В дверь постучали.

– Должно быть, это принесли воду для ванны. Вставай и поешь. Мне велели одеть тебя к сегодняшней свадьбе, а осталось всего два часа.

– Ты могла бы сказать это раньше! – ахнула Брук. – Я проспала целых два дня?

– Нет и нет. Я сама не знаю, почему вы женитесь раньше, чем ты думала. Спроси своего волка.

Брук улыбнулась, вспомнив вчерашнее возвращение домой. Происшедшее между ними достаточно ясно объясняло, почему они женятся сегодня. Должно быть, Доминик тоже не захотел больше ждать их брачной ночи.

Следующие два часа прошли в суматохе, но Брук была на седьмом небе. У нее даже было подвенечное платье, на котором настояла мать. Его сшили вместе с новым гардеробом. Дорогой белый муслин с небольшим шлейфом и расшитой жемчугом шемизеткой. Сверху надевался длинный плащ, отделанный крупными шелковыми цветами.

Харриет ожидала, что дочь выйдет замуж вскоре после окончания сезона или, по крайней мере, обручится, поэтому и велела сшить подвенечное платье. Мать питала такие заоблачные надежды! Брук, возможно, пригласила бы ее, несмотря на ненависть, которую питали к ней в этом доме. Она была так счастлива, что могла бы пойти на это, если бы свадьба по-прежнему была назначена на воскресенье. Но даже если бы Вулфы были любезны с ее матерью, сама Брук могла сорваться. Так что даже к лучшему, что матери не будет.

За ней пришел Доминик. Несмотря на хищный блеск его глаз, выглядел он настоящим лордом. Он тоже что-то предвкушает? Представляет брачную ночь… или день? Блеск его глаз был таким ярким, что он, вполне вероятно, потащит ее в постель сразу после церемонии. Но сейчас пора было уходить, по крайней мере, Брук так решила.

Однако Доминик повел ее по коридору в комнату своей матери, хотя Брук прекрасно знала, что Анна недостаточно здорова, чтобы присутствовать в церкви.

Она замедлила шаг, отчего он остановился и спросил:

– Ты, наконец, передумала? Можно было сказать об этом раньше. Прежде чем я послал за священником.

– Ты послал за священником? – удивилась Брук. – Значит, нас поженят не в церкви?

– Мать хочет быть свидетелем церемонии. Я не видел причин отказать ей.

Обвенчаться у постели больной? После того, как она увидела величественную церковь Святого Георгия?

Брук была немного разочарована тем, что обвенчается не там. Но она скрыла свои эмоции и весело сказала:

– Знай я, что мы поженимся дома, надела бы что-то менее модное.

– Вздор. Это твоя свадьба. И ты выглядишь воплощением прелести.

Она улыбнулась. Сегодня она выходит замуж за Доминика. И не все ли равно, где это произойдет? Может, он скажет, как сильно хочет ее, если она спросит, к чему такая поспешность?

– Потому что регент был вчера ночью на балу и видел, что я больше не страдаю от раны. Возможно, он навестит нас сегодня или пришлет своего человека, который объявит, что мы ослушались приказа, не поженившись сразу же, как только я выздоровел. Но так или иначе, я не вижу причин ждать еще дольше. А ты?

Она тоже не видела причин ждать, но не это надеялась услышать. Брук покачала головой, снова улыбнулась и пошла вперед. Но когда он открыл перед ней дверь, она застыла на пороге:

– Что она делает здесь?

– Я послал ей записку сегодня утром.

– Не спросив меня?

– Я думал, ты будешь довольна.

– А я думала, что ты не хочешь видеть ее в своем доме, – отпарировала Брук.

Ее мать! Сидит у постели больной и даже смеется какой-то шутке Анны! Похоже, Доминик сделал то, что она сама подумывала сделать сегодня утром. Послал записку.

Анна улыбалась. Так что Брук ошиблась, считая, что если на свадьбе будет присутствовать еще одна Уитворт, ее ждет холодная встреча. Но Вулфы вели себя более чем великодушно.

И тут Доминик наклонился к ней и прошептал:

– Последний шанс, Болтушка.

Неужели он дал ей такое прозвище? Да еще называет Брук так в присутствии ее матери! Она глянула на него. Он ухмылялся. Значит, он больше ей не враг?

Но тут в ней снова пробудились старые сомнения. У него действительно не было выбора!

Слава богу, хоть Томаса здесь не было! Не хватало еще такого свидетеля. Роберту, конечно, задали бы трепку, осмелься он ступить на порог! Жаль, что не попытался! Вот был бы великолепный свадебный подарок для Брук!

Господи, о чем она только думает в такую минуту!

Харриет вышла вперед, чтобы взять дочь за руку:

– Не собираюсь говорить, что ты красива, потому что это слово не дает никакого представления о тебе, сокровище. Но ты выглядишь великолепно в этом платье.

Харриет улыбалась! И шутила!

Брук не знала, как на это реагировать. Шутки с обоих фронтов!

– Отца не пригласили? – спросила она, когда Доминик отошел к кровати матери.

– Пригласили, – кивнула Харриет, – и думаю, он хотел прийти, чтобы познакомиться с женихом. Но поездка в Лондон доконала его. С тех пор, как мы приехали, он не встает с постели. Но кстати о болезнях: Анна сказала, что благодаря тебе почти поправилась!

– Так ты уже была знакома с Анной? – с любопытством спросила Брук.

– Ну разумеется, в обществе все знакомы друг с другом. Правда, я ожидала неприязни, о которой ты упомянула. Я не видела ее со времени дуэлей. Она знает, почему ее сын хотел убить моего?

– Да.

– Значит, она двулична, если обращается со мной так, будто ничего не случилось.

– Не думаю. Она просила меня сделать ее сына счастливым. Полагаю, это для нее важнее, чем таить злобу на тебя.

– Мудрый выбор – извлекать пользу из любой ситуации. Но сама ты этого хочешь?

Чтобы он был счастлив? Она думала об этом как о цели. О том, что это принесет мир обеим семьям. Но теперь она поняла, что действительно этого хочет. О господи, да ведь она влюблена, верно? Поймана в собственный капкан!

– Да, было бы прекрасно, если бы мы оба были счастливы.

– Я не это имела в виду.

– Простите за опоздание! – воскликнул появившийся на пороге священник и сразу же повел их в комнату, чтобы начать церемонию.

Через минуту дверь снова с грохотом распахнулась.

– Скажите, что я не слишком поздно!

На лице гостьи было такое покаянное выражение, что Брук испугалась, священник замолчал, а из уст Харриет вылетел растерянный возглас. Сначала Брук подумала, что это одна из бывших любовниц Доминика, которая решила протестовать против свадьбы. Но она тут же узнала очень красивую женщину, которую встретила на днях в холле Вулфов.

– Нет, – ответила Анна с кровати. – Ты как раз вовремя, Элинор, и надеюсь, с хорошими новостями!

– С самыми лучшими, дорогая, – облегченно засмеялась Элинор.

– Герцогиня, – учтиво поклонился Доминик. – Всегда рад видеть вас. Но матушка не упоминала, что вы хотели присутствовать на моей свадьбе.

– Потому что я этого не хочу, дорогой мальчик. И сделала все, чтобы свадьбы не было! Можете поблагодарить меня обычным способом: дюжина роз, безделушка, и да, я люблю конфеты.

Женщина, очевидно, была крайне довольна собой. И совершенно не обращала внимания на то, как шокируют окружающих ее слова. Может, она решила устроить нечто, вроде спектакля, и на самом деле она не герцогиня, а актриса?

Но судя по тому, как нахмурился Доминик, он был не слишком доволен.

– Вы не могли бы объясниться?

– Позвольте мне, – вмешалась Анна. – Я, должно быть, ввела тебя в заблуждение, Дом, позволив думать, что согласна на эту свадьбу.

– Должно быть? – переспросил он.

Анна поежилась.

– Конечно, со стороны леди Брук было очень любезно помочь мне оправиться от болезни, но прости, я не могу вынести мысли о том, что в жилах моих внуков будет течь кровь Уитвортов. Поэтому я попросила свою дорогую подругу вмешаться и предложить принцу другой выход.

Элинор подняла глаза к небу и хихикнула.

– Георг должен мне денег, – сказала она Доминику, – так что не посмел не принять меня сегодня утром. И он тщательно обдумал мое предложение. К тому же я подсластила его, упомянув, что вы и девица Уитворт любите друг друга и будете рады пожениться, так что он не получит ни денег, ни собственности. Но если он освободит вас от вынужденной женитьбы, вы пожертвуете ему угольные шахты и подпишете обязательство не затевать больше дуэлей с Робертом Уитвортом. Он тут же согласился, как я и думала.

Брук была слишком ошеломлена, чтобы что-то сказать. Даже чтобы думать! Но Доминик круто повернулся к матери:

– Я думал, ты поняла, что больше не имеешь права принимать за меня решения. Почему ты не рассказала мне об этом плане до начала его осуществления?

– Не хотела зря пробуждать в тебе надежды, если ничего не получится. Но у меня все получилось, и не отрицай, что не рад разрыву с этой гнусной семейкой.

– И все же…

– Довольно с меня оскорблений! – резко воскликнула Харриет. – Спасибо, Анна, за то, что вернули мне дочь. Она заслуживает гораздо лучшего, чем такие родственники, как вы.

Харриет была вне себя от гнева. Она вытащила Брук из комнаты, и никто их не остановил, и уж тем более Доминик. Он освободился. Пусть зол на мать за то, что не поговорила с ним, но, тем не менее, он рад! Иначе остановил бы ее и не поблагодарил бы герцогиню, и женился бы сегодня на Брук, невзирая на вмешательство матери.

Брук была шокирована, ошеломлена, потрясена, иначе сказала бы ему что-то, поздравила бы, попрощалась… в конце концов, она не питает к нему ненависти, и они хорошо узнали друг друга за две недели, проведенные вместе. Но слезы жгли глаза. Одно слово – и они польются, а она не хотела, чтобы ее увидели и запомнили такой.

– Я пришлю экипаж за твоими вещами. Мы здесь не останемся. Ни секунды, – говорила Харриет, спускаясь вниз.