– Думаешь, хороший мужик, пролетев полпланеты до Америки, чтобы увидеть девушку, стал бы вот так разбивать ей сердце?

– Может, ты и правильно поступила.

– А может, мне следовало выбрать третий вариант: не связываться ни с первым, ни со вторым.

Она накрыла мою руку своей. 

– Ой, милая.

– Прошу, никому не говори, что я такое сказала, – подстраховалась я.

– Могила.

И я не сомневалась, что мой секрет надежно похоронен. Пэм была почти такой же, как и множество одесских женщин. Тех, на кого разок взглянешь и сразу понимаешь, что жизнь их неслабо потрепала. Всё, чем я мучилась, в чём не могла признаться бабуле или Джейн, знала Пэм. Почему чужому человеку так легко рассказать то, чего не расскажешь самым близким и родным?

– Спасибо, Пэм.

Она встала сама и подняла меня на ноги.

– Будто с неба звездочка упала, а увидели ее только мы с тобой.

Кафе пустовало. Влад был единственным посетителем. Скит куда-то отлучился, а ребята готовили на кухне.

Я горько улыбнулась.

– Скорее, мы с тобой увидели мираж.

– Как думаешь, он вернется? – спросила Пэм, раскладывая по столам бумажные салфетки.

Я молча пожала плечами.

– Почему ты не пошла за ним? Я бы точно пошла, - не отставала она.

Я положила столовые приборы поверх очередной салфетки.

– Ничего бы не изменилось.

Будешь бегать за мужчиной, он побежит еще быстрее. Так говорят в Одессе. Разве в Америке не так же?

Я попыталась обнаружить в ситуации хоть что-то хорошее, хоть что-то, за что можно порадоваться и быть благодарной. Опаньки, хорошо, что хоть Тристан не явился. По крайней мере он не увидел Влада, спасибо понедельничному футболу. Или бейсболу?

Вечер тянулся пусто и медленно, и Пэм рано отослала меня домой. Я тоскливо плелась по Мэйн-стрит, ощущая пропитавший кожу запах жареного масла, облепивший все тело пот, тупую боль в груди. Ну почему я не спрятала обручальное кольцо? Почему таки не схватила Влада за руку, когда он подался на выход? Нет. Лучше бы я его тогда как следует приложила. Я посмотрела на свое отражение в темной витрине магазина. И увидела жалкую, усталую дуру с мертвыми глазами и поникшими плечами. Дуру, которая бросила родную бабулю, порвала все связи с друзьями, оставила Одессу, и все за ради чего? И до кучи эта дура все еще любила Влада. И так и не сумела полюбить своего мужа.

Я стояла, прикипев взглядом к стеклу, пока не увидела рядом с собой отражение красавца-мужчины. Обратно мираж.

– А это что? – передразнила я, поднимая левую руку. – Да ничто по сравнению вот с этим.

Я вытянула наружу бриллиант, что грела у самого сердца. Впервые со Влада словно спала маска, и показалось нежное, понимающее лицо. Рот смягчился, темные глаза засияли.

– Дашенька-душенька, – прошептал он. – Так ты носишь мое кольцо. Прости. Если б я знал. Какое у меня право сердиться? Ты сделала то, что посчитала нужным, посчитала лучшим для себя. Кому как не мне это понимать.

– Что ты здесь делаешь? – Мой подбородок вздергивается. Защита снова включена. Одесситка я или кто? Эмоциями нас не прошибешь.

– Я думал, ты послала за мной. Тот листок с университетской программой – разве не любовное письмо, разве не замануха?

Он таки тоже одессит и тоже спасается сарказмом. Сперва делает широкий жест, а потом прикидывается, что это ерунда. Неужто ж я ожидала, что он открытым текстом скажет: «Я скучал по тебе. И хотел узнать, нет ли хоть шансика, что мы снова будем вместе»?

– Да пошел ты, – вздохнула я.

– Это не то же самое, что «отвали», я заметил. Еще не все потеряно?

Рука инстинктивно сдвинулась к груди, и я обхватила пальцами его кольцо.

– Я всю Одессу перевернул в поисках тебя. Черт, да я даже в Киеве отметился. Мои глаза и уши искали твой след в Питере и в Москве. Едва получил твою «цидульку», сразу подал на визу и купил гребаную карту Калифорнии. Еще не все потеряно?

– Что именно не потеряно? Я замужем. И в этом виноват ты.

– Что? – взревел Влад. – Это каким же боком я и в этом виноват?

– Ты от меня уехал. На три месяца.

– Я вернулся.

– Слишком поздно. – Я обхватила себя руками, словно отгораживаясь от него. – Посмотри, как ты повел себя в кафе. Я что-то сказала, что тебе не шибко понравилось, и ты просто ушел.

– Но я же вернулся. И всегда буду возвращаться. – Он шагнул ко мне.

Я не сдвинулась с места. Пусть идет до конца.

Он протянул мне руку ладонью вверх.

– Не хочу тебя принуждать. Ты сама должна решить и решиться.

Я внимательно изучала его взглядом. Гнев улетучился. Остались гордость, обида, разочарование, одиночество и голод. Мама дорогая, как же ж я по нему изголодалась.

Что возьмет верх? Год назад Влад мог бы поманить меня пальцем, и я понеслась бы к нему сломя голову. Но с тех пор многое изменилось. С тех пор я выросла. И не брошусь к нему. Просто не смогу.

Или нет?

Во мне боролись противоречивые чувства. Тянули. Толкали. Да. Нет. Почему? А почему нет? Хоть разочек побалуй себя. Забудь о Тристане. Забудь обо всем. Всего один разочек.

Я схватила Влада за руку и потащила его прочь с пустынной главной улицы. Спустя пять минут мы стояли среди деревьев, глядя друг на друга. Он уткнулся лицом мне в волосы, провел носом по шее. Я вздохнула.

– Аппетитно пахнешь, – пробормотал Влад.

– От меня маслом несет, – возразила я и, смутившись, его оттолкнула.

Он обратно притянул меня к себе.

– Именно. Пахнешь жареной картошкой. Так и хочется тебя съесть. – Он взял мою правую руку и поцеловал каждый палец, ладонь, запястье. – Я так по тебе скучал. Скучал по нашим разговорам. Черт, даже по твоим подколкам.

Мне не хотелось подкалывать, не хотелось говорить. Я расстегнула форму и сбросила тапочки.

– Хочу. Тебя. Сейчас. Здесь.

– Ну не здесь же, – запротестовал Влад, но я-то знала, что это чисто для порядка, что это тот случай, когда «нет» означает «да, и немедленно».

Я потянула его за собой на листья, траву, теплую землю. Прижала к себе, впиваясь пальцами в плоть, клеймя шею жаркими поцелуями. Пусть он толкается в меня снова и снова, сильнее и сильнее, пока я не улечу. В небеса, в страну полного счастья.

– Тебе необязательно возвращаться, – сказала я потом. – Можешь остаться здесь. Купишь себе гражданство.

– Сама подумай, в Одессе ты ведь практически управляла транспортной компанией. Разбиралась с таможенниками, с налоговиками, с крышующими. А здесь? Самая умная девушка на всю Одессу здесь сгодилась только в официантки. Официантка! Америка не принесла тебе ничего хорошего, ничего лучшего. Вот и я. Дома я король. А здесь кем буду? Парнем, с которым ты наскоро перепихиваешься, натаскавшись с подносами, перед тем как вернуться домой к муженьку?

Я предпочла не обращать внимания на прозвучавшие в его голосе гневные нотки.

– Ты мог бы здесь стать морским биологом.

– Одиноким морским биологом, – подхватил он, – ухлестывающим за замужней женщиной. Нет, это не для меня. Возвращайся-ка ты в Одессу. Там я дам тебе все, что пожелаешь. Забудь, что вообще жила здесь. Возвращайся домой.

Его слова резко вернули меня в реальность. Ну да, местами-временами я хотела вернуться в Одессу. Повидаться с бабулей, обнять ее. Уверена, Дэвид принял бы меня обратно на работу. В Одессе надо мной никто не потешался. Там я была сильной. Если Влад король, я окажусь при нем королевой. Но вдруг возвращение станет для меня шагом назад? Правильно ли оставить Тристана после всего, что он для меня сделал? «У тебя есть свой заработок. Можешь возместить ему убытки. Поезжай с Владом домой. Разве тебе не хочется поскорее увидеть бабулю?» Внутренний голос искушал, нашептывая из глубины души в точности то, чего мне больше всего хотелось. Но разумно ли бросить стабильную, благополучную, полную перспектив Америку ради Влада, который ненадежен настолько же, насколько красив?

– Как я могу тебе доверять? – спросила я, вытаскивая из волос листья и веточки.

Влад стряхнул мусор с моего затылка и со спины. Минуту назад его прикосновения были ласкающими, а теперь резкими, почти наказывающими.

– Ну, ты и сама отнюдь не образец честности и открытости.

Типичный одессит. На выпад отвечает выпадом. Колет. Рубит.

– А ты чего ожидал? – спросила я, уперев руки в боки и вздернув подбородок. – Что ради тебя я все прям бегом брошу? Щаз! Мне здесь нравится.

Я ожидала, что Влад втянется в спор, но он просто вложил мне в ладонь свою визитку и сжал поверх пальцев.

– Я по тебе скучаю. Потому-то и приехал в такую даль. Повидаться с тобой, понять, сможем ли мы дальше быть вместе. Приезжай теперь ты ко мне. Я остановился в люксе отеля «Бересфорд» в Сан-Франциско. Буду ждать тебя сорок восемь часов, пока ты собираешь здесь вещи и прощаешься.

Я ответила ему пристальным взглядом.

– Приезжай ко мне, – прошептал он. – Я люблю тебя.

Мы молча оделись и вышли из леса, чтобы вернуться в реальный мир – каждый в свой.

Одна, совсем одна я зашагала к дому Тристана, пожевывая нижнюю губу и обдумывая вдруг открывшиеся передо мной возможности. Как здорово будет увидеть бабулю. Увидеть Одессу. Довериться Владу. Положиться на него во всем. Но если я пойду к нему в руки, то для меня это будет означать «прощай, Америка».

Перед тем как открыть входную дверь, я еще раз проверила, не осталось ли в волосах лесного мусора. Тристан поджидал меня на пороге, и я сходу ощетинилась.

– Знаешь, – вместо приветствия сказал он, – ты теперь неплохо зарабатываешь в кафе. Думаю, нам пора делить расходы.

Я посмотрела на него: и о чем я думала, когда выходила замуж за этого жлоба?