Снова импульсивно заняться сексом, как в прошлый раз на парковке, мне не хотелось. Я хотел смаковать каждый момент, впитывать, вдыхать и собирать поцелуями весь жар тела девчонки, которая довела меня до безумия.

Пока я старательно собирался с мыслями, Лика стянула с себя платье, оставшись в одном белье. Чёрное кружево так откровенно выделялось на бедно-молочной коже, что мне больше не хватало терпения, чтобы полностью не раздеть Лику.

На секунду я замешкался, нервно стаскивая с себя брюки, а когда поднял голову, заметил, как тонкие пальчики Лики сами справились с бретельками бюстгальтера. Приспустили их с плеч, высвободили обе руки и спустили до сих пор застёгнутый бюстгальтер до самой талии.

Розовые соски на налившейся от возбуждения груди, лёгкая россыпь мурашек от прохлады в комнате — всё это было просто нереальным зрелищем. Самым сладким и желанным.

В следующее мгновение Лика плавно повела ладони по плоскому животику к кромке трусиков. Погладила кожу поверх их резинки и с томной грацией нырнула под кружево трусиков.

Выгнулась навстречу собственным пальцам и со стоном прикрыла глаза. Каждое её движение отдавалось пульсирующей болью у меня в паху, перевозбуждённый член оттопыривал ткань боксеров и я поспешил сжать его рукой, лишь бы не кончить позорно оттого, что мне приходилось видеть.

Васильковые глаза неожиданно распахнулись, в затуманенном похотью и скором приближении оргазма взгляде от ритмичных толчков пальчиков Лики, читалось ещё кое-что.

Наглое требование не терять времени, а заняться сексом. Прямо сейчас, здесь и возможно, не на самой кровати.

Снова порывисто шагнула ко мне, протянула руку, уложив ту на мой пах.

— Я больше не могу терпеть, — жар её дыхания пощекотал сперва кожу губ, потом скользнул по шее вниз, остался влажной дорожкой на груди, спустился к животу и ниже.

Лика с грацией кошечки опустилась на колени передо мной, вскользь задев торчащими сосками мой член и бёдра, пока снимала боксеры.

— Не надо, — попытался её остановить, но вышло с точностью до наоборот, зарывшись пальцами во влажные волосы, чуть притянул за них. — Завтра… когда тебя отпустит, ты будешь жалеть об этом, — вновь повторил уже ранее сказанные слова. — Лика…

Рвано выдохнул её имя, когда она влажно коснулась головки моего члена. И в эту же секунду сам стал жалеть, что вопреки вожделению пытался её отговорить. Пробные ласки становились более несдержанными. Ловкие пальчики сжимались туже и томительно двигались к самому основанию, пока горячий рот вбирал мой пульсирующий в нетерпении член. Язык скользил остро, ощутимо очерчивая набухшие вены.

Я больше не мог контролировать себя, поэтому просто толкался в тесный рот до самого упора. Продолжая смотреть на Лику сверху вниз. Теряя привычное равновесие, ощутив слабость в ногах, позволил Лике подтолкнуть себя вначале ближе к кровати. А потом и вовсе подчинившись, рухнул, когда она повалила меня на матрас.

— Плевать на то, что будет завтра. Сегодня ты мой, — перекинув ногу, Лика села сверху, тесно обхватив меня горячими бёдрами. — Мой…

Сама сдвинула ткань трусиков в сторону, направила влажную головку члена к не менее мокрому, ждущему лону и тут же присела, приняв на всю глубину. Громко вскрикнув и вогнав ногти в кожу моих напряжённых плеч.

Я совершенно не толкался внутри неё, просто позволял Лике вести, наращивать темп и кайфовать. Давал ей полную свободу двигаться, как ей хотелось. Кусаться, царапаться и слишком несдержанно насаживаться на твёрдую плоть.

Я одержимо впитывал происходящее, плавился, как мальчишка, который до этого будто никем не был любим.

Видимо… не был. Лика, словно отрава проникла под кожу, отравила меня изнутри и без неё моё тело ломало.

А сейчас. Сейчас я просто получал антидот, яркий секс, способный заставить не думать меня о "завтра".

34. Лика

Я едва смогла разлепить пересохшие после сна губы и прежде чем стыдливо прижать ладони к лицу, вполне дружелюбно прохрипела в ответ "доброе утро". Раскаяние пришло вместе с пробуждением и пришедшей трезвостью, как и обещал Арчи. Нет, не то чтобы я сожалела о проведённом времени с Арчи, о страстной ночи или своём слишком развязном поведении. А скорее не представляла, как теперь смогу разорвать то, что так крепко связало нас?! Это был вовсе ни секс. Что-то другое — крепко, практически намертво склеивало нас.

И как теперь я смогу поставить точку там, где так хотелось продолжать начатое?!

От одной лишь мысли, что мне скоро придётся вернуться к Тихому, в уголках глаз собрались предательские слёзы. И горечь несправедливости расползлась во рту. Наверное, было бы проще, не встреть я Арчи. Но… жизнь часто преподносит сюрпризы. Мой сюрприз в данный момент нависал надо мной, внимательно меня разглядывая.

— Всё-таки жалеешь?

Аккуратно убрал мои руки от лица. А следом я почувствовала лёгкое дуновение, щекотно тронувшее мои ресницы. Пришлось лениво открыть глаза. Встретившись взглядами, я растерянно застыла, не моргая и забывая дышать. Чуть сощуренные льдистые глаза, буквально царапали жаждой правды, которую я не могла открыть.

— Нет, — сказала почти правду, но не продолжила, ощутив его влажные губы на своих. — Просто боюсь, что ты меня не поймёшь, — закончила сладкий поцелуй добротной ложкой дёгтя. — Прости, мне пора.

Брови Арчи слегка нахмурились, а пальцы, мягко скользящие по моей коже до недавнего времени вдруг напряглись. Повисшая неловкость удручала нас обоих, но каждый из нас был слишком ошарашен перспективой выяснять отношения с самого утра, чтобы заговорить первым.

Немного поёрзав, я сместилась к краю кровати, беспрепятственно выбралась из-под одеяла. Ведь Арчи давно отпустил меня, а сам расположившись на боку, подпирал голову согнутой в локте рукой.

Он молчал, но глаз с меня не сводил. В основном он цепко удерживал зрительный контакт на лице. То упрямо смотрел в глаза, то вскользь подмечал, как я покусывала губы и тоже ничего не могла сказать.

— А ты попробуй! — он хлёстко прервал тишину, а я в ответ оцепенела.

Что я могла ему сказать? Что это был прощальный секс? Что моя жизнь настолько круто менялась, что ему не было места в ней?

— Что тут сложного? — прикрикнул Арчи в надежде вывести меня из ступора.

Вскочив, он уселся на колени и упёрся ладонями в упругий матрас. — Качественно потрахаться я и сам люблю. Ты главное заранее предупреждай, когда захочешь, я буду освобождать для тебя вечера.

Желваки зло заиграл на его скулах, а простынь собранная им в кулаки жалобно трещала от того, с какой силой он стискивал в руках ткань.

— Не смешно, — бесцветно отозвалась я, полностью понимая причины подобной грубости Арчи.

Тут же поспешила отвернуться к окну, за которым не унимался дождь с самого вчерашнего вечера. На душе не менее паршиво, чем на улице. Гаденько оттого, что Арчи был прав. Я пала в своих поступках слишком низко, чтобы сейчас возражать сказанному им.

По телу пробежал холодок, а между лопаток, наоборот, нестерпимо жгло от взгляда Арчи впериного мне в спину. Будь у него способность материализовывать свои эмоции, то он давно превратил бы меня в пепел.

— У тебя кто-то есть?

Вопрос запутался в волосах, когда Арчи выдохнул его мне в затылок, подойдя со спины совершенно бесшумно. Мне не нужно было видеть Арчи, чтобы представить, как он злиться на меня, на всю ситуацию в целом и даже на себя. За слабость, проявленную ко мне. За болезненную привязанность, сделавшую его просто одержимым мной.

— Да, — глухо отозвалась, борясь с желанием опровергнуть свой же ответ. Ломать друг друга мы могли бесконечно, но я не преследовала этой цели. Наоборот, чем быстрее мы разбежимся, тем быстрее переболеем. Я была обязана убедить Арчи в том, что была несвободна.

— Давно?

— Не надо, Арчи! — я развернулась в его руках и обняла за шею, но успокоить лаской не вышло. Он не отстранился, но больше не позволил себе притрагиваться ко мне.

Спутанные мысли никак не хотели оставить меня в покое, тягучей болью проникали в сердце, скручиваясь там в тугой узел.

— Давно? — вновь повторил и упёрся своим лбом в мой. Давил с такой силой, что я ощутила физический дискомфорт и пожелала отстраниться, но не сделала этого. Так и осталась принимать напор Арчи.

Его руки напряжёнными плетьми висели вдоль тела, не касаясь меня, словно наказывая за откровенность, что явно причиняла ему боль. Он лишь продолжал таранить мой лоб, будто желая влезть в голову. Прочесть мысли или отыскать правду, которой там не было. Я врала всем, и себе в том числе. Никакой правдивости отыскать в моей голове не вышло бы.

— Давно. Я не хочу об этом говорить.

— То есть говорить мы будем только о том, — Арчи убрал с шеи мои руки, слишком импульсивно оттолкнув их. — О чём хочешь ты?! А потом если ты захочешь, мы снова займёмся сексом. Раскрасим твою унылую жизнь красками. Для этого же я тебе нужен?

— Говорила же, не поймёшь.

Я шумно выдохнула, поправила спутанные после сна пряди. Чтобы занять руки, которые теперь не знала куда деть, принялась собирать волосы в хвост. Пальцы не слушались, путали локоны, а после с особой злостью дёргали их, буквально вырывая.

— Просто прими это, Арч! — бросила глупую затею с волосами и потянулась рукой вперёд. Хотела коснуться обнажённого плеча парня, но он отступил назад и присел на край кровати.

— Что принять? Что ты поимела меня? Или что соврала?

— Когда я тебе соврала?

Не выдержала громких обвинений и гнетущей обстановки. Порывисто шагнула вперёд. Вплотную подошла к Арчи и посмотрела ему в глаза, которые он поднял на меня, в надежде рассмотреть на лице раскаяние.

— Тебя процитировать? — болезненно покривил губы. — У тебя нет лишнего времени. Поэтому ты не хочешь заморочек с отношениями и перепихами. Твои слова?