— Черт, твоя логика меня потрясает! — завопил Ричард.

— Знаю, дорогой, — улыбнулась Женни и сняла трубку. Раздался голос Бада Уинтерса.

— Где этот чертов Беннати? У меня потрясающая новость. Скажи, пускай мчится сюда, его ждет шампанское.

— Передам, — рассмеялась Женни и повесила трубку. — Клянусь, Кристосу сейчас как раз не хватает шампанского с Бадом Уинтерсом!

Ричард задумался:

— Похоже, ты права. Ох, и покувыркаемся же мы.

Женни покачала головой:

— Попытаюсь что-нибудь предпринять.

— Женни, — угрожающе проговорил Ричард.

— Да? — невинным голосом спросила она.

— Ты знаешь о чем я. И не ошибаешься ли ты насчет этой самой Кори. Он ведь провел с ней только одну-единственную ночь.

— Иногда и одной достаточно, — ухмыльнулась жена. И, подмигнув, добавила: — Помнишь?

Ричард засмеялся:

— Ладно, убедила. И тем не менее не суйся. Ты же знаешь его отношение к своей личной жизни. Кроме того, насколько я знаю Кристоса, он все уладит, прежде чем примется за дело.

Женни тотчас напомнила:

— Кстати, он тебя ждет. Давай поторапливайся.

Прошло полчаса, но Женни все еще сидела, подперев рукой подбородок и размышляя о Кристосе. Она не слишком беспокоилась насчет того, как он поведет себя в Англии. Пейдж уже вернется, а Кристосу нравится, когда Пейдж поблизости. Обычно Женни ненавидела, когда мужчины использовали женщин в своих целях, но в этой ситуации Пейдж тоже выигрывала. Потому как связь с Кристосом выдвигала ее имя на страницы газет и давала такие возможности, которых ей не видать ни с каким другим мужчиной. Кристос не дурак, он все понимает относительно Пейдж, и в один прекрасный день он все же позвонит Кори Браун. Просто ему нужно созреть. Вопрос в том, как к этому отнесется сама Кори после того, как он так обошелся с ней. Женни на ее месте послала бы его ко всем чертям, вот и все. И потом, насмешливо подумала она про себя, всю жизнь жалела бы. Значит, надо постараться сделать так, чтобы ничего подобного не случилось. Или им придется ждать следующей жизни.

20

Филипп Дэнби присутствовал на очередном ежемесячном заседании, когда Пэм тихо проскользнула в комнату, обшитую красным деревом, осторожно обошла присутствующих и отдала ему записку. Он прочитал и слегка побледнел. Потом кивнул Пэм, засунул листок в блокнот и снова обратил лицо к собравшимся. Только в полдень Филипп вернулся в свой кабинет и вызвал Пэм.

— Она сказала, что ей надо? — поинтересовался он, как только Пэм закрыла за собой дверь.

Пэм покачала головой:

— Нет, просто просила позвонить.

Филипп рассеянно огляделся, пытаясь что-то решить для себя. Он повернулся к Пэм и наткнулся на ее улыбку.

— Соединить? — спросила Пэм.

— Да. Прямо сейчас.

Через несколько минут Филипп услышал голос Кори, сердце его екнуло.

— Мистер Дэнби?

— Да, что я могу сделать для тебя, Кори? — Он произнес это как можно небрежнее, стараясь дать ей понять, что не надо обращаться к нему так официально.

— Мы можем встретиться? Мне надо кое-что с тобой обсудить.

— Ты свободна сегодня вечером?

Как она похожа на мать своей манерой говорить!

— В общем-то да, не занята.

— Тогда почему бы нам не встретиться в «Ритц»? В коктейль-баре в шесть тридцать? — Интересно, доставит ли ей это удовольствие?

— Прекрасно, — Кори повесила трубку.

Филипп вышел к Пэм:

— Она хочет обсудить что-то важное. — Потом он вдруг испугался. — Как ты думаешь, она не собирается рассказать про себя Аннализе?

— Какая разница?

— Да ты что! Октавия тогда узнает…

— Ну и ради Бога!

— Нет! Октавия понятия не имеет, что я был до нее женат. Она не знает и знать-то не знала про Эдвину… Но узнает когда-то, так ведь? — Филиппу эта мысль неожиданно показалась приятной. — Но не сейчас, — добавил он. — Мне надо все обдумать. И если я почувствую, что пора, то посоветуюсь с Кори.

— Очень хорошо, — хмыкнула Пэм. — Если уж ты заговорил об этом, то почему бы тебе не поделиться с нею своими волнениями насчет Аннализы?

— Да погоди ты, — Филипп жестом остановил ее. — Пусть сначала привыкнет к мысли о том, что она моя дочь. Потом уже взвалю на нее проблемы сестры.

— Я не удивлюсь, если она уже несет этот груз. Они же работают вместе!

— Гм… Знаешь, мне кажется, она хочет дать мне еще один шанс. Конечно, я не слишком-то этого заслуживаю после того, как обошелся с ней, но теперь, когда с Люком покончено, больше всего на свете я хотел бы сблизиться с ней.

Но с Люком не покончено! Пэм хотелось изо всех сил выкрикнуть это. Он снова закрывает глаза на реальность, иногда ей хотелось его придушить. Она надеялась лишь на то, что Кори заставит его наконец трезво взглянуть на вещи. И если интуиция не обманывает, Кори будет говорить с отцом именно об Аннализе. Ей известны все подробности отношений Аннализы и Люка.

— Полагаю, — сказал Филипп, — мне надо начать с рассказа о том, как сильно я любил ее мать. Как ты считаешь?

Пэм в отчаянии всплеснула руками. Зачастую ей казалось, что этот человек просто безнадежен.


Кори заранее пришла в «Ритц», специально, чтобы посидеть здесь и успокоиться перед встречей. Она собиралась с духом несколько недель подряд, поскольку чувствовала себя беззащитной и боялась услышать еще один отказ после Кристоса. Боль не прошла, но девушка уже более-менее справлялась.

С тех пор, как они вернулись из Соединенных Штатов, Аннализа так и лучилась счастьем. Все прекрасно! Вернее, «прекрасно-замечательно», говоря ее словами. Кори едва сдерживалась, чтобы не завыть от ее слепоты и глухоты. Пару дней назад Аннализа ворвалась в кабинет Люка как раз в тот момент, когда он пытался поцеловать Кори. Конечно, он мгновенно все перевернул, мол, она хотела его поцеловать. И Аннализа ничуть не осудила подругу, заявив, что понимает чувства Кори к Люку. О, это безграничное смирение перед его неверностью?! Но неверность — лишь верхушка айсберга.

Аннализа никогда бы не призналась, но она страшно ревновала Люка, и Кори это понимала. Синяков стало еще больше, и Люк во всем винил Кори. Он бил и будет бить Аннализу, пока Кори не согласится стать его женой. Целых две недели он одолевал ее телефонными звонками и письмами, умоляя сказать «да».

А прошлой ночью вообще явился к ней домой. Близилась полночь, и Кори, закрыв дверь на цепочку, не впустила его. Он разговаривал с ней через дверь.

Сначала девушка слушала с отвращением, потом с нарастающим беспокойством. Люк рассуждал здраво, но умозаключения делал совершенно безумные.

— Но почему я? — закричала она, когда он в очередной раз пытался объяснить, что только она может спасти Аннализу от дальнейшего кошмара.

— Я люблю тебя, — молил он, пытаясь просунуть пальцы в щель. — Неужели ты не понимаешь? Я люблю тебя!

— Нет, не любишь! — орала она. — И я тебя не люблю! Я не хочу выходить за тебя замуж! Неужели не понятно!

— Так надо, Кори, — беспрестанно твердил он. — А сейчас, будь хорошей девочкой, впусти меня.

И вот тут зловещий ирландский акцент в его голосе неожиданно заставил Кори вспомнить рассказ Фелисити, когда они наконец созвонились. В прошлый раз Люк своей речью так напугал Фелисити, что она прыгнула в машину и умчалась к кому-то из друзей, где и отсиживалась, пока Люк не улетел в Англию.

Но Кори не убежать, она, как в ловушке, в своей квартире, а он под дверью умоляет впустить его.

— Кори, Кори, Кори… — пел он, — пусти меня. Я не уйду, пока не впустишь.

— Люк! — вопила она. — Я вызову полицию, клянусь! Если не уйдешь сейчас же, я вызову полицию!

— Я не сделаю ничего плохого, Кори. Просто поговорим. Пожалуйста, впусти меня. Будь паинькой, я не уйду, пока ты не впустишь.

— Люк, ты что, не слышишь? Я собираюсь звонить в полицию. Уходи. Пожалуйста, уходи.

— И что ты скажешь полиции? — засмеялся он. — Ты же не хочешь, чтобы Аннализа ходила в синяках? Ну так открой!

— Люк, зачем ты это делаешь? Что с тобой? Почему говоришь таким ужасным голосом?

Кори не видела его, не слышала, но сердцем чувствовала — он еще там. Она прислушалась, подождала еще и услышала его снова. Он издал какой-то странный звук, от которого она вся вмиг похолодела.

Через несколько минут своим обычным голосом Люк заявил:

— Пойми, Кори, я хочу, чтобы это была ты. Только ты можешь стать для меня этим…

С этими словами он застучал каблуками по лестнице и выбежал на улицу.

И вот сейчас, сидя в «Ритце», она не знала, с чего начать, но не сомневалась — только отец в состоянии ей помочь. Пожалуйста, Всемогущий, сделай так, чтобы он не подвел!

Кори почти справилась со вторым «беллини», когда Филипп показался наконец в дверях. Стройнее и выше, чем тогда, и в глазах светится жизнь. К удивлению Кори, Филипп просиял, встретившись с ней взглядом.

Кори тут же завелась: такого она, конечно же, не ожидала. Мог бы по крайней мере испытывать угрызения совести за то, как безобразно встретил ее. Впрочем, к предмету их будущего разговора это отношения не имело. Кори с облегчением вздохнула.

— Привет, — он присел на маленький диванчик рядом. — Я не опоздал?

— Нет. Просто я пришла рано. Мне надо было немного собраться перед нашей встречей, вдруг ты бы пришел и стал на меня нападать.

— И не собирался, — уверил ее Филипп. В глазах его угадывалось искреннее сожаление. — Я никогда больше так не поступлю, Кори. В общем-то я надеялся… короче говоря, если ты согласна, мы можем повернуть время вспять и попытаться изобразить, что это наша первая встреча.

Кори смущенно и беспомощно оглядела зал, обтянутый плюшем, будто в замысловатости декора могла что-то высмотреть и подобрать нужные слова. Затем снова повернулась к отцу и заставила себя улыбнуться.