Джоанна Линдсей - Очаруй меня

– Но ты предлагала брак без постели, – напомнила Брук. – Любовь тут ни при чем.

Алфрида пожала плечами.

– Чтобы он перестал тебя отталкивать, тебе нужно найти с ним общий язык. А вдруг он сумеет предложить приемлемое соглашение или заключить взаимовыгодную сделку, которая даст тебе передышку? И тогда ты сделаешь свой ход.

Брук расхохоталась.

– Я бы не сказала, что заманить его в ловушку и заставить полюбить – очень умный ход.

– Но таким образом ты покончишь с его ненавистью. После этого возможно все.

Мысль была интересной, а вариант – вполне приемлемым. Она действительно могла начать переговоры с волком, если убедит его, что уезжать ни в коем случае не собирается. Нужно только понять, какая сделка его устроит. Это лучший способ стать друзьями. Сначала понравиться, потом полюбить. Сначала друзья, потом любовники. Это даст ей время вызвать в нем симпатию, проникнуть сначала в его мысли, а потом и в сердце. Конечно, задача трудная, возможно, самая трудная в ее жизни, но если она сделает все, чтобы добиться цели…

Имеется только одно препятствие, которое Брук может не преодолеть. Что если она не сможет побороть свою неприязнь к нему? Нет, она сумеет справиться с собой. Главное, чтобы он не заподозрил, что она терпеть его не может…

Алфрида помогла Брук снять дорожное платье и переодеться в простое, дневное, а сама немедленно отправилась в свою комнату, расположенную в крыле для слуг, чтобы найти травы для Доминика.

Брук не ожидала, что ее первый день в Россдейле будет таким утомительным и полным неприятных событий, сюрпризов и гнева. Правда, было и несколько светлых моментов. Теплицей никто не пользовался, так что они с Алфридой могут выращивать там травы. Брук чудом досталась хорошо обставленная спальня и никто пока еще не пришел, чтобы ее выгнать.

Она подошла к окну и полюбовалась видом на чудесный парк и пастбище. Да, и она вошла в комнату волка. И главное – сбежала от своей ужасной семьи. Нужно постоянно держать это в уме и делать все возможное, чтобы поладить с Домиником Вулфом, по крайней мере пока они не подпишут особое брачное соглашение.

Когда вернулась Алфрида, Брук отошла от окна. Горничная протянула ей два цветных мешочка и маленький пузырек с зельем.

– Травы в красном мешочке вытянут гной и дурную кровь. Смешай их с водой и сделай пасту, накладывай на рану трижды в день, пока не пройдет воспаление. Потом возьми травы из голубого мешочка. Они ускорят заживление раны – она покроется корочкой. Зелье поможет крепче уснуть, что тоже ускорит исцеление. Но прежде чем начать лечение, ты должна все это объяснить ему. Сама я ни за что не вернусь в ту комнату. Плевать мне! Даже если он соберется испустить дух! – упрямо добавила она.

Брук кивнула. Она не винила Алфриду в том, что та плохо относится к волку. К тому же Алфрида не собиралась причинить ему зло. Брук знала, что ее горничная ни за что не оставит без помощи умирающего человека, независимо от того, что к нему испытывает. Но волк, скорее всего, в этот раз не умрет, так что Алфрида вовсе не обязана иметь с ним дело.

– Я тоже туда не вернусь, – воспротивилась Брук. – Мы сделали для него более, чем достаточно, хотя вообще не стоило ему помогать.

Алфрида неодобрительно покачала головой.

– У нас появился план. Чем больше ты ему поможешь, тем скорее он откроет тебе сердце. Когда ему станет лучше, он вспомнит, что ты сделала для него, и в нем проснется любовь.

– Ладно, – вздохнула Брук.

– Будь любезной.

– Сомневаюсь, что это возможно.

– Стань утешением.

– Тут я точно знаю, что это невозможно.

– Тогда будь собой.

– По-моему, мы обе именно это и делаем, – рассмеялась Брук.

Она знала, что Алфрида дает полезные советы, поэтому решила попробовать воплотить в жизнь сразу все. Если снова не выйдет из себя. Если сможет игнорировать его ворчливость и грубость.

Брук постучалась. Дверь открыл Гейбриел и впустил ее в комнату.

– Он спит, – прошептал он.

– Не сплю, – донеслось с кровати.

У него и слух как у волка! Что еще больше ее нервировало! Но всего сильнее выводила из себя мысль о необходимости подойти к кровати, потому что его очень длинная нога, мускулистая голая нога по-прежнему лежала на простыне.

Брук укоризненно прищелкнула языком, заметив, что пиявки опять присосались к коже.

– Я полагал, что вы больше не собираетесь мне помочь, – пояснил он вполне нормальным тоном.

– Неужели? Вы были наполовину правы.

Она поставила мешочки и пузырек на столик у кровати.

– Пиявок нужно убрать. Чем скорее я наложу мазь, тем раньше рана начнет заживать.

– Это может сделать слуга.

– Слуга этого не умеет.

– Тогда ваша горничная…

– Вы ее оскорбили. Она не вернется.

– Она оскорблена? Это меня…

– Я при этом присутствовала, – перебила Брук. – И точно знаю, кого оскорбили. Но как ваша будущая жена, считаю, что мой долг лечить вас, а ваш долг – быть за это благодарным.

Он уставился на нее, не веря собственным ушам.

– Вы переходите границы. И вообще неправы. У меня нет никакого долга перед вами.

– Что же, в отличие от вас, я чту свой долг перед вами.

Брук осторожно сняла пиявок, взяла красный мешочек и отправилась на поиски воды. Прошла через гостиную, где стояло несколько таких же, как у кровати волка, кресел и маленький обеденный стол, и направилась к еще двум комнатам, которые мельком увидела в прошлый раз. В одной на складном стуле дремал камердинер. Другая была ванной.

Брук удивилась, увидев в ванной камин. Не такой красивый и большой, как тот, что в гостиной, но все же наверняка способный согреть комнату в холодную погоду, да и воду для ванны. Над низким огнем и сейчас висело ведро воды. Главным предметом в комнате была очень длинная фарфоровая ванна, должно быть, сделанная специально для Доминика. Волк, очевидно, любит роскошь.

Брук подошла к большому шкафу со стеклянными дверцами, где лежали стопки полотенец и различные мелочи, включая набор чистых чашек для бритья. Она взяла одну, налила туда совсем немного воды из кувшина, насыпала травяного порошка и стала растирать смесь чистой ложкой, которую нашла в шкафу. Перед этим она старательно вымыла руки.

Вернувшись в спальню, Брук смело встретила устремленный на нее подозрительный взгляд волка, которому явно не понравился вид чашки в ее руке.

– Будет немного щипать, но вы даже не заметите, – заверила она и, сунув палец в пасту, попыталась наложить ее на рану. Но когда нагнулась над Домиником, он схватил ее за запястье и с силой его сжал.

– Только щипать? – прошипел он. – Если мне станет хуже, последствия вам не понравятся.

– Сколько еще гадостей у вас на уме? – прошипела в ответ Брук, но тут же мысленно себя отругала. Нужно перестать реагировать на его грубость. – Вас ранили. Что бы я ни делала, это не сравнится с болью от раны.

Он молча отпустил ее руку. Без отвлекающих ее внимание пиявок на его бедре она слишком остро ощущала близость к его телу – телу большого, сильного, красивого мужчины, совершенно обнаженного и небрежно прикрытого простыней. А рана находилась совсем рядом с его…

Ее щекам вдруг стало невыносимо жарко. Брук пыталась не думать о том, в каком месте его касается. Она поспешно наложила мазь, спросив при этом:

– Возможно, я сегодня поужинаю вместе с вами? – Не дожидаясь его разрешения, она подняла глаза и лучезарно ему улыбнулась. – Да, это великолепная идея, поскольку вечером мне придется наложить мазь еще раз. К тому времени, возможно, мы увидим некоторое улучшение.

«И надеюсь, ты будешь более доброжелателен», – добавила она про себя.

– Так скоро? – спросил он.

– Улучшения будут почти незаметны, но да. Я ожидаю увидеть не такую воспаленную рану и, возможно, жар немного спадет. Будем надеяться.

Он что-то проворчал, но Брук, не слушая, пошла мыть руки. А когда вернулась, глаза его были закрыты. Неужели заснул так быстро? Или дает понять, чтобы она ушла?

Скорее всего, последнее, решила она, но, тем не менее, тихо удалилась.

– Вы все еще здесь? – спросила Джейни, когда Брук вошла в кухню.

Ее вопрос застиг Брук врасплох. Джейни была очень хорошенькой, а чудесные рыжие волосы и ярко-зеленые глаза делали ее настоящей красавицей, выделяя из всех остальных девушек. Но сейчас Джейни с обвиняющим видом уставилась на Брук. А ведь та считала, что за обедом смогла завоевать симпатию слуг!

– А почему мне здесь не быть? – спросила она.

– Потому что он сильно разозлился, когда я передала слова тетушки насчет обеда для его детей.

– А, это? – Брук плотнее сжала губы, чтобы не улыбнуться. Да, ему это точно не могло понравиться.

В этот момент Марша резко отвернулась от стола, на котором рубила мясо. Не выпуская ножа из рук, кухарка рассерженно заявила:

– Это все, что вы можете сказать? Повезло, что он не отослал нас в деревню! Мы служим ему, миледи, не вам… пока.

– Я понимаю, кому вы должны быть верны. Только и вы поймите: как бы яростно он ни пытался вытолкать меня за двери, я не уйду. Вы также должны принимать в расчет то, что его мучают лихорадка и боль, так что, когда я его вылечу, он, возможно, даже не вспомнит, что в этом деле вы приняли мою сторону.

– Вы его лечите?

– Да. Мы с моей горничной поставим его на ноги гораздо скорее, чем это сделает его доктор. Так что, пожалуйста, принесите два подноса с ужином в комнату виконта. Ровно в семь вечера. Я буду ужинать с ним.

От таких новостей женщины явно растерялись. Значит, она проводит время с лордом! Выходя из дома через кухонную дверь, Брук слышала, как они шепчутся за ее спиной. Оставалось надеяться, что они больше не станут принимать чью-то сторону, по крайней мере в битве за нормальную еду.