Джейсон часто подрабатывал барменом во время учебы в университете, но никогда не работал на частной вечеринке.

– Виски, – сказал он.

Джейсон редко выпивал. На самом деле он может просто держать в руке бокал с выпивкой, пока не начнется ужин.

– Неразбавленный, сэр?

– Конечно.

Подошел доктор Уильям Монтклер, и Джейсон сунул руку в карман, уже приготовившись вытащить билет и доказать свое право находиться на вечеринке.

Прежде чем Джейсон успел это сделать, Монтклер крепко взял его за плечо. Джейсон сделал шаг в сторону, высвобождая плечо и подавляя внезапную настороженность.

– Я хочу лично поблагодарить тебя, Джейсон, за то, что спасаешь всю команду. – Если Уильям Монтклер и заметил изумленное выражение лица Джейсона, то не стал заострять на этом внимание. – Мы все знаем – ты один из лучших не только в Денвере, но и во всем мире. Нам повезло, что ты работаешь в нашем госпитале. Совет директоров благодарит тебя за то, что ты согласился взять на себя ответственность за неудачное лечение. Они тоже тебе благодарны. – Он кивнул в сторону юристов, которые в настоящее время строили глазки только что пришедшей на вечеринку начинающей двадцатилетней актрисе.

– Доктор Монтклер…

– Называй меня по имени, пожалуйста. – Монтклер вручил пустой бокал бармену, чтобы тот налил ему выпивки. – Еще я хочу поблагодарить тебя как отец. Ты помог моей дочери спокойнее перенести это испытание. Можешь рассчитывать на мою признательность и уважение. Ты хороший человек, Джейсон. Только относись к ней помягче, сынок, ладно?

Джейсон не нуждался ни в чьей признательности. Он взрослый человек, успешный врач. Однако ему очень польстили слова Уильяма.

Неожиданно он почувствовал себя измученным жаждой человеком, который получил доступ к воде. Уильям назвал его сынком… И не важно, что это обращение – всего лишь речевой оборот.

– Стефани и я… Мы не…

Монтклер посмотрел куда-то мимо плеча Джейсона:

– По-моему, кое-кто хочет с тобой поговорить. Извини, я должен идти.

От напряжения волосы на затылке Джейсона приподнялись еще до того, как Стефани оказалась напротив.

Он вздохнул, как человек, слишком долго пробывший без кислорода.

– Джейсон, ты пришел.

«Она недовольна или удивлена?» – задал он себе вопрос.

– Мы можем поговорить? – Стефани коснулась его руки, желая увести из бара.

Джейсон уже хотел оказать сопротивление, найдя предлог, чтобы избежать разговоров. Ему не нужно было обсуждать, что плохого в их отношениях, но, видимо, Стефани имела иное мнение. По словам Майка, женщинам необходимо все выяснять до конца. Джейсон всегда думал: они просто хотят, чтобы за ними оставалось последнее слово. В любом случае, если Стефани так хочется поговорить, он ей уступит. Может быть, она изменила свое мнение и желает к нему вернуться? Чего только не бывает в жизни…

Он увидел беспокойство в ее взгляде.

– Пожалуйста, Джейсон!

Не в силах больше сопротивляться, он последовал за ней в отделенный занавесом альков, где после ужина должен был располагаться оркестр.

Идя за ней следом, он понимал, что оказался в выигрышном положении. Неизвестно, какое белье она надела под платье, но оно, безусловно, представляет ее фигуру в выигрышном свете. Ему захотелось расстегнуть молнию на ее платье и разглядеть нижнее белье…

Джейсон сжал кулаки, поборов желание к ней прикоснуться.

Она остановилась в центре алькова:

– Зачем ты пришел?

Ее вопрос застал его врасплох.

– Я увидел это платье в твоем кабинете и захотел взглянуть, как оно будет на тебе смотреться.

– Похоже, раньше тебе не было до этого дела.

– Я злился.

– А теперь уже не злишься?

– Как оказалось, не настолько сильно. – Поддавшись импульсу, он провел пальцами по ее руке, от плеча до локтя.

В ответ глаза Стефани широко раскрылись и потемнели.

Она сделала шаг назад и потерла руку, словно желая стереть его прикосновение:

– Ты не должен здесь находиться.

– И ты говоришь мне об этом, когда сама несколько месяцев уговаривала меня пойти с тобой на одно из подобных мероприятий?

– Но ты так и не пошел со мной! Ты явился один.

– А разве ты пришла с кем-то?

– Не твое дело!

В ответ на ее тон Джейсон улыбнулся:

– Ты тоже пришла одна. – Чтобы не прикасаться к ней снова, он взял бокал с виски обеими руками.

– Что именно тебе непонятно, Джейсон? Я имею в виду – в наших отношениях?

– Мне непонятно, почему ты забыла мне сказать, что беременна?


Слова сорвались с языка прежде, чем Джейсон успел понять смысл сказанного. Хотя он не понимал, почему так долго не замечал ее положения. Вероятно, просто не желал признаваться в очевидном…

На мгновение Стефани показалось, что все вокруг замерло. Она застыла на месте.

Но вот Стефани выпрямила спину и свирепо уставилась в плечо Джейсона:

– Почему ты решил, что я беременна?

Не сдержавшись, он фыркнул:

– Не нужно быть врачом, чтобы заметить явные признаки. – Он наклонился, внимательно ее изучая. – Твоя грудь округлилась. Она побаливает?

– Почему ты… Не твое дело!

Он едва заметно улыбнулся:

– Какой срок?

Стефани немного ссутулилась:

– Тебе известно самому. Помнишь, как ты сказал, будто «презерватив немного соскочил»? Мол, ничего страшного. Ты заявил тогда: «Все обойдется». Вот видишь, не обошлось.

– Воздержание – единственный безгреховный метод контроля рождаемости.

– Или воздержание, или своевременное хирургическое вмешательство. – Она с таким энтузиазмом изобразила пальцами ножницы, что Джейсон поморщился.

– Напомни мне, чтобы я спрятал от тебя все скальпели.

– Какое-то время можешь спать спокойно.

Он поставил бокал с виски на стул арфистки. Сейчас ему понадобится максимум остроумия, чтобы продолжать разговор со Стефани.

Она принялась вышагивать, стуча каблуками по помосту. Разрез сзади на платье представлял взору ее невероятно длинные ноги…

Джейсону очень не хотелось, но он должен был сделать ей замечание – как врач:

– Тебе придется носить обувь без каблуков. Каблуки дают слишком большую нагрузку на позвоночник, пока растет плод.

Она остановилась прямо перед ним на расстоянии нескольких дюймов:

– Это не плод, а ребенок!

– На самом деле…

– Хотя бы раз ты можешь отказаться от медицинской терминологии и быть человеком? Это мальчик или девочка. Это ребенок, а не просто скопление клеток, которые решили размножаться, когда твоя сперма попала в мою яйцеклетку. – Она осмелилась опровергать его принципы. – Ре-бе-нок. Скажи: «Ребенок».

Джейсон всегда чувствовал ситуацию.

– Ребенок, – послушно произнес он.

Она повернулась, сделала шаг в сторону, затем остановилась, поставив между ними микрофонную стойку.

Должен ли он подойти к ней? Оставаться ли ему на месте?

Откашлявшись, Джейсон предложил:

– Если хочешь заняться этим в уик-энд, я свободен.

– «Заняться этим»? У меня есть доказательство того, что «этим» мы достаточно позанимались. – Стефани указала на округлившийся живот.

Джейсон еще раз восхитился ее полноватой фигурой.

– Нет, я не это хотел сказать, хотя и не прочь. – Он покосился на нее, потом снова посерьезнел. – Я имел в виду… ребенка. Надо составить план действий. Мы могли бы поехать в мой дом в горах, откупорить бутылку… молока и посмотреть на звезды.

– Я никуда с тобой не поеду! Мы расстались, помнишь? Нет необходимости что-либо менять. – Ее лицо пошло пятнами.

– Нет, это ты со мной рассталась! Меня устраивали наши отношения.

– Мы были просто друзьями. Разве ты не этого хотел, Джейсон?

– Сейчас стало очевидно: мы не просто друзья. – Он указал на ее живот. – Нам хорошо вместе, Стефани. Мы должны все обсудить.

– Я пыталась, помнишь? – Она горько улыбнулась. – Уже слишком поздно, Джейсон.

– Это из-за того, что я не пришел на свидание?

– Ты не приходил на многие ужины и гала-представления. Ты не ходил со мной в кино, не обнимал меня, сидя на диване перед телевизором. Ты не делал еще много чего, что следовало бы делать, пока мы встречались. И единственное, чего ты никогда не пропускал, – это возможности оказаться со мной в одной кровати! – В ее взгляде читались гнев и обида. – Я не могу быть с тобой, потому что не могу на тебя рассчитывать!

– Я врач, Стефани. Ты знаешь, что это такое. Мало того, ты сама врач и выросла в семье врачей. Пациентам нужна помощь не только в будни.

– Да, я знаю правила. Пациенты всегда важнее. – В ее глазах сверкнули слезы. – Ты прав. Я жила с этим всю жизнь. Одно из моих самых ранних воспоминаний – мой первый день в школе. Мы с мамой и папой планировали вместе позавтракать, а затем поехать в школу. Мы вместе ходили по магазинам и выбирали мой первый школьный портфель, коробку для завтрака, а также ноутбук с моим любимым мультяшным персонажем на передней панели. – Она провела ладонью по раскрасневшейся щеке. – Хочешь знать, что произошло в тот день?

Джейсон мог догадаться.

Стефани лишь подтвердила его предположение:

– Сначала позвонили маме, и она ушла. Потом позвонили отцу… Они оба отправились к пациентам. Я знала, мои родители нужны тем людям больше, чем мне, и понимала, что веду себя как законченная эгоистка. – Слезы заполнили глаза Стефани, но она не плакала. Джейсон никогда не видел ее плачущей. – Потом было мое сольное выступление в балетной школе, первый спектакль, день вручения аттестатов об окончании средней школы. Даже если родители приходили, я в ужасе ждала, когда их вызовут на работу. Всегда кто-то оказывался важнее меня…