Уткнувшись в монитор, я, казалось, попала на крючок сокрушенного взгляда Марины. И вдруг поняла, что мы с тетей Валей вовсе не помогали женщинам найти настоящую любовь, обзавестись достойными мужьями или добиться тысячи других хороших целей, которые я взяла себе в голову, чтобы в охотку ходить на работу и делать свое дело. Мы просто торговали, но торговали не романами, не шансами и не любовью. Мы торговали женщинами, и точка.

Я закрыла вкладку, и на экране обратно нарисовалась главная страница, с которой на меня уставились десятки женщин. Уже понимая, что обеспечиваю себе головную боль, я продолжила просматривать анкеты.

Самой юной девушке – Вере от слова «верить» – было двадцать лет. Вес 55 килограммов, рост 165 сантиметров, глаза серые. Иностранные языки: английский (наследие школьных времен). О себе она написала так: «Спокойная, тихая и серьезная девушка, умеющая в любых обстоятельствах создать приятную атмосферу. Я веселая, легкая на подъем, люблю общаться с разными людьми и ценю человеческую дружбу. Мечтаю реализоваться в жизни, но самое главное для меня – счастье семейное. Хочу, чтобы близкие мне люди были счастливы, и приложу для этого все усилия. Мне подойдет человек энергичный, творческий, заботливый, сильный, добрый и умный. Еще он должен быть настоящим мужчиной. Если найдется такой в возрасте от 22 до 49 лет, я смогу сделать его счастливым».

Самой старшей – Галине – было пятьдесят пять. Блондинка, голубые глаза, вес 63 килограмма. Профессия: косметолог. О себе она особо не распространялась: «Я энергичная женщина, а мое сердце переполняет любовь. У меня множество друзей, и они меня любят, но, к сожалению, среди них я не вижу Того Самого Единственного. Мне нужен мужчина, который будет меня любить и разделит мои интересы (литературу, театр и длительные романтические прогулки). Возраст не имеет значения. Отдам предпочтение высокому европейцу».

Я перескочила на другой сайт. В категории «45 и старше» значилось более шестидесяти женщин, «от 18 до 25» – сто двадцать семь. Я прошлась по анкетам. В каждой имелся один снимок лица и две фотографии в полный рост в откровенной одежде: коротких юбках и прозрачных кружевных маечках. Мне бросился в глаза чрезмерный макияж, а также бюсты, животы и ягодицы. Женщины откидывались назад или наклонялись вперед, демонстрируя свои груди. Таки да, этот сайт казался посвященным легкой эротике, а не браку. Задник на всех снимках был одинаковым. Спрашивается вопрос: это брачное агентство по совместительству еще и фотостудия? И почем, интересно, клиенткам-моделям обошлись эти гламурные снимки? Небось втридорога. Инна, Инга, Вика, Женя, Ксения, Надя, Тамара… Точно вуайеристка, я подглядывала за ними: экономистками, учительницами, журналистками – по большей части разведенками с детьми, вполне себе привлекательными, с высшим образованием и стремлением к достатку и стабильности.

Одна из них написала: «Я не верю в идеальных людей – у каждого человека есть свои достоинства и недостатки. Очень хочу создать крепкую семью. Сама я из восточной семьи, поэтому точно знаю, чего хотят настоящие мужчины, и готова им это дать». Под этими словами можно было нажать на «получить адрес», «отправить сообщение», «отправить подарок или цветы» или на «добавить в Избранное».

С болезненным любопытством стороннего наблюдателя я металась со страницы на страницу по случайным сайтам. Меня уже мутило, но я не могла остановиться. Так я угодила на форум, где общались мужчины, женившиеся на восточноевропейских женщинах, и там прочитала: «Мужики! Вас задолбали жадные американские сучки, которые ничего не делают по дому и требуют, чтобы это вы их по-всякому обслуживали? Возьмите на заметку русских телок, которые и близко не такие наглые. Они любят и умеют готовить из обычных продуктов, а не из полуфабрикатов, с удовольствием будут стирать (вручную!) и гладить вашу одежду (когда-нибудь пытались уговорить американку погладить вам рубашку?) и сэкономят вам кучу денег, поскольку могут растянуть пять центов от Буффало до Москвы. Русские девушки от природы классно выглядят, и для этого им не нужно ходить в тренажерный зал или к парикмахеру. Они смирно сидят дома, где им самое место, и заботятся о хозяйстве и о детях. И больше ничего не хотят. Черт, да они до смерти благодарны уже за то, что им дали крышу над головой и избавили от необходимости жить с родителями. Сделайте себе приятное – заведите послушную русскую милашку, которая будет вас обслуживать, любить и баловать».

Боже ж ты ж мой же ж, неужели заграничные мужчины и вправду так про нас думают?

Таки да, мы предлагали наших девушек, упирая на выучку и экстерьер, точно заводчики, выставляющие породистых собак. Точно бандерши, показывающие проституток. Точно работорговцы, выстраивающие на площади живой товар. Почему же ж я не ужасалась, когда помогала женщинам составлять анкеты или переводила для парочек, не имеющих общего языка?

Потому что я делала то, что вменялось мне в обязанность, за что получала деньги. Я просто выполняла свою работу.

Сколько людей до меня произносили эти же слова?

Меряя шагами маленький кабинет, я припомнила сцену (одну из многих) с нашего соушла. Я тогда стояла с женщинами, не сумевшими никого подцепить, и ждала, когда пара, для которой я должна была переводить, вернется с танцпола. Подведя к нам свою партнершу, мужчина сказал: «Надеюсь, мы еще увидимся, Маша».

Она застенчиво улыбнулась, а он не спеша отошел к своим друзьям. Мне стало любопытно, как же он отзовется о Маше – одной из самых привлекательных девушек на том соушле. И я, навострив уши, заняла позицию между группкой мужчин позади меня и женщин передо мной.

– Маша, неужели тебе не противно встречаться с этим старикашкой? – спросила одна из них. – У него такие мясистые и обвисшие веки, что глаз почти не видно!

– И горло как у индюка.

– Кулдык-кулдык!

– А, по-моему, его горло больше похоже на засохшую старческую мошонку!

– Довольно! – прервала насмешниц Маша. – Мне нужен не зеленый оболтус, а опытный и добрый мужчина. – Она указала на своего партнера. – Ориентированный на семью.

(– Парни, – тем временем распинался перед приятелями Машин избранник, – говорю вам, это как покупка подержанной машины.)

– Который не будет ходить вокруг да около.

(– Очень хорошей подержанной машины.)

– Который по-настоящему уважает женщин.

(– Обязательно надо провести тест-драйв. Врум, врум.)

– Не то что наши лоботрясы.

(– Сначала проверить на ходу всех приглянувшихся, прежде чем решать, какую из них я хочу больше всех.)

– Наших интересует только одно.

(– А сейчас я вижу демонстрационный зал, заполненный симпатичными малютками-корветами.)

– Американцы – они серьезные. Они готовы остепениться и жить с одной-единственной женщиной.

(– И я непременно прокачусь на каждой здешней машинке, прежде чем заберу одну домой и поставлю в свой гараж.)

Ну что я могла сказать в свое оправдание: я всего лишь выполняла свою работу, помогала женщинам, которые сами хотели любой ценой переехать в Америку, мы с бабулей нуждались в деньгах, и я просто следовала приказам, делала то, что должна была делать. До чего же легко судить других, подмечать их оплошки и прегрешения. Гораздо труднее взглянуть со стороны на собственные поступки. И вот я увидела себя словно бы сбоку. И вдруг прозрела. Вот ведь холера. Я – натуральная холера, и так всю дорогу. Чего только не сделают женщины друг для друга и друг с другом.

Я села за стол и закрыла лицо руками.

Смеркалось.

Затренькал телефон. Я подумала, что это обратно Хэрмон или, может, тетя Валя звонит из Киева.

– Валентина Борисовна? Валентина Борисовна? – пронзительно кричала женщина в трубке.

– Ее нет, – ответила я. – Передать ей что-нибудь?

– Даша, Дашенька? Это ты, да?

– Кто это?

– Это Катя. Из Калифорнии. Я хочу домой. Он меня бьет, представляешь, он меня бьет!

Она заплакала.

У меня аж мурашки по коже поползли. Я не представляла, что с этим делать. Понятия не имела.

– Обвинил меня в том, что я флиртовала с его друзьями на корпоративе. А когда мы вернулись домой, ударил кулаком в живот. Он знает, куда бить, чтобы не оставить следов. Чтобы все шито-крыто.

– Мне очень жаль.

Слова прозвучали неубедительно и по-дурацки.

– Он снова меня ударит, когда заметит, что я звонила по межгороду. Дашенька, родненькая, пожалуйста, помоги мне. Пожалуйста.

– А родные не могут вам помочь? – спросила я.

– Где они возьмут тысячу долларов на обратный билет? Отец зарабатывает тридцать пять долларов в месяц. К тому же я перед ними нос задирала, что уезжаю в Америку. Стыдно теперь им правду-то рассказывать.

Чем я могла помочь?

– У меня есть подруга в Америке. Может, она что-нибудь полезное присоветует. Дайте мне ваш номер, и я вам перезвоню.

Джейн предложила аж два варианта. При желании остаться в Америке Кате имело смысл отправиться в приют для женщин. Я поспрашивала, что это за заведение, поскольку в Одессе ничего подобного пока не было. Второй вариант более кардинальный: донести на себя в службу иммиграции и натурализации, что вышла замуж ради грин-карты, и тогда последует депортация на Украину. Я передала обе возможности Кате, и та сказала, что хочет вернуться домой.

Почему же ж я сразу ее не остерегла? Большинство наших клиентов казались вполне нормальными, но от одного только вида того адвокатишки меня мороз продирал по коже.

Теперь же, прочтя вдобавок лай из заграницы про «все американки жадные, а русские покорные», я решила в обязательном порядке наводить справки обо всех мужчинах, прибегающих к нашим услугам. Само собой, я уже давно взяла себе за правило внушать женщинам, что у них есть выбор, что они могут подождать, пока не убедятся, что нашли действительно родственную душу. Но сколько из них любили свою фантазию об Америке, а не мужчину, который выступал как средство передвижения? И сколько из них после медового месяца понимали, что совершили чудовищную ошибку, но имели избыток гордости или недостаток средств, чтобы эту ошибку исправить?