- Значит - нравоучения, - заключает он холодно.

- Я бы назвала это добрым советом.

- И с чего ты взяла, что я в нём нуждаюсь?

- Нуждаешься, - скалится Марина. - Потому что ты не видел, в каком состоянии была Катя в прошлый раз, зато видела я!

Дмитрий молчит. За это короткое мгновение, я тысячный раз проклинаю свой длинный язык.  Ну зачем я всё рассказала Марине?

- Если ты продолжишь с ней играться, в этот раз обещаю - я не промолчу перед Светой.

- И кому ты сделаешь хуже? - с издевкой интересуется он.

Марина стихает, оставив мои волосы в покое.

- А ты прав. Света предпочтёт тебя при любом раскладе, и ты бессовестно этим пользуешься! - наконец говорит она.

- Какая ты забавная, - холодно усмехается Дмитрий. - Решила разгадать ребус, но даже количество запятых посчитала не правильно. Послушай и ты мой совет - не лезь не в своё дело.

Послышались шаги - Дмитрий не намерен продолжать разговор.

- Катя моя подруга, всё, что с ней происходит - моё дело! И если из-за тебя она будет страдать, обещаю – ты пожалеешь об этом.

- Если она действительно тебе так дорога, то объясни ей всё! Пока не стало слишком поздно и ты, или кто-либо другой, не рассказал Свете! Пусть держится от меня подальше. Мой выбор всегда будет такой же, как и сейчас. Только Света, всегда.

С этими словами Дмитрий выходит, оставляя за собой звенящую, давящую тишину. Марина осторожно приподнимается надо мной и легонько касается губами моей макушки. Я не сдерживаюсь - поддаюсь охватившей меня дрожи, прячу лицо в подушку и даю волю слезам. Марина молчит, продолжая тихонько гладить мои волосы. Она с самого начала знала, что я не сплю, и специально вывела Дмитрия на разговор. Другого объяснения у меня нет.


[1]Эксгибициони́зм (лат. exhibeo — выставлять, показывать) — форма отклоняющегося сексуального поведения, когда сексуальное удовлетворение достигается путём демонстрации половых органов незнакомым лицам, обычно противоположного пола, а также в публичных местах.

Часть 1. Глава 14

Глава 14.


Мы просыпаемся после полудня. В комнате играют яркие лучи солнца, переливая воздух серебром. Чувствую как к горлу подкатывает тошнота, и снова закрываю глаза. За приоткрытым окном слышатся едва уловимые звуки – сад приводят в порядок. Как душно и жарко. Откинув мягкое одеяло, я приподнимаюсь, рефлекторно сглатывая. Голова гудит, будто по ней проехал каток. Сколько же я выпила вчера? За окном стоит знойный разогретый день, на бездонном лазурном небе ни облачка.  Марина зашевелилась на кровати. Я смотрю на неё, пытаясь вспомнить, как она тут оказалась. И в голове медленно, отдаваясь пульсирующей болью, начинают работать извилины.

Кусочек за кусочком мне вспоминается прошлая ночь. «Я действительно люблю тебя, Дима!» Вот дьявол! Меня прошибает холодный пот, торопливо забежав в ванную комнату, я склоняюсь над унитазом и прощаюсь с содержимым желудка. После освежающего душа становится немного лучше. Правая нога болит гораздо сильнее без эластичного бинта, рядом с припухлостью образовался синяк. Я бинтую ногу не так умело, как это делал Дмитрий, но все же наступать полной ступней гораздо легче.

Марина уже стоит на ногах, когда я возвращаюсь в комнату. Встретиться с ней взглядом нереально трудно. Подхожу к окну и распахиваю створки настежь – свежий летний воздух врывается в комнату с тонким ароматом барбекю. От одной мысли о еде меня снова начинает мутить.

- Душ в твоём распоряжении, там в шкафчике есть одноразовые зубные щётки, если ты не брала ничего с собой. Я вытиралась белым полотенцем, розовое не трогала.

- Катя…

- Пожалуйста, не будем говорить о вчерашнем, - торопливо перебиваю я. – Во всем виновата только я.

«Ты сладко пахнешь, Савицкий…Горячий и сладкий…»

Я закрываю лицо ладонями, издавая протяжный стон. Дьявол! Как можно было говорить такое?

- Черт возьми, я приставала к нему! И заслужила услышать то, что он сказал тебе перед самым выходом...

Марина снова открывает рот, но я загораживаюсь от неё руками:

- Молчи, пожалуйста, не слова об этом!

Она закатывает голубые глаза и молча уходит в душ. Я поспешно одеваюсь в привычные джинсы с красным лёгким топом, забираю влажные волосы в конский хвост и босиком выхожу из комнаты. Босоножки мирно покоятся в моей правой руке. Я не могу надеть такой высокий каблук с повреждённой ногой. Как ехать домой? Босиком? В коридоре открылась дверь, и мне на встречу выходит сам Сергей Гордеев. Когда он приехал?

- Здравствуйте, Сергей Олегович! – тараторю я.

- Катя, - тянет низким тягучим басом мужчина. - Сколько раз тебе говорить, зови меня просто Сергей. Я чувствую себя дряхлым стариком, когда меня называют по отчеству!

- Извините, Сергей! - тут же исправляюсь я. - Давно вы вернулись?

Отец Светы женат на очень красивой женщине - Елене Дмитриевне, матери Светы.  Но это не мешает ему иметь молоденьких любовниц - ровесниц дочери.  Хуже всего он совершенно не умеет этого скрывать и, как минимум раз в два месяца, Елена Дмитриевна выставляет своего мужа за порог особняка. Сергей примерно неделю выпрашивает прощения у жены, засыпая её дорогими подарками и вниманием, после чего они мирятся до следующей «облавы» с новой дамой сердца. И так по кругу.

Именно прожжённый взгляд настоящего охотника на женщин сейчас скользит по моему телу. Мне никогда не нравилось находиться в его обществе наедине. По слухам он даже репетиторов Светы умудрялся затащить в свою постель. Теперь Елена Дмитриевна принимает на работу исключительно не молодых женщин, чаще всего не опрятных и не ухоженных.

- Нет, мы с Леной приехали полчаса назад. Света уже встала, она в саду с друзьями.

Гордеев Сергей был коренастым широким мужчиной, без единого волоска на голове. Даже стоя перед ним без каблуков, я была немного выше его.

- Спасибо, тогда я в сад! - я обхожу Сергея, а он намерено не сдвигается, чтобы минимизировать расстояние между нами.

- Могу проводить тебя! – предлагает он, без стеснения разглядывая мою пятую точку.

- Ну что вы, не утруждайтесь! Я знаю, где находится сад!

Ускорившись, насколько мне позволяла больная нога, я миную коридор и облегченно выдыхаю. Главное, чтобы и Марина смогла спуститься к нам без приключений! С господином Гордеевым соседка ещё не знакома.

Оказывается ночевать оставалась почти вся основная компания Светы: Дэн и Алёна находились в саду вместе с ней, а вот Олеся, Виталик и Ксю, которые гудели до самого утра, ещё спали во второй гостевой комнате.

Дмитрий здесь. Света лежит у него на коленях, едва живая и измученная, а он задумчиво смотрит на стриженые кустарники вдоль каменного забора. Его глаза кажутся пустыми и отрешенными, будто он совсем не слушает разговор внутри компании. В отличие от всех нас, он свеж и бодр, хоть и чуточку отсутствует.

- А вот и королева пати! – Восклицает Дэн, встречая меня распростертыми объятиями.

- Тихо-тихо, не дави! - Я морщусь, чувствуя очередной приступ тошноты.

Сил высвободиться из загребущих рук Дэна совершенно нет, и я покорно жду, когда он налобызается.

- Это называется похмелье, моя Катечка. Я всё ждал, когда же ты с ним познакомишься.

Дмитрий чуть поворачивается в нашу сторону, а я трусливо перевожу взгляд на Свету. Она стонет и закрывает лоб рукой.

- То, что Дэн рассказывает правда? - вяло мямлит она.

- Смотря что он рассказывает... - настораживаюсь я, отчаянно вспоминая, приставала ли я к Диме на людях.

- Что ты напилась и зажгла танцпол!

- Возможно, честно сказать я не особо помню...

Взгляд карих глаз буквально испепеляет меня, нагоняя мондраж.

- Возможно? - негодует Дэн. - Да не было ни одного парня, который вчера не говорил о тебе! Дима может подтвердить!

Света снова вымученно стонет.

- И почему я не умею так напиваться!

А ты не напиваешься, а нюхаешь сильнейший наркотик, - думается мне. Она, скорее всего, не помнит, как мы поругались, уснув после «прихода». Или претворилась, чтобы Дмитрий не увидел ее состояния.

- Дэн как всегда любит преувеличивать! - недовольно ворчит Алёна.

Она сидит скукоженная, в темных очках и пьёт холодный чай со льдом. Судя по пустым стаканам, выставленным в ряд под креслом-качалкой, ее печень переживает не лучшие времена.

Я ныряю к ним под шатер, пряча голову от беспощадных солнечных лучей, и наливаю из запотевшего графина яблочный сок.

- Как твоя нога? - обращается ко мне Дмитрий.

Я вздрагиваю, и трусливо кошусь на него. Мне требуется вся сила духа,  чтобы выдержать всю стойкость пронизывающих будто насквозь карих глаз. «Только Света, всегда».

- Есть небольшой синяк и опухоль, заеду сегодня в травмпункт.

Галя любезно предложила мне гостевые тапочки, когда увидела, что я намеревалась выйти в сад босиком. Дмитрий скользит взглядом к моим ногам.

- Я поеду в город через полчаса, могу подвезти.

Пальцы сильно сжимают стакан. Какая вежливость! «Пусть держится от меня подальше...» Вымучено улыбнувшись, я делаю глоток прохлады - какое облегчение.

- Спасибо, я сама доеду.

- В тапочках? - уточняет Дмитрий.

Я смущаюсь. Дэн и Алёна прыскают.

- Катя всегда мечтала прокатиться в метро в тапочках, - ехидничает Алёна.

- Может, всё-таки не поедешь? - не слушая друзей, Света поворачивается к Диме.

- Мне казалось, мы уже обсудили это, - тихо возражает он.

- И снова выходной я проведу без тебя! - капризно заявляет подруга.

Дмитрий бросает на неё недовольный взгляд. Он явно не намерен спорить со Светой в кругу посторонних и деликатно уходит от темы: