Доминик отбивался так яростно, что повалил на землю уже двоих. Но остальные четверо набросились на него. Он мог бы выиграть эту битву, но перестал сопротивляться, когда услышал, как женщина добавила:

– Неужели не видите, что это благородная леди? Она пойдет со мной, парень.

Брук затаила дыхание, ожидая услышать, что Рори засмеется и прикажет женщине убираться. Но он не сделал ничего подобного и подошел, чтобы помочь связать Доминика. Женщина повела Брук в лачугу на дальнем конце поляны. Внутри было гораздо уютнее, чем она ожидала. Она даже нашла приятным сильный запах свежего дерева. В лачуге стояли двуспальная кровать с ярким покрывалом, стол с четырьмя стульями, а на деревянном полу лежал коврик. Мебель выглядела старой и обшарпанной.

– Устраивайся поудобнее, дорогая. Я Мэтти.

Брук обернулась и увидела, что женщина вошла вслед за ней.

– Пожалуйста, скажите, что они хотят сделать с моим женихом?

Мэтти покачала головой.

– Мой мальчик жаден, особенно когда видит возможность разбогатеть. Теперь, когда он знает, что твой мужчина – лорд, он не откажется от мысли его обобрать. Так что трудно сказать, что он сделает, если ничего не выйдет.

Брук побледнела еще больше. Неужели она надеялась на менее ужасающий исход? Но если эта женщина – мать Рори, не может ли она им помочь? Рори послушался ее и позволил Брук уйти. Если Брук каким-то образом вызовет в ней сочувствие, может быть…

– Рори – ваш сын? – спросила она, чтобы подтвердить свою догадку.

– Да. Рори хороший мальчик, который следует своему кодексу чести. Обычно хороший.

Брук гадала, что это означает, но решила не уточнять. Женщина села за стол и знаком велела Брук сделать то же самое.

– У вас славный дом, – похвалила Брук. – Как долго вы живете в этом лесу?

– Меньше месяца. Мы каждый год выбираем для работы новую большую дорогу. Поскольку за головы наших мужчин объявлена награда, мы не можем слишком долго оставаться на одном месте, поэтому каждый год строимся вдали от дороги, но не настолько далеко, чтобы нельзя было добраться до нее за несколько часов. Давно вы с молодым человеком помолвлены?

– Я знаю его всего неделю, но кажется, мы знакомы гораздо дольше.

– И уже так переживаешь за него? – удивилась Мэтти.

– Он хороший человек и заботливый сын. Беспокоится за мать, которая недавно заболела. Мы спешили в Лондон, потому что он не находит себе места из-за нее.

– Но ты хочешь за него замуж?

– Хочу, только он не хочет, – вздохнула она.

Мэтти выразительно ткнула в нее пальцем.

– Я всегда говорю девушке, уверенной, что она нашла славного парня: если хочешь, чтобы он тебя полюбил, соблазни его. А ты имеешь дело с настоящим лордом, который уж если уложит тебя в постель, обязательно поведет к алтарю.

Брук медленно заливалась краской. Алфрида была того же мнения, что и Мэтти, поэтому и дала Брук зелье, пузырек с которым лежал сейчас в ее саквояже. Но даже если бы Брук и хотела им воспользоваться, что можно сделать сейчас, если утром они, вероятно, будут уже мертвы?

Словно прочитав ее мысли, женщина покачала головой:

– Рори слишком непредсказуем. Как обидно умереть, не узнав, каково это – лежать в объятиях красивого, сильного жениха! Может, я уговорю Рори позволить тебе втолковать твоему лорду, что лучше заплатить моему сыну все, что тот просит. Не волнуйся, дорогуша. По крайней мере, в моих силах дать вам провести вместе последнюю ночь.

С этими словами Мэтти повернулась, чтобы уйти.

– Мне нужен мой саквояж! – крикнула ей вслед Брук.

Время шло, час пролетал за часом, и Брук начала подозревать, что Мэтти дала ей ложную надежду. Спустились сумерки. Она стояла у окна, откуда был виден костер, но не видела ни Рори, ни Доминика. Зато ее лачугу охраняли двое. Может, Доминик пока ведет переговоры с Рори в другой лачуге? Или связанного Доминика избили? Брук боялась того, что может с ним случиться, и того, что может случиться с ней. Но что, если его мать имеет достаточно влияния, чтобы привести Доминика к ней посреди ночи?

Измученная, голодная, она не отходила от окна. Слишком боялась отойти.

Глава 36

– Он хочет небо и луну, – зло бросил Доминик. – Я предлагал ему несколько выходов из ситуации, даже убежище в Россдейле для него и его дружков, что противоречит всем доводам здравого смысла!

Брук бросилась к нему в ту же минуту, как он показался в дверях, и буквально прилипла к нему, обвив руками его талию.

– Он согласился?

– Он по-прежнему хочет все небо и луну. А если продержит нас здесь чересчур долго, мне будет нечем ему платить. Все заберет регент.

Она чуть не сгорела со стыда, поняв, что делает, хотя Доминик был так раздосадован, что, возможно, ничего не заметил.

– Но вы объясняли ему? – спросила Брук, отступая.

– Ответил, что это не его дело. Но тут его позвала старуха. Я слышал, как они спорили за лачугой, хотя слов не разобрал. Но потом меня развязали и проводили к вам. Не знаете почему?

– Она – его мать. Думаю, она хочет, чтобы я убедила вас отдать Рори требуемое. По ее словам, эта ночь может стать для нас последней, если вы…

– Последней?

– Она, похоже, думает, что дело будет так или иначе улажено утром.

– Значит, сегодня ночью нужно бежать.

– Как? Дверь и окна выходят на костер, а нас охраняют часовые.

– Как только в лагере все заснут, я выломаю доски в задней стене.

Лачуга была только что построена. Трудно выломать недавно напиленные доски, не производя шума, а шум непременно насторожит часовых. Брук не видела выхода, если Доминик не договорится с Рори. Но он с ней, здесь и сейчас. Мать Рори сдержала обещание! И как только принесли саквояж, Брук достала зелье. Но какая от зелья польза, если нет напитка, в который можно тайком подлить его Доминику!

Она могла бы прямо рассказать, в чем дело, но не думала, что он согласится на преждевременную брачную ночь, тем более что полон решимости не идти к алтарю. Но этот мужчина так ее волнует, а ведь сейчас они одни в лачуге, где стоит кровать! Боже, ну почему он так красив! Почему она не может оставаться к нему равнодушной? Почему нельзя прийти к взаимному соглашению, чтобы этот брак оказался более приемлемым для него?

Но сейчас Брук хотела одного: снова поцеловать Доминика. Как стыдно!

И все же не будет никакой свадьбы, если они не сумеют живыми выбраться из логова преступников. Поэтому сегодняшняя ночь – единственная возможность узнать, что бывает между мужчиной и женщиной, кроме поцелуев.

– Поспите, – предложил Доминик. – Я разбужу, когда придет час.

– Я слишком голодна, чтобы уснуть.

В этот момент дверь снова открылась. В комнату вошел часовой, а следом Мэтти с подносом, фонарем и бутылкой вина. Она поставила поднос на стол.

– Ну вот, дорогуша! – сказала она Брук. – Это может быть твой последний ужин, так что наслаждайся каждым глотком.

Говоря это, она бросила быстрый взгляд на Доминика и начала осыпать его комплиментами и мольбами пожалеть несчастных, поскольку он великий и благородный лорд.

Интересно, что затеяла Мэтти? Раньше она не была такой любезной. Вероятно, слишком боится Доминика, чтобы угрожать ему печальными последствиями. К тому же он действительно выглядит весьма угрожающе, особенно в те моменты, когда на него направляют оружие.

Брук мгновенно воспользовалась передышкой, чтобы налить в бокалы вино и опрокинуть в бокал Доминика пузырек с любовным зельем. И как раз вовремя, потому что Мэтти вернулась к столу, чтобы забрать поднос и расставить блюда. Похоже, она спешила убраться отсюда. Часовой, сопровождавший мать Рори, выглядел еще более настороженным, и как только она вышла, он быстро закрыл дверь.

Брук и Доминик сели за стол. Она обрадовалась, увидев, как он одним глотком осушил бокал, и сама выпила вина. Не зная, чего от него ожидать и немного нервничая из-за этого, она стала трещать обо всем, что приходило в голову и не было связано с их печальной участью: о собаках, лошадях, болезни его матери и советах Алфриды по лечению разных серьезных недугов.

– Хорошо, что в моем саквояже лежат чудесные травы! И как только мы поедим, я могу подремать, будучи уверенной в том, что сегодня вы убережете нас от всякого зла. Вы человек сильный, гораздо выше и больше многих.

– Вы звените, как журчащий ручеек[2].

– Не смейте издеваться над моим именем! – выпалила Брук.

– Мне кажется, я имею на это полное право, – отрезал он, хоть и улыбаясь. – И сейчас я способен на что угодно. Кстати, в моем сапоге спрятан кинжал. Удивительно, что меня не обыскали, но я никогда не выхожу из дома без него. На случай, если столкнусь с вашим братом, когда поблизости никого не будет.

Брук вдруг почувствовала, что в комнате нестерпимо жарко, и сбросила ротонду. Она не могла отвести глаз от губ Доминика, а перед ее мысленным взором мелькали яркие картины их поцелуев.

Наконец она перевела взгляд на его руки и представила, как они ласкают ее груди.

Должно быть, сейчас он думает о том же самом. Так почему же не относит ее на кровать?

Но пока что он продолжал говорить о своем:

– И увидев вас, я вспомнил, что вполне способен одолеть с дюжину злодеев. Все будет хорошо. Если нас станут преследовать во время побега, я избавлюсь от преследователей.

Брук хихикнула, но тут же сообразила, что ему не до нее, и поэтому объявила:

– Я так устала!

– В таком случае поспите, – снова предложил Доминик. – Я разбужу вас, когда настанет время уходить.

Очевидно, он не понял ее намека на то, что неплохо бы ему к ней присоединиться. А Брук не могла справиться со своим желанием и боялась, что закричит, если он немедленно не начнет ее целовать.