Это его письмо я даже распечатала на принтере, чтобы повсюду иметь при себе заветные слова.


                  * * * * *

Тем временем Владлен Станиславский напирал все шибче и шибче. Взял себе в моду отправлять мне на работу цветы. Хэрмон жаловался, что у него на них аллергия, и я передаривала букеты Вите и Вере. Еще Влад присылал шоколадки – их я отдавала старушке, просящей на улице милостыню. Потом в ход пошли драгоценности. При виде в зеркале своего отражение с пятикаратным изумрудом на шее пришлось себе напомнить, что для бандита голдяки и брюлики не ценнее, чем, к примеру, жвачка для нормального человека. Я передарила браслет с рубинами тете Вале, а изумрудную подвеску бабуле.

Влад засовывал записки под мою клавиатуру и между папок, и в течение дня я неожиданно их находила. Он цитировал из Пушкина: 

Я помню море пред грозою:

Как я завидовал волнам,

Бегущим бурной чередою

С любовью лечь к ее ногам!

Как я желал тогда с волнами

Коснуться милых ног устами!

Эти записки я почему-то сберегала под подушкой.


                  * * * * *

Тристан писал:

«Для меня самое важное – завести жену и детей. Больше всего на свете я хочу иметь семью. Мне не нужны большие деньги или дорогая машина. Моя мечта простая – я хочу любить и быть любимым женой и детьми. Может быть, для таких разговоров еще слишком рано? Мне следовало подождать?» 

Я ответила, что мечтаю ровно о том же. Мне хотелось иметь собственный дом и детей – а какой женщине этого не хочется? Перед тем как нажать кнопку «Отправить», я секундочку поколебалась, думая про Влада. Хотя я никогда не скажу этого вслух, он мне нравился. Очень нравился. Умный и красивый, и рядом с ним я чувствовала себя такой… живой. «Воодушевленной», как сказала бы Джейн. Но Влад часто надолго исчезал, а все его деньги грязные, как улицы Одессы. А уж такого отца врагу не пожелаешь. И чтобы построить жизнь, в которой нет места телохранителям и мешкам для трупов, разум подсказывал выбрать Тристана, учителя из Калифорнии.

Я отправила письмо.

«Не то чтобы в мешках для трупов не было своей изюминки», – прикидывала я, горбясь за столом над квартальным отчетом и краем уха слушая, как Хэрмон в коридоре припер кого-то к стенке и старается вжучить за валюту одно из Олиных художеств. Иногда меня так и подмывало пожалиться Владу, чтобы он с ними разобрался. Я нарисовала себе Олину посиневшую кожу, выпученные глаза и темные цяточки на горле, оставшиеся от душивших ее пальцев, рядом представила проломленный лопатой череп Хэрмона. Картина показалась мне небезынтересной. Но я пока ни разу не грузила Влада своими проблемами по работе, хотя в иные дни мне очень хотелось с ним поделиться. Особенно сегодня.

Когда Хэрмон вернулся в офис, разобравшись с Мелиндой, Олей и мистером Кесслером, он твердо сказал мне:

– Нам надо поговорить.

Есть ли еще какие-нибудь три слова, способные так напугать?

Я сложила руки на груди и приготовилась слушать.

– Дарья, мне нелегко об этом говорить, но Ольга хочет получить твое место.

Он закрыл глаза, словно предвидя, как сейчас хлынут на его кудрявую голову потоки моего гнева.

– Я готова это обсудить, – спокойно ответила я и взяла курс на переговорную.

Я давно знала, что этот день рано или поздно настанет, и имела время к нему подготовиться. Хэрмон последовал за мной в кильватере и плюхнулся в свое черное кожаное кресло во главе стола. Я устроилась напротив.

– Когда я сказал Кесслеру, что ты намерена пойти в аспирантуру, он распорядился выдать тебе премию в размере шестимесячного оклада.

За такие ласки хамуру чистят! Я мило улыбнулась. Конечно же, шеф подал мое увольнение, будто бы по моему собственному желанию. И если этот гусь лапчатый озвучил компенсацию как оклад за шесть месяцев, сдается мне, мистер Кесслер расщедрился на все девять. Надо бы внести ясность.

– Шесть недель, – начала я формулировать свое встречное предложение. – Даю вам шесть недель испытательного срока с этой женщиной в приемной. Если успешно сработаетесь и будете ею довольны, я отдам свою премию вам. Типа, свадебный подарок от вашей свахи.

– Договорились! – радостно кивнул Хэрмон, в уме уже пряча мои деньги в свой кошелек.

– Если же через шесть недель вы убедитесь, что без меня не справляетесь, то я, так и быть, вернусь. Но тогда вы удвоите мне зарплату. И запретите Ольге появляться в офисе.

– Двойной оклад или ничего? Годится, можешь идти, – согласился Хэрмон и протянул мне руку.

Я пожала ее и, не отпуская, спросила:

– Так вот сразу? Вы ведь даже почту открыть без меня не сможете. Кто будет договариваться со Станиславскими? Кто сотрет из истории вашего интернет-браузера порносайты перед приездом аудиторов из Хайфы?

– Так это ты стирала? – удивился он, явно впечатленный.

– А вы думали, кто о вас позаботился, когда из адресов пропала ссылка на «Грудастых цыпочек»? Конечно, это была я. Кстати, а вдруг Ольга, познакомившись с Владом Станиславским, решит обменять вас на модель поновее и покруче?

– Она никогда так не поступит, – отрезал Хэрмон. – Она мне преданна.

Но мне таки удалось посеять в его душе зерно сомнения.

– Вы не знаете ее так, как знаю я, – желчно выплюнула я.

Он посмотрел мне в глаза, все еще держа меня за руку. Имел ли он за пазухой что-то еще мне сказать? Мы стояли так и молчали, кажется, несколько минут. Я выдерживала его взгляд, чувствовала тепло его ладони и думала за свое крайнее слово. А не выложить ли лошаре Хэрмону всю правду об его лялечке? Момент казался самым подходящим. Но скорее всего он мне не поверит. Или поверит и на меня же ж и разозлится. Поэтому я сказала только:

– Возьму шесть недель отпуска, а там поглядим.

– Ты чертовски самоуверенна, – проворчал шеф и отпустил мою руку.

– Я вам нужна.

Я бы никогда не призналась, что, возможно – ну, не исключено, – он мне тоже немножко нужен.

– Уже нет. Теперь у меня есть Ольга.

Неужели я приняла желаемое за действительное, или его голос и взаправду дрогнул?

– Хотите, чтобы я ее обучила?

– Нет, она сказала, что ты и так уже достаточно ей помогла.

Я посмотрела ему в глаза.

– Значит, до свидания. Счастливо оставаться.


                  * * * * *

В транспортной компании у меня не имелось личных вещей. Я только заглянула под клавиатуру и перебрала бумаги на столе, проверяя, не воткнута ли где незамеченная записка от Влада. Довольный Хэрмон со мною попрощался. Я, не тратя на него лишних слов, ответила сердитым взглядом, вышла из офиса и отправилась в «Совет да любовь».

Услышав, что теперь я целиком и полностью в ее распоряжении, тетя Валя ужасно обрадовалась.

– Потеря этого дурака – моя находка! По крайней мере на шесть недель. Только посмотри, какая ты бледненькая! Ты взвалила на себя слишком много работы.

Таки да, теперь работы поубавится. И получится проводить больше времени с бабулей. Я подумала об Оле, Вите и Вере. Как же ж мне свезло, что не нужно дальше соваться в это змеиное гнездо!

Пока я просматривала счета от поставщиков еды и алкоголя, тетя Валя расширяла список моих дел.

– Раз теперь ты работаешь на меня полный день, добавлю-ка я в расписание вечерний чай по средам и обзорную экскурсию по городу по четвергам. И то, и другое на тебе. Еще нужно создать новые разделы на нашем сайте: «Часто задаваемые вопросы» и «Советы по поиску любви на всю жизнь». И хорошо бы разместить фотографии счастливых пар на страничку с историями успешных знакомств…

Ее монолог прервала трель телефона.

– Алло, – ответила начальница, послушала и протянула мне трубку. – Это тебя.

Ну кто бы сомневался – Хэрмон.

– Дарья, ты должна мне помочь. Компьютер завис, и я не знаю, что с ним делать.

– Выключите его из розетки и снова включите.

– О, точно. Сработало. Следовало бы самому догадаться. Что новенького?

– Имеете в виду, что нового произошло за тот час, что мы с вами не виделись? – подколола я бывшего шефа, глянув на инкрустированные перламутром часы, которые он подарил мне после шести месяцев работы в фирме. – Да ничего особенного.

Хэрмон кашлянул.

– Что ж, хорошо. Пока.

Я повесила трубку.

– Что, уже соскучился? – поинтересовалась тетя Валя.

– Проблемы с компьютером.

– А… Так вот, я говорила, что ты можешь взять интервью у пар…

Телефон обратно зазвонил. Тот же Хэрмон.

– Пришел Владлен Станиславский и очень расстроился, что не застал тебя. Спрашивает, почему тебя нет на месте. Как сказать по-русски: «Ее не уволили»?

– Но вы же меня уволили.

– У Ольги только испытательный срок!

– Слушайте, не годится названивать сюда каждые десять минут. Это непрофессионально. Пусть Ольга сама с ним разберется. Откуда вы вообще взяли этот номер?

На Украине нет всеобъемлющих телефонных справочников вроде американских «желтых страниц». Хэрмон, однако, умел добывать информацию, когда приспичивало.

Я обратно повесила трубку и извинилась перед тетей Валей.

Десять минут спустя под окном припарковался дорогой седан.

– А я-то думала, что заиметь тебя сюда на полный день – это хорошая идея, – пошутила начальница. По крайней мере, я понадеялась, что это шутка.

Влад ворвался в кабинет и с порога спросил:

– Что с тобой случилось? Из Хэрмона не получилось ничего вытянуть. Этот идиот двух слов связать не может.