Потом думали про горнолыжников, пока думали — зима сказала, что скоро собирается закончиться. Особенно громко она это сказала, когда Аня с Майей вышли из кино.

— Какой красивый фильм, какой красивый фильм, какой красивый фильм, — Аня качала головой и пела, — говорила тебе, что надо «Ангел А»! Вот представь: мы его пропустили!

— После смерти Анны Карениной… вторую трагедию такой величины я бы не пережила… — Майя изобразила скорбь.

— Это должна была быть моя фраза! Ты украла у меня фразу! Про Каренину — это моё! Это самая большая трагедия моей жизни! Верните мне, Майя, верните!

— Дарю! Безвозмездно!

— Спасибо, дорогая… Ты уже согласишься, что Бессон снял волшебное кино? — Аня перед носом у Майи приперла ногой дверь в кафе.

— Учитывая внезапно открывшиеся обстоятельства, — Майя посмотрела на Анину ногу, — я готова свидетельствовать, что не только фильм должно причислить к чудесам, но и Бессон — волшебник!

— Я знала, что твое чувство справедливости не позволит тебе сказать по-другому, — Аня убрала ногу. — Прошу Вас! Зайдите и откушайте, что Бог послал.

Майя протянула руку, чтобы открыть дверь, но Аня снова приперла дверь ногой.

— Еще один вопрос позвольте, Вам, как знатоку современного искусства?

— Любопытны Вы, однако…

— Как Вы думаете, Майя, мы сильно испортим карму наших будущих детей, если посетим галерею Мылова?

— Непоправимо.

— А виды Парижа для кармы вредны?

— Полезны, и очень!

— Тогда пошли еще раз в выходные на «Ангела» сходим?

Майя выразительно посмотрела на ногу Ани, подпирающую заветную дверь.

— Подчиняюсь грубой силе!

VI

Весна принесла вдохновение, романтические настроения, и именно тогда Аня придумала новую игру — «Хочу за тебя замуж». Очень интересно было наблюдать за реакцией мужчин, когда первой фразой разговора была именно «ХЗТЗ», а не «привет», например.

Первый опыт провели традиционно в кофейне — подопытный парень подавился кофе. Второй — в алкомаркете среди бутылок коньяка, кажется, ровесника Ани и Майи (если не вместе, то каждой в отдельности — точно). В этот раз пострадал алкомаркет, поскольку экспериментальный мужчина забыл про коньяки. Аня сказала ему:

— У Вас есть несколько секунд на то, чтобы уйти. Я закрываю глаза и считаю до двадцати, потом открываю глаза и начинаю Вас искать. И если нахожу — берегитесь. Точно выйду за Вас.

Майя фотографировала. Догадайтесь с одного раза, с какой скоростью кандидат в женихи покинул магазин? Конечно, Аня не закрыла глаза и не считала — не могла отказать себе в удовольствии наблюдать этот бег с препятствиями. Стеллажи с бутылками под потолок вообще очень фотогеничны. А когда на контрасте с их статичностью эмоционально заряженный человек совершает хаотичные движения — это становится картиной.


И девушки уже привыкли к тому, что мужчина бежит, как напоролись на Славу. Он был пятым или шестым. У него оказалось отменное чувство юмора, много скуки и еще больше денег. В общем, Анины слова вызвали мощный выброс адреналина в его кровь. Но ему показалось маловато (адреналина), он захотел добавки и ответил: «Выходи». Давиться кофе была, понятно, чья очередь. Не смейтесь, но встреча эта происходила в дешевом летнем кафе.

— Хочу настоящую свадьбу: платье, фату, две машины в загс: с куклой-невестой белую и куклой-женихом черную. Лимузины хочу! Потом банкет под открытым небом и живую музыку! — пыталась запугать сымпровизированного жениха Аня.

Майя вообще забыла про фотоаппарат. Она сидела через два столика. С открытым ртом. Она всё слышала и не верила ни ушам своим, ни глазам.

— Составь список музыкантов, кого ты хочешь услышать на нашей свадьбе, — не снимая темных очков, сказал Слава.

Аня пыталась вынудить его пойти на попятную, но он крепко держал удар.

— И мы не будем спать до свадьбы.

— А после?

— После чего?

— Свадьбы — чего еще? Мы ж женимся.

— Ты всё-таки не понимаешь, сколько это мероприятие тебе будет стоить. Я могу помочь только морально.

— Не переживай, бабла хватит. И на свадебное путешествие останется.

— А что будет потом?

— Будешь меня любить и всячески ублажать. Родишь детей и постараешься не испортить этим фигуру.

— Жлобски прозвучало.

— Шутка. Я тоже пока не знаю, что будет потом. Но что-то в этом есть.


Славка был большой. Высокий — было бы сказать неправильно. Хотя это было правдой. Мужчина под два метра ростом и весом чуть больше центнера. У него была большая лысая голова. На руки смотреть было страшно, потому что можно было представить, что он может сделать этими руками, если решит приложить силу. Даже полсилы. Поэтому на предложение поесть в нормальном месте Аня согласилась сразу. Сработал инстинкт самосохранения, который временно отказал ей — иначе она бы не подсела к нему несколько минут назад.

— Хорошо, поесть там, где есть еда, я согласна. Куда идем? — Аня пыталась придумать, как ей улизнуть по-тихому.

— К машине, — Славка поднялся из-за столика.

Аня в ужасе закрыла глаза. Майка в том же ужасе, но фотографировала.

— Чего жмуришься?

— Кроме еды там должно быть еще и красиво, — откуда у Ани взялись силы, чтобы выставлять ультиматумы, она и сама не знала.

— Вкусно и красиво — понял, — голос Славки звучал откуда-то с неба и очень дружелюбно.

Аня собралась с силами, встала и пошла к машине. Надо сказать, что Слава одет был соответственно случаю — походу в ресторан то бишь. На нем была майка, не футболка, а именно майка. Шорты и сланцы. Чтобы представить точно — это когда утопишь джинсы с рубашкой и ботинками до кучи в речке, то купишь у первых попавшихся китайцев такой комплект. Вот так был наряжен Анин жених.

— Слава, — Аня решила осторожно, но спросить, предполагая, что может произойти, если Славку не пустят в ресторан, — а ты, выходя из дома, сразу вот так и думал, чтобы в ресторан пойти? Сообразно случаю и одевался, да?

— Да я вообще за сигаретами вышел. Еду себе. А тут — кафешка. Решил квасу выпить.

— А почему не курил? И сигарет у тебя нет?

— Так я ж не курю!

— Да ты что?! А вышел за сигаретами, да?

— Ага, ты в чем-то противоречие видишь?

— Что ты!

Аня развернулась всем телом и, пытаясь изобразить неподвижную статую, стала удаляться. Почему-то ей показалось, что таким образом она уйдет незаметно. Моментально ее вовлекли в исполнение акробатического этюда «подъем, поддержка и транспортировка за локти». Ее поставили на то место, откуда она начала движение, «кося» под статую. И, будто ничего не произошло, продолжили с ней разговор с того же самого места, на котором он был прерван.

— Я же не спрашиваю, почему ты мусолила в руках зажигалку, но не закурила.

— Спроси.

— Курить хочешь?

— Нет, я не курю.

— Вот и я говорю, что вышел за сигаретами. Мы уже пришли. Вот — мой лимузин.

Славка с гордостью пригласил Аню к Смарт-Сити. Анна обалдела. Это была фисташкового цвета малюсенькая машинка.

— В траве сидел кузнечик, совсем как огу-… фисташка, зелененький он был! Представьте себе! Представьте себе! Совсем как, блин, фисташка! — запела Аня, и получалось очень выразительно. — Ты в ней вообще помещаешься?

— Это для прогулок.

— Ага, у людей экипаж, у тебя — эпатаж…

— Ага!

— Почему не велосипед, сэр?

— Ха! Этот эксклюзив я приберег для нашего свадебного путешествия! В какую страну мира мы отправимся?

— Австралия…

— Водный велосипед! И свадебное путешествие длиною в жизнь! — он хохотал.

— Знаешь, а еще есть роликовые коньки… — Аня поняла, что легко ей не выскочить.

Славка сиял как воскресный самовар.

— Есть еще Мерс-галентваген и Хаммёр.

— Так уже лучше — кирпично-прямоугольное тебе идет больше.

Они сели в машину. Славка на удивление поместился и даже не упирался коленками в нижнюю челюсть. Машина завелась, и заиграла музыка: «Я сижу на поляне!»

Они посмотрели друг на друга и хором громко запели: «Я пятно среди белых акаций, я жду Мамаду-у-у!»

— Аннэт, ты откуда слова знаешь? — Славка искренне удивился.

— Я ее люблю, эту песню. У меня она еще на кассете была записана. Мамаду-у-у!

— И я люблю. Сидеть на поляне и ждать Мамаду.

— А я люблю манго. И «Манго-манго» тоже.

Они поехали. А Майя осталась. Её забыли. Забыла Анька, конечно. Хотя Майя была рада, что про неё забыли. Она честно снимала всё. От начала и до конца. Это был самый длинный и самый прикольный фоторепортаж. С петлей на шее тут были оба, правда, по очереди — сначала Славка, потом Анька. Шедевр!


Драки у ресторана не случилось. Славку пустили с поклоном. Это был его ресторан. Здесь было и красиво и вкусно. И играла классическая музыка, что никак не вязалось с его майкой и сланцами.

— Очень странное музыкальное сопровождение. Ты выбирал?

— Ага, — Славка с удовольствием уплетал мороженое.

— Это из детства — я ж играл на скрипочке.

У Ани отвисла челюсть.

— Не на скрипке! А именно на скрипочке. Настоящую скрипку не успели купить. А на маленькой и хрупкой скрипочке меня учили играть. Я её так берег, что старался не играть при первой же возможности.

— В смысле?

— В прямом — боялся сломать. Я всё время силу сдерживал, когда на ней играл. Она ж хрупкая. Мне её жалко было. Но музыку я люблю. У меня дед скрипач был. И бабушка из аристократов. Но об этом потом. Ты наелась?

— Более чем. Спасибо.

Ане очень хотелось достать зажигалку, но ей не хотелось обсуждать, зачем она её достала, если опять не закуривает и вообще не курит. Она просто постукивала пальцами по столу.