– Уже иду.

Джейсон накрыл маленький кухонный столик скатертью и положил салфетки из такой же ткани, а также поставил фарфоровые тарелки, хрустальные бокалы, разместил серебряные столовые приборы. В центре стола стояли керамические солонка и перечница, серебряный подсвечник с зажженной свечой.

Стефани почувствовала себя неряшливой в старой широкой футболке и спортивных шортах. Но наряжаться для Джейсона ей не хотелось.

Не все ли равно, как она одета, в конце концов? Ее жизнь станет проще, когда она простится с Джейсоном и будет растить ребенка одна.

Проигнорировав нахлынувшую грусть, Стефани гордо выпрямилась, проявляя независимый характер, присущий членам семьи Монтклер.

– Все очень красиво. И пахнет вкусно. Спасибо, Джейсон, – сдержанно произнесла она.

Он едва заметно улыбнулся:

– Я решил, мы отпразднуем счастливое событие.

– Неужели? Ты счастлив, Джейсон? – Она посмотрела в его серые глаза, перевела взгляд на напряженные плечи, заметила настороженность всего облика Джейсона.

Он был похож на человека, стоящего на краю кратера вулкана и готового принести себя в жертву ради общего блага.

– Я забочусь о том, что мне принадлежит. Я имею на это право и несу ответственность. – Он произнес торжественные слова так, будто приглашал ее оспорить данное утверждение.

Но сегодня Стефани не испытывала никакого желания с ним спорить. У нее было слишком много переживаний за один день.

Она первой отвела от него взгляд и посмотрела на еду, которую он для нее приготовил.

На тарелке лежал пышный яичный омлет с креветками и зеленой приправой. Рядом она заметила тост, намазанный сливочным сыром и ее любимым апельсиновым джемом. В хрустальные бокалы был налит шипучий прозрачный напиток.

– Имбирный эль. – Джейсон ответил прежде, чем Стефани удалось спросить. – Такая еда подается на завтрак, но ничего другого я не смог найти.

– Все прекрасно.

Он поднял бокал, и Стефани последовала его примеру.

– За нашего ребенка! – сказал он.

Если бы она не знала Джейсона так хорошо, не заметила бы, как слегка дрогнул его голос, когда он упомянул о ребенке. У нее сдавило горло, но Стефани, сглотнув, подняла бокал в знак приветствия.

Они ужинали в молчании. Всего две недели назад в этой комнате царила светлая и спокойная атмосфера, хотя они не вели бессмысленных разговоров за столом. Сегодня в воздухе словно висело напряжение от невысказанных и непризнанных чувств.

Стефани не удалось бы проглотить ни кусочка, не окажись еда такой вкусной. К тому же она должна поесть ради благополучия ребенка.

Когда Джейсон доел последний кусочек тоста, она мысленно сосчитала до десяти, выдерживая вежливую паузу, потом собралась встать из-за стола.

– Ты готовил, я помою посуду, – сказала она.

Они договорились об этих условиях сразу, как только впервые вместе поужинали.

– Я сам помою. – Джейсон поднялся из-за стола и собрал тарелки.

Решив разрядить напряженную атмосферу, Стефани пошутила:

– А как насчет справедливости?

– Несправедливо, что ты невовремя забеременела.

Она отвернулась, увидев сожаление в его взгляде.

Сама Стефани ни о чем не жалела.

– Я беременна, а не больна.

– Ты потеряла сознание.

Он опустился на колени у ее ног и посмотрел ей в глаза. Ей хотелось увидеть любовь в его взгляде, но в глазах Джейсона читалась одна лишь решимость.

– Я позабочусь о тебе и о ребенке, Стефани.

Джейсон считает себя обязанным? Но обязательство не предполагает атмосферу любви, которую она решила создать для своего ребенка.

Мобильный телефон Джейсона, лежащий на кухонном столе, завибрировал. Долю секунды он смотрел на телефон, желая ответить на звонок, потом повернулся к Стефани. Но его внимание теперь было обращено на оставленное голосовое сообщение.

– Джейсон, не надо меня опекать. Я вполне способна позаботиться о себе и о ребенке. Возьми телефон и поговори.

– Я на секунду. – Он встал и отвернулся.

Пока Джейсон разговаривал по телефону, Стефани помыла и вытерла полотенцем посуду, сложила скатерть и салфетки, задула свечу.

К тому времени, когда он закончил разговор, она сидела на диване, притворяясь, что читает журнал, и желала, чтобы Джейсон ушел.

Джейсон положил мобильный телефон на журнальный столик и уселся на диван рядом со Стефани.

Она действительно должна попросить его уйти, пока он не сообщил ей о врачебном долге и необходимости ее покинуть.

Джейсон обнял ее за плечи и привлек к себе. Она ощутила жар его тела, и у нее потеплело на душе.

– Так ты остаешься?

– Я же сказал, что не оставлю тебя одну на ночь. – Он нахмурился. – Звонила доктор Филлипс. Она не смогла с тобой связаться, поэтому позвонила мне.

– Не смогла связаться? – Только сейчас Стефани вспомнила – она оставила красную сумочку, расшитую блестками, в которой лежал мобильный телефон, на заднем сиденье машины своей матери. – Значит, она предположила, что ты со мной? Уже поползли слухи?

– В госпитале слухи распространяются быстрее, чем вирус в детских садах. Но Филлипс не упомянула ничего личного. Она сказала только о том, что звонила тебе, потом решила позвонить мне. – Он прижал к себе Стефани. – Не волнуйся. Обычная административная проблема. Доктор Филлипс хочет, чтобы заведующий отделением направил ее пациента на магнитно-резонансную томографию, прежде чем она пошлет его на операцию. Как старший научный сотрудник отделения диагностики, я дал ей на это разрешение и уладил проблему за тебя.

Не знай она Джейсона лучше, поверила бы: обнимая, он способен защитить ее от всех неприятностей.

– Я могу сама решать свои проблемы. Я Монтклер, Джейсон, и твердо стою на ногах.

– А кто-то совсем недавно упал в обморок… – Он выгнул бровь.

Уголки ее губ непроизвольно дрогнули.

– Я сказала образно, чего не следовало делать. Не нужно понимать меня буквально.

Никто, кроме Джейсона, не дразнил ее прежде. С самого начала их знакомства он догадался: под внешней сдержанностью Стефани скрывала тонкое чувство юмора, которое никто из их коллег не понимал. А саму Стефани больше всего привлекало в Джейсоне одно качество: он помог ей стать немного беспечнее и спокойнее.

В порыве чувств Стефани прижалась к нему крепче и только потом поняла, что сделала. А потом, желая сохранить деловитый тон, заговорила резче, чем следовало бы:

– Ты мог бы передать мне телефон, когда она позвонила, Джейсон.

Он ответил, щекоча ее шею кончиками своих волос:

– Значит, ты не возражаешь? В госпитале узнают, что мы вместе…

– Мы не вместе! – Не испытывая никакого желания высвобождаться из его крепких объятий, она только сейчас сообразила: ее заявление прозвучало довольно глупо.

Джейсон слегка отстранился от нее, чтобы посмотреть в глаза:

– Стефани, ты вынашиваешь моего ребенка. Мы с тобой связаны навсегда. Мы действительно должны прекратить скрывать наши отношения и отнестись к ним по-взрослому.

– Отношения… Новое слово в твоем лексиконе?

Он улыбнулся:

– Да. Новое.

Однако улыбка не коснулась его глаз. Наоборот, Джейсон обеспокоенно наморщил лоб и зажал руку Стефани между ладонями:

– Стефани… Хочу спросить тебя кое о чем. Когда ты узнала о ребенке, что ты почувствовала?..

Словно ожидая этого вопроса, она ответила без запинки:

– Сначала я запаниковала. Мысль о материнстве совершенно сбила меня с толку. Предполагалось, будто мои отношения с тобой будут непродолжительными. Таких несерьезных романов у меня прежде не было. – У нее покраснели щеки после этого признания. Но она хотела быть с Джейсоном честной до конца. – Ты стал для меня наградой за мои достижения в карьере, в которой…

– В которой что, Стефани?..

– До встречи с тобой я была нацелена только на карьеру. И вот я решила: пора немного развлечься.

Стефани никогда не заводила долгих романов, но Джейсону не следовало об этом знать.

– Значит, я был для тебя всего лишь развлечением? Игрушкой?

– Нет! – Она опустила голову. «Будь искренней, Стефани!» – Да…

Джейсон намотал прядь ее волос на палец и улыбнулся:

– Я переживу. – Затем он опустил глаза и стал сжимать и разжимать пальцы. – Нет, не могу. В тот вечер в горах я должен был…

– Не надо, Джейсон. Мы оба должны были вести себя осторожнее. Мы оба несем ответственность за последствия. – Стефани накрыла ладонью его напряженную руку. – Я много размышляла об этом. Я достаточно разумная женщина, разве не так ты говорил?

Он криво усмехнулся:

– Более чем просто разумная.

– Мне известны все способы предотвращения беременности. Я должна была принять противозачаточные таблетки, но решила этого не делать. Я действовала бессознательно.

– Что ты говоришь, Стефани?..

– Ребенок не входил в мои планы. Но теперь они изменились. Мне придется растить и любить малыша. – Она инстинктивно закрыла живот рукой. – Я уже не могу представить свою жизнь без моего ребенка.

– Нашего ребенка, Стефани. Нашего! – Он упрямо выпятил подбородок. – Мы оба станем родителями и будем нести равную ответственность за него. Я знаю, тебе не нужны мои деньги, но я решительно настроен воспитывать нашего малыша.

– Ребенку нужны не только деньги. За деньги можно нанять лучшую няню, но этого недостаточно. Ребенку нужны родители, на которых он всегда может рассчитывать.

– Как ты собираешься это сделать? Откажешься от карьеры и будешь круглосуточно сидеть у детской кроватки? Что будет, когда поступит срочный вызов из госпиталя?