Улыбка спадает с моих губ, когда наши взгляды встречаются. Его глаза говорили всё. Я не отвечаю на его слова, потому что не хочу услышать то, о чём он думал. Ромка садится на корточки, облокотившись о поручни кресла, и серьезно спрашивает:

- Так значит это правда? У Светы шарики за ролики заехали, и она специально спровоцировала аварию, чтобы тебя убить?

Я бледнею. Откуда Разумов может знать такое?

- Нет, с чего ты взял?

- Ты вообще не читаешь новости? Так в интернете пишут. Даже по телевизору показывали вашу аварию. Заголовки довольно жирные. Сейчас Света для общества двинутая наркоманка. Почитай как-нибудь на досуге. – Поморщился Ромка. – Хотя, чему я удивляюсь. Брюнет небось специально огородил тебя от всего этого, раз журналисты не могут пробиться к тебе уже две недели.

- Какие ещё журналисты? – в шоке шепчу я.

- Самые настоящие, Катюша. Сегодня видел у больницы парочку, на той неделе было больше, их сюда не пускают охранники. Хочешь сказать, ты не в курсе?

Я лишь качаю головой. Меня охватывает неприятное чувство потрясения и растерянности. Будто я нахожусь в тщательно охраняемой золотой клетке, в розовых очках с линзами в форме сердечек и совершенно не имею представления, что творится в реальном мире. Значит Света двинутая наркоманка, а я значит святая пострадавшая? Боже, да это же я во всём виновата! Я довела её до такого состояния своим предательством!

- Да, ладно, Катя! – протягивает Ромка, хмурясь. – Хочешь сказать, ты и этого огромного мужика не видишь, что пасёт нас с самого начала прогулки? Он прожигает дырку в моей голове, с того момента, как я сел перед тобой. Кажется, если я коснусь тебя, он вытащит пистолет из-за пазухи и вышибет мне мозги.

Я оглядываюсь в сторону, куда незаметно кивнул Ромка. На нас смотрел молодой шатен без какой либо утайки, словно само собой разумеющееся. Я прожигаю его неистовым взглядом и мужчина отворачивается, немного смущённый.

- И почему же мне кажется, что ты в полной заднице? - недобро шутит Ромка, громко хохотнув. - Беги от него, Катя. Пока всё не станет ещё хуже!

Наступает вечер. Я не отвечаю на простое и милое сообщение Дмитрия с вопросом о моём самочувствии, просто ожидаю его приезда. Сегодня он приехал позже обычного, немного озадаченный и сердитый. Увидев меня, он заметно расслабляется, пряча свои эмоции за толстой нейтральной маской. Улыбается одними губами и мягко говорит:

- Привет, ты сегодня прекрасно выглядишь...

- Правда? - Зло перебиваю я, игнорируя его намерение меня поцеловать, и отворачиваюсь. - Значит, ты считаешь, что розовые очки мне к лицу?

Дмитрий застывает у моего лица, сжимая челюсти. Атмосфера мгновенно меняется и искры его прескверного настроения разлетаются в воздухе, густой пеленой заполняя всё вокруг до удушения. Если бы я не была настолько зла, я бы моментально струсила и сдала задний ход, но не сейчас. Я прожигаю его в ответ яростным взглядом. Да-да, дорогой, не только ты можешь быть не в духе.

Дмитрий щурится, пытливо вглядываясь в меня чёрными как ночь глазами, оседает в кресле, и медленно, с расстановкой произносит:

- Если ты внесёшь в наш разговор больше конкретики, он может быть более продуктивным.

У меня мурашки бегают по спине, но я продолжаю храбриться. Молча протягиваю ему телефон с открытой статьёй из интернета с заголовком: «Сумасшествие «золотой дочки».

«Дочь главы и основателя одной из крупнейших строительных компаний «Эверест» Сергея Гордеева, Светлана после расставания со своим женихом Дмитрием Савицким, директором инвестиционно-строительного холдинга ЗАО «СТРОЙГРУПП», покушалась на жизнь его новой избранницы. По словам очевидцев девушки ехали в машине вместе (по некоторым данным они были подруги), когда между ними вспыхнула ссора. Экс-невеста в состоянии наркотического опьянения (по результатам проведения медицинского освидетельствования) намеренно подстроила столкновение своего автомобиля с железобетонной оградой  на высокой скорости.

Светлана отделалась легкими травмами, что нельзя сказать о её спутнице, которую доставили в больницу в тяжелом состоянии. Врачи до сих пор борются за её жизнь.

По факту аварии возбуждено уголовное дело за  причинение тяжкого вреда здоровью при дорожно-транспортном происшествии, что предусмотрено статьёй 264 УК РФ. В то же время папочка «золотой дочки» пытается судебно-психологическими экспертизами «отмазать» дочь от срока. В настоящий момент Светлана направлена на принудительное лечение от нервного срыва в психиатрическую клинику, где вероятнее всего её будут лечить ещё и от наркологической зависимости».

Я прочитала с дюжину подобных статей на просторах интернета в ожидании вечера, все они имели одинаковый безобразный смысл – общественное давление на Свету, разве что приукрашивались разными обстоятельствами. Дмитрий лишь на секунду взглянул на дисплей и отодвинул телефон с невозмутимым видом.

- То, что здесь написано, правда?

- Ты меня удивляешь, дорогая! Тебе больше всех остальных известно, правда это или нет.

- У Светы действительно проблемы с головой? - терпеливо уточняю я.

- Думаю, что нет. Гордеев никого и близко к ней не подпускает. В том числе и меня.

- Они выставляют её сумасшедшей, Дима! Из-за меня!

- Ты заставила её сесть в автомобиль под действием наркотиков? Или может крутила руль, чтобы подстроить аварию?

- Да... Мне кажется, я сама крутанула руль с испугу и спровоцировала аварию!

Дмитрий застывает, поражённо уставившись на меня немигающим взглядом.

- Тебе кажется, - эхом повторяет он, арктически ледяным голосом. - Думаю тебе тоже нужно проверить голову на вменяемость, возможно черепно-мозговая травма оказалась гораздо серьезнее чем диагностировалась!

Я в момент краснею и отвожу взгляд.

- Даже не вздумай ляпнуть подобное следователю при допросе, - продолжает Дмитрий строго.  - Ещё не хватало возни с дачей ложных показаний.

- Я скажу что угодно, но не позволю им посадить Свету...

- Твоя подружка, которую ты так старательно выгораживаешь, уже пыталась заявить, что это ты отнимала у неё управление. Но вы обе настолько поверхностно смотрите на ситуацию, будто не понимаете, что полиция проводит ряд обязательных экспертиз! Никаких следов торможения или неисправностей автомобиля! Ты бы не смогла с пассажирского места так быстро вывернуть руль под тот угол поворота, при котором произошло столкновение, поэтому твою причастность к аварии отсекли ещё до того, как восстановили данные с видео-регистратора. Мне показывали отснятые материалы, и я слышал весь ваш разговор. Поэтому прежде чем ляпнуть очередную глупость, десять раз подумай, что говорить.

Под впечатлением от сказанного, я забываюсь и вздыхаю слишком резко и глубоко, от чего грудь простреливает сильнейшая боль. Сжимаюсь непроизвольно и вздрагиваю, слушая недовольное ворчание Дмитрия.

- И почему же я до сих пор не знала всего этого? – Я продолжаю кипятиться, изо всех сил стараясь сдерживать свои резкие порывы.

- Может быть из-за того, что ты даже вдохнуть полноценно не можешь? – огрызается Дмитрий.

- А твои здоровяки, значит, разряжают для меня тут воздух?

В этот момент в палату входит моя сиделка с подносом ужина в руках.

- Мы заняты! - рявкает Дмитрий.

Растерянная женщина краснеет и моментально закрывает за собой дверь. Мне не нравится это, но возразить не хватает смелости.

- Неужели ты подумала, что я оставлю тебя здесь одну в толпе жаждущих крови журналистов? Они, не общаясь ни с одним из нас, узнали столько, что будут перемывать нам кости ещё несколько месяцев! Или ты думаешь, Сергей просто так отправил Свету подальше от этой суматохи?

- Ты даже не потрудился меня предупредить! – повышаю голос я и моментально застываю, стараясь сдержать гримасу от нового острого приступа боли.

Получается у меня явно плохо, потому что Дмитрий подрывается ко мне и застывает в нерешительности. Он закрывает с болью глаза и примирительно выставляет перед собой руки:

- Хорошо, Катя. Извини, я должен был об этом подумать… Впредь постараюсь ставить тебя в известность наших общих проблем, - обещает он.

Мне до смешного обидна его фраза.

- Мне не десять лет, Дима. Я гораздо сильнее, чем тебе кажется.

- Я знаю, моя красавица, - мягко улыбается он, гладя мне щеку большим пальцем.

- Дима, пожалуйста, сделай что-нибудь. Пусть со Светы снимут все обвинения.

Его палец замирает.

- Нет. Это не обсуждается. Если Гордеев сможет кого-то купить, пусть покупает. Но пусть он это делает, не переваливая вину на тебя! Я этого не позволю…

Я шумно вздыхаю, вздрагивая, и Дмитрий тут же продолжает:

- Катя, пойми, тебя привезли сюда всю переломанную с многочисленными внешними и внутренними травмами из-за меня. Из-за моего жуткого эгоизма. А ты хочешь, чтобы я помогал своей бывшей девушке, которая намеренно тебя поколечила? Я достаточно поплатился за то, что так жестоко разбил Свете сердце. Если с твоей головы упадёт хоть ещё один волос по моей вине, я не вынесу этого.

- Но это не твоя вина...

- Моя! - твёрдо перебивает он. - Я должен был уйти от Светы сразу, как только стал засыпать с мыслями о тебе. Но я морочил голову вам обеим и результат моих деяний сидит сейчас передо мной и вздрагивает даже от своего дыхания. Меня убивает одна только мысль, что ты могла умереть!

Я подаюсь ближе к нему, сквозь боль прижимая к себе. Мне хочется забрать все его переживания. Неужели совсем недавно у меня кровь кипела от злости на него? Я чувствую, как он расслабляется и обнимает меня в ответ. Мне больше не хочется спорить, хотя я прекрасно понимаю, что виновата ничуть не меньше. Если ему настолько важна моя опека, что ж, пусть будет так. Поворачиваю к нему голову и целую в губы. Он отвечает нежно и бережно, настолько сладко, что голова начинает идти кругом. Воздуха катастрофически не хватает, и я вынуждена прервать поцелуй, прижимаясь к нему лбом.