— Я не обязана перед тобой отчитываться, — жёстко парировала, но даже этим тоном не сподвигла Лялю оставить меня в покое. Она не желала сдаваться.

Я тщетно пыталась пройти к ванной комнате, но Лялька преграждала мне путь снова и снова. Всячески мешала уйти от ответа и это начинало злить. В полумраке прихожей я не сразу заметила, что мы не одни, продолжая раздеваться. Заведя руки за спину, щелкнула застёжкой на бюстгальтере. Едва приспустила лямки с плеч, как услышала осуждающий тон: — Она переживает, а тебе трудно ответить?!

Теперь-то мрачная тень вышла на середину прихожей, встав за Лялькиной спиной. Саша виновато опустил глаза, заметив на мне минимум одежды, но мне показалось что отнюдь не моя нагота его настолько смутила.

— Неожиданно, — я мазнула ответным взглядом по обнажённым плечам парня и в открытую уставилась на сестру.

Какого-либо раскаяния в родных глазах не наблюдалось, лишь необъяснимый завистливый огонёк в них.

— А тебе-то какое дело? Чего скривилась? — воинственно расправила плечи Лялька, подталкивая Сашку обратно к спальне. — Или думаешь, все хотят только тебя такую распрекрасную?!

— Я устала и не хочу разборок.

Найти поддержки в лице Саши не удалось, он приобнял Лялю и с осуждением продолжил вместо неё: — Не нужно было оставлять её одну так надолго.

— Ляля не ребёнок, — задохнувшись от абсурда, творящегося вокруг, я поспешила уйти. — Инфантильная дурочка, которая нарочно капризничает и всячески привлекает к себе внимание. Тебе не хватает суеты, Саш? Тогда ты по адресу. Ляля может подкидывает её периодически, потому что она ходячая катастрофа.

— А ты шлюха! — в сердцах выкрикнула Ляля и поспешила уткнуться носом в мужскую грудь.

Всхлипы жалостливо наполнили прихожую, но не моё сердце. Во мне ничего не дрогнуло, словно я присутствовала на дешёвой постановке и игра актёров меня лишь забавляла.

— Да и что с того? Это же я твой косяк исправляю, расставляя ноги на уличной парковке, пока ты…., — желчь разлилась на языке, и я уже не смогла заставить себя замолчать. — Кувыркаешься с тем, кого сама же мне и спихнула за ненадобностью. Ты от большого ума попёрлась с незнакомцев в закрытый клуб и села с ним играть в карты на деньги, которые отродясь не водились в твоих карманах. А когда проигралась и тебе прижали хвост, потребовав натурой оплачивать долг, ты вспомнила про шлюху Лику. Я шлюха и поэтому должна спать с врачом, ради лечения мамы. Я шлюха и должна платить за твои ошибки. А ты сама невинность!!!

Лялька отпрянула от Саши, а подскочив ко мне, звонко ударила меня по лицу.

— Ты эгоистка, Ляль, до мозга костей, — пряча горькую усмешку, я гордо расправила плечи. Мне вдруг стало легче, когда я выговорилась. — Думаешь только о себе. Даже когда мамы не станет, ты не её будешь оплакивать, а то что лишишься юбки, под которую так привыкла прятаться, — я грубо оттолкнула сестру, но уйти не успела.

Сашка с силой сомкнул на моём запястье пальцы, дёрнув на себя:

— Это правда? Ну… отвечай!

Меня оглушила его ревность даже больше, чем сам неистовый крик. А слёзы, блеснувшие в глазах Ляли, заставили озвучить грубую правду.

— Да, да, я трахалась с другим мужчиной. И мне, Саша, было с ним хорошо… каждую секунду, — тугой ком перекрыл горло, мне захотелось бежать к Арчи. — Каждый поцелуй, каждый толчок — самое лучшее, что со мной происходило связано с другим человеком, а не с тобой.

Я буквально выплюнула признание в ошалевшее лицо Саши, и поспешила запереться в ванной. Здесь я проведу остаток ночи, не подозревая, что самое страшное меня будет ждать с утра.

31. Лика

Я закрыла глаза, пытаясь упорядочить свои мысли, вернее хоть что-то осознать в полученной с утра информации. Получалось лишь сильнее загнаться в угол, откуда не было выхода.

С остервенением потёрла лицо, горько выдохнув в прижатые к губам ладони. Напряжение росло, скручивая нервы в тугую спираль. Мелкая дрожь продолжала гулять по телу, окончательно прячась в кончиках пальцах, которыми я пощипывала обветренные губы. Как же мне хотелось, чтобы в моей жизни наконец наступило светлое будущее… Вот только это светлое шло по краю траурной ленты. Я прекрасно понимала, что собственное спокойствие может прийти либо с маминым выздоровлением, либо с маминой…

Нет. О смерти думать и вовсе было грех. Я из последних сил запрещала подобное допущение, но здравый смысл то и дело подкидывал реальную картинку. Заражая меня изнутри панической тревогой.

— Чёрт! — зло выплюнула в никуда. — Чёрт! Чёрт!

Глотала ругательства вместе со слезами, не задумываясь, что меня могут услышать или осудить. Настроение — разнести по кирпичикам чёртову клинику, в стенах которой никак не могли помочь маме. Хотелось крушить всё вокруг, царапать ногтями стены, грызть землю, но не сдаваться.

Вдохнуть последнее, отдать оставшееся, но спасти.

— Тише, Лика! — успокаивающий голос прорвался в мои стенания. — Ш-ш-ш, — ладони грузно опустились на мои плечи, огладили их с нежностью и трепетом, а после плавно развернули. — Вам нужно успокоиться. Пойдёмте ко мне в кабинет.

Я не смела сопротивляться, покорно пойдя вслед за Тихим. Не разбирая пути из-за пелены слёз, я полностью доверилась мужчине, который направлял меня с особой заботой. Вёл, то и дело, успокаивающе гладя плечи. Что-то тихо шепча в надежде успокоить истерику.

— Лика, — вновь сквозь пелену прорвался голос, вкрадчивый, глубокий, вселяющий лёгкое успокоение. — Вот, выпейте.

Стакан, появившийся у самого моего лица, так и просился утолить мою жажду. Но какое-то необъяснимое опасение не позволяло мне протянуть к нему руку. Застыв на месте, продолжала смотреть невидящим взглядом, пока мужчина старательно хлопотал возле меня.

— Это всего лишь настойка пустырника, — спокойно уточнил Андрей Юрьевич и вложил в мои пальцы стакан.

Прохладное стекло освежило ладонь, горький вкус настойки защипал на языке и не принёс обещанного успокоения. Не заглушил ни боли, ни страха, ни полного разочарования.

— Спасибо, — стёрла с губ терпкие капли. — Что ещё мы можем сделать? — вперила вопрошающий взгляд в спокойное лицо Тихого, который успел опуститься и присесть на корточки возле моих ног. — Всё осложнилось до такой степени, что наверное, только чудо нам поможет.

— Чудеса встречаются там, где в них верят.

Андрей Юрьевич положил тёплые ладони на мои икры и повёл ими вверх по ногам. Легонько массируя затёкшие мышцы и снимая с них накопившееся напряжение. Я не моргая, смотрела прямо в глаза мужчины, пытаясь разглядеть в них намерения, с которыми меня трогали. Но выражение лица оставалось непроницаемым, а в расширенных зрачках отражалось лишь моё недоумение.

— Я уже ни во что не верю, — слёзы защипали в уголках глаз, и я поспешила до боли сжать переносицу, чтобы удержать непрошенную горькую влагу. — К чему нам готовиться? К новой химии? Мама не согласится, у нас с ней только что был разговор на эту тему. Она не хочет, она устала. Я устала…

Длинные пальцы Андрея замерли под моей коленной чашечкой, а подушечки больших пальцев заскользили по гладкому капрону чулок. Неспешно поглаживали колено.

— Лика, мысли материальны. Думайте о хорошем. Тем более что у меня есть кое-какие мысли насчёт лечения Веры Алексеевны.

Я поспешно убрала руки от лица. Закусила щёку изнутри и приготовилась услышать новый план лечения.

— Мой однокурсник Вересаев Роман совсем недавно стал использовать новый препарат, который пока применяется только в его клинике. Он прошёл клинические испытания, даёт положительную динамику, но…

Я замерла в ожидании спорного пункта, среди положительных. Но мужчина отзеркалил мой ступор, а потом резко встал на ноги. Мне пришлось запрокинуть голову, чтобы не упустить собеседника из виду. Бегающим взглядом скользила по строгим чертам лица, выискивая хоть какие-то подсказки к чему мне готовиться. Тонкие паутинки морщинок в уголках глаз от усталости, лёгкая отросшая щетина на впалых щеках и явное сочувствие мне.

— Но? — снова подвела к разговору.

— Препарат стоит дорого.

Меня словно молнией поразило, прошило от макушки до кончиков пальчиков на ногах, которые почти судорожно скрючились. Я не моргая, проследила за Тихим, как он отошёл к окну, так и оставшись стоять ко мне спиной. Как лениво заложил широкие ладони в карманы рабочих брюк. Как отстранился, словно давая время осмыслить полученную информацию. Я прожигала в мощной спине дыру, мысленно прося мужчину развернуться ко мне лицом. Высказать всё, что он изначально собирался мне сказать, но затих на полуслове.

Андрей Юрьевич прекрасно знал, что денежных средств у меня нет, тем более таких, чтобы оплатить дорогостоящий препарат. Но зачем-то же он мне намекнул на него? Так ещё и упомянул, что у него есть выход на клинику и врача — бывшего его однокурсника.

— Я едва свожу дебет с кредитом, чтобы оплачивать лечение в вашей клинике. Я физически не потяну кредит, — нервно ловила дрожащую губу, закусывала её с силой, лишь бы не дать слезам вновь пролиться. — Квартира давно продана и мы ждём, когда закончится ремонт в купленной гостинке, чтобы освободить уже не наши квадратные метры.

— Лика, — голос прозвучал успокаивающе. — Я готов помочь..

Тихий замолчал и я успела предположить новые НО. Кое о чем я догадывалась довольно-таки давно, а сейчас лишь укоренилась в догадках и словах Ляльки. Которая твердила без умолку, что "если хочешь что-то поиметь от жизни, дай нужному человечку поиметь себя".

Я порывисто вскочила на ноги, также импульсивно шагнула в сторону мужчины, чтобы не дать себе шанса передумать. Чтобы не дать задний ход и не сбежать раньше времени, раньше чем позволю хоть что-то поиметь от жизни.

— Андрей…, — было дико неудобно обращаться к взрослому мужчине лишь по имени, но я переборола желание добавить в обращение ещё и отчество. — Я вижу, как вы смотрите на меня, — призывно облизнула пересохшие губы, тут же заметив, как Тихий впился голодным взглядом в мой рот. — И понимаю, что нравлюсь вам. Мне больше не от кого ждать помощи.