобразить свои скромные костюмы и платья, так что самые дорогие нью-йоркские модницы только ахали и охали, словно видели новые модели от Диора.