Ещё один короткий взгляд карих глаз.

- Согласен, мистер Патэрсон. Надеюсь, в нашей стране вас покорят не только девушки.

Я не могу сдержать улыбки. Это можно считать комплиментом? Неужели он думает, что отличница, закончившая гимназию с английским уклоном, совершенно не понимает их фраз? Даже Света, что терпеть не могла английский и с большим натягом брала тройку, смогла бы перевести словосочетание «gorgeous blonde». Хотя, мне самой трудно представить такую вульгарную девицу, какой я сейчас кажусь, хорошо образованной.

- Смотря, насколько сладко они умеют обслуживать, - тихонько шепчет Роза соседу.

Я замираю с тарелкой в руке. Слова произнесены на английском и явно не предназначаются моим ушам. Злость внутри меня неукротимо рвётся наружу, а посмеивающийся сосед лишь усугубляет ситуацию. Хихикнув, словно нашкодившая школьница, девушка хитро смотрит на меня.

Спокойно, она королева, важный гость ресторана, а ты её покорная служанка. Которая совершенно не понимает английский язык. Представив, как я вырываю с корнем пучок волос с её макушки, я натягиваю к ушам одну из самых лучших улыбок и ставлю перед ней тарелку.

Тут ко мне тянется один из мужчин за столиком. Светловолосый, круглолицый - именно он назвал меня минуту назад «эффектной блондинкой». Мистер Патэрсон - собственной персоной. «Кто бы ни сидел перед тобой, играй, будто это самый красивый мужчина планеты, он - твои деньги» - как всегда говорит мне Карина. Но в данной ситуации это чертовски сложно. Когда тебя постоянно преследуют, пронизывающие будто насквозь, карие глаза.

Дмитрий кажется напряжённым, пока я подхожу к ним.  Наверное, излишняя симпатия иностранного гостя ко мне, ему не нравится. Расслабься красавчик, я не собираюсь создавать проблем и выдавать наше с тобой знакомство, ведь ты этого боишься, не так ли?

Американец внимает моим соблазнительным медленным движениям и рассеянно вытаскивает из кожаного бумажника стодолларовую купюру. Через несколько мгновений, она уже покоится у меня за поясом. Именно так обычно мужчины отдают нам чаевые. Признаюсь, это были самые дорогие чаевые, за всю историю работы здесь. Дмитрий скрещивает пальцы в замок перед своим лицом и отводит взгляд. Я замечаю, как его челюсти напряженно сжимаются. Тем временем Патэрсон любовно улыбается мне и обращается к Розе для перевода, хотя я и так понимаю фразу.

- Наш дорогой гость, просит тебя лично поухаживать за ним. - Переводит Роза, одарив меня ядовито-сладкой улыбкой.

- Замечательно, прейскурант крейзи-меню вам известен, я полагаю.

- Безусловно.

Положив руку на плечо американца, я наклоняюсь к нему и мурлычу:

- Тогда я вся ваша.

Роза щурится и переводит мою фразу. Патэрсон довольно смеётся в ответ, прихлопывая мою руку толстыми мокрыми пальцами. Радует, что этот парень знает правила.

Присев на кожаный диванчик между Дмитрием и его иностранным партнёром, я кокетливо закидываю ногу на ногу.

Американец жадно поедает мои движения взглядом, краснея и напрягаясь. Лоб его поблескивает от пота красноватым цветом интимного освещения зала. Я впервые за долгое время чувствую себя паршиво и унизительно. Что теперь обо мне думает Дмитрий? И почему, черт возьми, мне так важно это знать?

Патэрсон тянется к пачке сигарет, поэтому найти повод поухаживать за ним не составляет труда. Я подношу ему сигарету ко рту, под

аю огонь. Он расслабляется, откинувшись на спинку дивана.

- Если вы всегда так будете встречать меня, мистер Савицкий, я не захочу уезжать! - басит Патэрсон, выдыхая дым и любуясь ложбинкой между моих грудей.

Его реплику поддержал дружный смех. Дмитрий молчит, просверливая отрешенным взглядом дырку в середине стола.

- Когда нам помогают такие красивые и опытные девушки, это не трудно! - Вставляет Роза, снова хитро улыбаясь мне.

Я склоняю голову с хитрой улыбкой, во чтобы ни стало решив подпортить этой Снежной Королеве настроение.

- Я и вам могу услужить, красавица, только попросите! – обращаюсь к ней на английском.

Готово! Улыбка стёрта с надменного лица Розы. Дмитрий едва заметно ухмыляется, отрывая, наконец, пустой взгляд от стола. Рада, что он всё-таки ещё с нами! А американец восторженно восклицает:

- Ты говоришь по-английски? Вот так девушка,  просто невероятно!

- Да, сладкий, - я стряхиваю пепел с сигареты и вновь подношу к его влажным губам. - Ты можешь обращаться ко мне без помощи посторонних.

Роза блестит на меня злым взглядом, а я ласково подмигиваю ей.

- Какая нервная у тебя подруга, - шепчу я на ухо Дмитрию. – Кажется, ей не понравилось остаться без внимания!

- Не беспокойся, тебя здесь никто не переплюнет!

Он чуть повернулся, прохладно высказав мне эту фразу, а я вскользь коснулась его щеки губами. Как горячо! Я отступаю, не понимая, почему по телу бегут мурашки. Близость Дмитрия действует на меня как-то по-особенному, слишком волнующе. Словно опьяненная, я вдруг понимаю, как попалась под влияние его глаз и не могу отвернуться.

- Как твоё имя, красавица? – спрашивает американец.

Моргаю, приходя в себя от волнения, и растерянно отворачиваюсь, возвращая всё внимание на американца.

Время неумолимо подходит к разгару вечеринки. Я успеваю напоить всех присутствующих за столом мужчин огромным количеством коктейлей, и зарабатываю на процентах столько, что мне вполне хватит закрыть долг за обучение без помощи Марины. Пора покидать столик и переодеваться.

- Куда же ты, - пьяно разводит руками Патэрсон и пытается сжать мою голую талию.

- Мое время вышло, сладкий. Не отвлекайся от сцены, тебя ждёт сюрприз! – стараюсь не грубо остановить его руки.

Тогда же начинается настоящее шоу, американец отвлекается, и я выскальзываю из-за стола, радуясь своему избавлению. А целый отряд сексуальных девушек начинают свою работу под громкую музыку, рекламируя себя эффектным постановочным танцем. Кто бы знал, что иногда они дерутся между собой за клиентов в гримерке!

- Ты ещё не переоделась! - Строго отчитывает меня Жора, подсчитывая огромный счёт со столика Дмитрия.

- Ты доволен? - мягко улыбаюсь я, поглаживая его плечо.

- Не подлизывайся, - ухмыляется начальник. - До пяти тебе не остаться!

- Вообще-то, я хотела бы уйти пораньше, - тихонько начинаю я. - Сегодня вышел удачный день.

- Я вижу, - Жора продолжает довольно считать. - Но ты же не бросишь бар? Сегодня твой день!

- Жора, разреши сегодня не танцевать...

- Во-о-о дела! Ты ведь сама рвалась, что изменилось за три часа?

Я жмурюсь. Ну не могу же я сказать, что в зале есть мой знакомый и мне стыдно перед ним за свою работу.

- Немного живот разболелся.

- Катя... - протягивает Жора, качая головой. - Дуй в гримерку, хватит этих женских штучек. Я не могу оставить бар без танцовщицы. Как договаривались, до двух!

Вздохнув, я смотрю на столик с компанией Дмитрия. Веселые, хорошо подвыпившие мужчины свистят эротическому шоу. А полный Патэрсон что-то объясняет Розе, показывая на сцену. Последняя наигранно хихикает, то разводит руками, то закрывает глаза. Дмитрий и его спутница кажутся самыми трезвыми из всей этой веселой компании. За все время, что я сидела с ними, он выпил лишь пару бокалов виски и отказался от предложенного мною коктейля.

В гримерке лежит мой наряд - чёрный лиф и плавки с широким ремнём. Лиф и ремень щедро украшены переливающимися стразами. Откровенно. Я надеваю чёрную маску на глаза, под стать костюму и полностью распускаю волосы. Не стоит переживать, он занят и не заметит меня!

В первые полчаса все идёт идеально. Девочки рассредоточились по залу, развлекая посетителей, периодически меняясь на пилонах. Многие из них недолюбливают меня только из-за того, что я гораздо лучше танцую и привлекаю к бару много зевак, но за настоящую конкурентку не считают - на их крейзи-меню я не претендую, мы это обговорили с Гошей два года назад, когда он предложил подрабатывать на баре. Есть определенный лимит кассы, если он превышен - танцовщица получает свой процент. Чем дольше танцуешь, тем больше получаешь.

К бару подтягивается всё больше людей. Много семейных парочек, даже больше обычного. Я замечаю несколько постоянных клиентов и подмигиваю самому молодому из них. Он улыбается в ответ и поднимает бокал с выпивкой, показывая, что пьёт за меня.

И тут вижу Дмитрия. Он разговаривает с Лизой, склонившись над ней. Та преданно кивает и показывает рукой в мою сторону. Все внутри холодеет. Он спрашивает обо мне! А напарница любезно сдаёт меня. Останавливаться пока звучит один трек нельзя - это неуважение к зрителям, а всего, что мне хочется в это мгновение - это сбежать. Сердце бешено колотится, будто сейчас решается моя судьба.

Выражение лица Дмитрия не меняется, когда он видит меня, только брови медленно ползут вверх от удивления. Что-то коротко сказав Лизе, он, не отрываясь, наблюдает мой соблазнительный танец. Глаза тёмные и непроницаемые, я не могу выдержать на себе их взгляд даже мгновения.

Теперь он точно оградит Свету от меня.

Через пару минут к Дмитрию подходит Патэрсон. Не в меру пьяный благодаря мне, он объясняет Дмитрию, казалось бы, очень важные вещи. В то время как тот кивает и старается увести от бара партнёра. Готова поспорить - чтобы американец не заметил меня. Но поздно. Пьяный компаньон уже свистит и тыкает на клетку, где я танцую, толстыми пальцами, восторженно радуясь своей находке словно ребёнок.

Приказываю себе отвернуться и концентрируюсь на танце. Это самый худший день моей новой жизни. Даже Света не знает подробностей моей работы. Я была лишь официанткой в ресторане для мужчин.  А теперь - доступная для всех «девушка легкого поведения», обслуживающая клиентов за деньги. Так думает каждый, кто знает: где и кем ты работаешь. И как бы ты не утверждала обратное, никто не поверит. Что ж, рано или поздно все тайное становится явным. Я закрываю глаза и растворяюсь в музыке, убеждая себя - совсем неважно кто и что подумает о тебе. Гораздо важнее не быть той, кем ты была четыре года назад.