Лора Лэндон - Одержимый любовью

– Но я ценю вашу мудрость и проницательность, леди Сесилия. Мне бы хотелось обсудить с вами свой выбор и услышать ваше мнение.

– Я предпочту не делать этого, лорд Хейвуд. Возможно, когда круг ваших поисков сузится, я выскажу свое мнение, но не сейчас.

Их взгляды встретились, и они смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. Когда смотреть на него стало невыносимо больно, Селия опустила глаза и встала:

– Думаю, нам лучше вернуться.

Ей необходимо было сейчас уйти, спрятаться где-нибудь в тихом месте, где какое-то время ее никто не будет трогать.

Джонас предложил ей опереться на свою руку, и Селия воспользовалась его помощью. Он понимал, что они достаточно времени провели наедине, и следовало вернуться, пока их не стали искать, и Селия была благодарна ему за это.

Она встала и уже сделала шаг к лестнице, когда Джонас вдруг задержал ее.

– Может, лучше стоило показать вам свое намерение? – произнес он, когда Селия остановилась с ним рядом. – Как я уже сказал, мне важно, чтобы вы знали мои намерения.

Селия сделала попытку возразить, но Джонас шагнул к ней и обхватил руками ее лицо. Он улыбнулся, наклонил голову и прижался губами к ее губам.

Их поцелуй был коротким, нежным и, вне всякого сомнения, оказался самым волнующим событием в жизни Селии.

– Я удивил вас, – прошептал Джонас, немного отстранившись. – Простите, мне следовало сначала спросить вашего разрешения.

Селия открыла рот, но так ничего и не смогла произнести. Нежность этого поцелуя потрясла и, словно на крыльях, вознесла ее ввысь.

Ее целовали прежде. Но никогда впечатления от поцелуя не были такими… прекрасными. Он получился другим, не похожим на предыдущие – невесомым и обольстительно сладким.

– Я обидел вас? – с улыбкой и одновременно тревогой на лице спросил Джонас.

Селия лишь покачала головой в ответ.

– У вас есть вопрос, – улыбнулся Джонас. – Я читаю это на вашем лице. Что вы хотите спросить?

– Почему? – с трудом сглотнула Селия.

– Почему я поцеловал вас?

– Да.

– Потому что хотел. И как мне показалось, вы тоже этого хотели. Я ошибся?

– Нет, – тихо сказала Селия. Ей очень хотелось солгать, но она не смогла.

– Очень хорошо.

Она даже не успела понять значение этих слов, как Джонас наклонил голову и поцеловал ее снова.

Его губы завладели губами Селии. Они казались теплыми и нежными, как в первый раз, только поцелуй был другим. В том, что происходило сейчас между ними, не было ничего простого, ничего поверхностного. Ничего такого, что намекало бы на дружбу. Даже в объятиях Джонаса сквозил собственнический инстинкт, которого Селия никогда прежде не ощущала.

Его руки крепко обнимали Селию, прижимая к себе, и она почувствовала, как жаркая волна захлестнула ее тело. И очень скоро, несмотря на то что Джонас целовал ее с такой страстью, с какой раньше не целовал никто и никогда, этого вдруг оказалось мало.

Селия обняла Джонаса за шею, запустив пальцы в его волосы и прижала к себе. Волосы у него были мягкие и шелковистые на ощупь, но при этом густые и тяжелые и такие же крепкие и здоровые, как руки, которые ее обнимали. От такого интимного жеста пламя страсти внутри ее забушевало еще сильнее, пронзая сладкой болью. И поцелуй Джонаса стал еще настойчивее.

Время текло медленно, потом как будто совсем остановилось, тогда как сама Селия головокружительными темпами теряла способность соображать. Она уже больше не знала, сколько времени Джонас держал ее в своих объятиях, долго ли целовал ее с такой страстью или когда именно у нее стали подгибаться колени. Но она точно знала, что не может дышать без его помощи, не может стоять без его поддержки, без него она уже не представляет себя единым целым, для этого ей требовался он.

Джонас разомкнул ей навстречу губы, подталкивая и Селию последовать его примеру.

И Селия послушалась.

В этот момент она поняла, что пойдет за ним на край земли, если он позовет. И пойдет добровольно, без принуждения.

Поцелуй Джонаса стал еще глубже, его жаждущий рот припал к ее губам, стараясь взять все, что она могла дать. А потом так же внезапно, как начал свой поцелуй, Джонас оторвался от ее губ. Слава богу, что он не выпустил ее из рук, а наоборот, прижал к себе еще крепче.

Селия прижалась щекой к груди Джонаса, где гулко стучало его сердце. От учащенного дыхания грудная клетка Джонаса вздымалась так же быстро, как и ее собственная, и Селия знала, что этот поцелуй одинаково взволновал их обоих.

– Джонас?

– Ш-ш, – прошептал он, одной рукой поддерживая ее голову, а другой обнимая за плечи, чтобы удержать под защитой своих рук. – Ничего не говори пока. Это… слишком рано.

Селия покорно подчинилась его просьбе, хотя ей очень хотелось спросить, что это с ней только что случилось. Неужели так бывает всегда, когда двое целуются? Интересно, а на Джонаса их поцелуй оказал такое же воздействие?

Если да, тогда нет ничего удивительного в том, что людям нравится целоваться.

– Как ты? Успокоилась? Мы можем вернуться в дом?

Селия кивнула, и Джонас выпустил ее из объятий, чтобы она смогла оценить, насколько крепко стоит на земле.

– Джонас, – начала Селия, как только они сделали первые несколько шагов к лестнице на террасу.

Его рука сжала плечо Селии, и она замолчала.

– Завтра, Селия. Мы поговорим завтра. После того, как у меня будет возможность во всем разобраться.

Селия кивнула, и они направились в музыкальную гостиную леди Кушинг.

Ей придется подождать до завтра…

Но завтра наступит не слишком быстро.

Джонас сидел в полной темноте и смотрел на огоньки пламени, вспыхивавшие в камине. Внутри, подобно вспышкам пламени, все кипело от ярости. Каждый щелчок горящих дров словно подстегивал очередной суровый упрек самому себе за глупое поведение сегодня вечером.

Какого черта он поцеловал ее? Подобный промах никогда не входил в его планы. Теперь он все поставил под угрозу.

С того момента, как он получил известие, что стал новым графом Хейвудом, у него была одна цель – не потерять имение Хейвуд-Эбби. Именно тогда он определился с тем, как действовать, чтобы расплатиться с огромными долгами, которые оставили отец с братом.

Перед Джонасом вспыхнула картинка, как выглядело имение раньше, пока отец не довел его до состояния руин. Величие семейного дома, когда еще был жив его дед, вызывало в нем глубокий отклик. Он любил Хейвуд-Эбби больше отца с братом и очень хотел вернуть ему прежний облик.

Джонас глубоко вздохнул. Существовал только один способ спасти любимое имение. Он должен жениться на ком-то с большим приданым, которого хватит, чтобы расплатиться с астрономическими долгами.

Но этот кто-то не должен иметь никакого отношения к герцогу Хардли. И это будет не леди Сесилия Рандолф. Ухаживать за ней никогда не входило в его планы. Никогда!

Джонас сделал большой глоток виски. Если бы только в первый вечер, когда он увидел Сесилию, он не поддался соблазну хоть немного отомстить. Если бы только он не прошел за ней на террасу тогда на балу у леди Пламптон. Если бы только он не заговорил с ней и не отметил, какая она особенная.

Его стратегия с самого начала была проста и откровенна. Он вернется и займет свое место в обществе. Женится на девице с большим приданым, чтобы расплатиться с долгами. Посвятит остаток жизни имению, вернув ему былые роскошь и процветание. Его план был идеален. Успех этого плана гарантирован.

Но так было до тех пор, пока он не встретил леди Сесилию Рандолф.

Сближаться с ней он, разумеется, не собирался. Чем меньше общего у него будет с герцогом Хардли, тем лучше. А потом он увидел, как сестра Хардли покинула танцевальный зал, и желание нанести удар врагу заставило Джонаса сделать то, что выведет Хардли из себя.

Джонас мало что мог сделать, чтобы разозлить своего заклятого врага, но теперь у него имелось два преимущества, которых три года назад не было и в помине. Он больше не являлся вторым сыном, а сам стал графом Хейвудом. И домой он вернулся героем войны. Даже герцогское влияние Хардли не заставит общество отвернуться от человека, награжденного самой королевой.

Вот поэтому, поддавшись сиюминутному импульсу, Джонас вышел на террасу следом за Сесилией.

Конечно, Хардли узнает, что он это сделал. Его враг весь вечер следил за каждым его движением. Джонас вспомнил, как мысленно улыбался, когда подумал о том, как разозлится Хардли, когда поймет, что человек, которого он ненавидит больше всех на свете, оставался наедине с его сестрой. Он вспомнил, как обрадовался, увидев Сесилию одну, и начал разговор с ней. Он вспомнил, как его распирало от гордости, потому что впервые за все время он одержал верх над Хардли.

Однако встреча с сестрой Хардли пошла не так, как он предполагал. Он не ожидал, что леди Сесилия так умна и красива. Не думал, что она такая внимательная и понимающая. Не знал, что почувствует какую-то связь с ней и захочет провести с ней больше времени.

День, когда они вместе отправились на прогулку в Гайд-парк, стал самым приятным днем в жизни Джонаса. И самым волнительным. Легкость, с которой они общались друг с другом, заставила его вновь искать встреч с Сесилией. Но когда Джонас после прогулки доставил ее в городской особняк Хардли, то поклялся никогда больше не искать ее. Он понимал, что если не прекратит развивать эти злосчастные отношения, то дружба с Сесилией все разрушит. Хардли об этом позаботится.

А сегодня вечером он поцеловал Сесилию.